Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»
Прежде всего, вопреки собственным желаниям – классик детективного жанра, а уж потом – фантастики, исторического романа, спиритических рассказов и прочего. Казалось бы, суховатый писатель и не самый глубокий, да и неудач у него было поболее, чем удач, но кого еще в литературном мире так любят, как сэра Артура?
Он учился в иезуитском колледже, который навсегда внушил писателю раздражительное отношение к религиозному фанатизму, которого в этом учебном заведении хватало с избытком. Зато после колледжа он поступил на медицинский факультет – и сразу стал трудиться. А это помогало познать жизнь. Он и до этого любил развлекать приятелей рассказами, которые придумывал на ходу. А теперь они обрели реальную основу. В конце концов он открыл собственную клинику и писал. Пробовал себя в разных жанрах. Педантично набивал руку, учился литературе.
У Холмса был достойный автор. То, что Артур Конан-Дойл – незаурядная личность, видно даже по его портретам (вот так начнешь изучать фамильные портреты и, пожалуй, уверуешь в переселение душ). Перед нами – личность, в которой достаточно и благородства, и простодушия, и даже предприимчивости.
Шерлок Холмс один из немногих литературных героев, которые принадлежат всему миру. И каждый понимает его немного по-своему. И это при том, что рассказы и повести о нем – увы, не великая литература. Просто добротная и, что важно, попавшая в десятку наших представлений о реальности и романтике. Последнее бывает так редко, что ценится не меньше литературного изящества. Когда литература превращается в миф – это великое и притягательное дело. Когда миллионам людей ну нужно объяснять, что такое Бейкер-стрит – такое не бывает случайно. Поэтому мы постараемся вспомнить о главном в наследии Дойла. И да простит нас профессор Челленджер, это будет мистер Шерлок Холмс.
Всё, что связано с Холмсом, покрыто ореолом легенд. И появление первого рассказа, и прототипы. Считается, что прототипом Холмса послужил сослуживец Дойла доктор Джозеф Белл, который любил по деталям внешности человека делать выводы о его характере и о его следующих шагах.
1 декабря 1887 года увидел свет роман (пожалуй, будем называть его, на русский манер, повестью) Артура Конан Дойла «Этюд в багровых тонах» — первая книга, в которой появился его величество сыщик Шерлок Холмс, хотя в этой длинной книге он присутствует далеко не на каждой странице.
В черновом варианте романа главных героев звали Шеридан Хоуп и Ормонд Сэкер. Легендарные имена рождались не сразу. Но явились на свет – Шерлок Холмс и доктор Джон Уотсон, которого так редко называют по имени. Кстати, прототипом доктора чаще всего называют самого писателя (что, по-моему, несправедливо) либо его секретаря Альфреда Вуда, что тоже верно лишь отчасти.
Публика приняла повесть хорошо, одно за другим пошли переиздания. Но будущего сэра Артура тянуло к другой литературе – к историческим романам, к прошлому родной Шотландии. Но просьб о новых повестях или рассказах о Холмсе он получал гораздо больше, чем отзывов на свои капитальные исторические романы. Среди поклонников великого сыщика оказался даже известный сноб Оскар Уайльд.
Он дал себя уговорить – не в первый и не в последний раз. В 1890 году на страницах журнала «Липпинкотс мэгэзин» появился «Знак четырех», новая большая вещь о приключениях Шерлока Холмса с большими отвлечениями от лондонско-холмсовской темы.
На момент написания «Собаки Баскервилей» в 1900 году Артур Конан Дойл был самым высокооплачиваемым писателем в мире. И повесть получилась, скорее всего, лучшая в холмсиане. Там несколько раз писателю удалось удивить даже самых преданных и потому начитанных своих читателей. Там можно найти и пародии на готику, в которой тайны разбиваются о логику сыщика. Есть несколько по-настоящему страшных эпизодов, которые запоминаются на всю жизнь. Из повестей, пожалуй, только «Собаку» можно поставить в один ряд с лучшими рассказами мастера. Причем, быть может, на первое место.
Как все великие литературные герои, Холмс противоречив. Говорит о собственном хладнокровии, почти о бездушии – но частенько переживает, горячится, ночами не спит в поисках очередной разгадки. Прав Корней Чуковский, ставший одним из первых серьезно относиться к «подлому жанру» (так называли детективы): «— Я похож на математика, — говорит он. — Меня занимает одно: правильное решение трудной задачи, а как это решение отразится на людях, мне, право же, вполне безразлично».
Но, конечно, он клевещет на себя, он добрее и сердечнее, чем кажется ему самому. Хоть он действительно больше всего на свете любит размышлять над загадками жизни, но судьба тех людей, что замешаны во всех этих загадках, мучит и тревожит его.
Он, правда, человек очень скрытный и сдержанный, но все же нетрудно заметить, что он страшно волнуется, когда ему не удается оправдать те надежды, которые возлагают на него обратившиеся к нему за помощью люди, — волнуется потому, что жалеет и любит этих несчастных людей».
Возможно, Корней Иванович немного преувеличивает альтруизм и человеколюбие Холмса.
Холмс спортивен, это признано всеми. Но главные его таланты, кроме страсти к химии и логике – это артистизм и интеллект. Все остальное можно было бы отбросить. Поэтому у Холмса сложилась такая счастливая судьба в кино и на телевидении.
До сих пор каждый четвертый человек на земле из тех, кто слыхал о Холмсе, убежден, что великий сыщик существовал в действительности. Десятки писателей – профессиональных и не очень – сочиняли продолжения приключений о Шерлоке. Даже президент Франклин Рузвельт внес в это дело свою лепту. Холмсу ставят памятники – даже в нашей стране. Ведь у нас есть многосерийный фильм Игоря Масленникова. Его судьба во многом напоминает судьбу рассказов Дойла. Масленников тоже не считал эти свои фильмы лучшими в собственной биографии. По крайней мере, не признавался в обратном. Но у него, как и у Дойла, получился больше, чем просто увлекательный детектив. Получилось событие – в жизни миллионов людей. Больше полусотни высказываний Холмса стали крылатыми в Англии. Но и у нас известных цитат из фильма наберется несколько десятков. Причем фильм существует больше сорока пяти лет, за это время не надоел, и у каждого поколения – свои любимые фразочки из «Холмса». И даже если на какое-то время его перестанут читать и смотреть – возрождение феномена неминуемо. Он слишком точно попал в намеченную цель.
Дойл написал пять циклов рассказов о великом сыщике. Большинство из них написаны от имени доктора Уотсона, но некоторые – от имени автора и даже от лица самого сыщика с Бейкер-стрит. Дойл написал о Холмсе четыре повести – кроме «Этюда в багровых тонах» и «Знака четырех» – знаменитая «Собака Баскервилей» и «Долина ужаса». И – пять циклов рассказов. «Приключения Шерлока Холмса», «Записки Шерлока Холмса», в финале которых всеми любимый герой погибает в пучине Рейхенбахского водопада. Потом, по многочисленным просьбам и с учетом повышенного гонорара, он написал «Возвращение Шерлока Холмса». Это было в 1905 году, на пике популярности писателя и его героя. Потом, в 1917 году, вышел «Его прощальный поклон», а еще через 10 лет – «Архив Шерлока Холмса».
Почему-то считается, что последние две книги Дойл писал спустя рукава и удач там меньше. Не соглашусь. Да, он мечтал отделаться от Холмса и Ватсона, но умел настраиваться – и снова и снова выдавал первоклассные рассказы. Бывало, что повторялся. Но и выдавал шедевры – такие, как «Шерлок Холмс при смерти», «Львиная грива» и «Москательщик на покое».
Из более ранних рассказов я бы выделил «Пеструю ленту», «Пляшущих человечков», «Человека с рассеченной губой», «Медные буки» и «Обряд дома Месгрейвов». Последний рассказ и иллюстрации к нему вызывали у меня в детстве сладчайший ужас. Но это вкусовщина. Дойл написал десятки детективных шедевров. И главное, что ему удалось – атмосфера опасного, туманного Лондона (да и вообще – Британии) рубежа веков, который мы представляем, прежде всего, по этим рассказам и повестям. Между его первыми и последними опусами о Холмсе прошла целая эпоха. Жизнь изменилась, как до этого менялась за столетия…
Конан Дойла настолько сроднили с его героем, что ему пришлось пару раз распутать непростые следственные дела. И не без успеха. Настоящий британский джентльмен, врач, прошедший войну, да еще и шотландец, был годен ко всему. Хотя и впадал подчас в меланхолию.
Почему мы так полюбили Холмса? Конечно, не только за ум, смелость и пленительную игру на скрипке. Он, как правило, становится нашим другом с детства и сопровождает всю жизнь. Потому что кто не хотел бы дополнить сероватый быт приключениями? Некоторые из них сейчас кажутся наивными – но это только потому, что писатели после Дойла десятки раз использовали его фабулы. Он свободен. От предрассудков, от карьеры. Иногда щадит преступников – если видит, что жертва хуже убийцы. Такое бывает только у частных сыщиков, полицейские гораздо реже способны на нечто похожее. Некоторые его дела оборачивались казусом, шуткой. Как желтое лицо, которое выставляет… впрочем, не станем раскрывать всех секретов. Он не любитель и не мастак копаться в человеческих душах, но человеческую психологию знает неплохо. Он принадлежит XIX веку, хотя большинство рассказов о нем вышло в столетии ХХ. Уже к моменту написания рассказов о Холмсе он вызывал ностальгию, а уж сегодня… Дойл не слишком подробно прописал своего героя. Торопился. Мы многое додумываем. Как кто-то додумал фразу «Элементарно, Ватсон!» – в рассказах Холмс восклицает только «Элементарно!». Скорее всего, это выражение пришло из старого немого кино, где появилось еще в виде титров. Книжный Холмс не лишен чувства юмора (некоторые шутки я помню), но читатели и интерпретаторы добавили ему его. Многие фильмы и книги о Холмсе проникнуты иронией. И от этого обаятельнее.
Холмсу многим обязана Англия. Хотя чаще он помогал не государству и не его вельможам, а обыкновенным людям, попавшим в беду. Это инстанция, которая может спасти – Шерлок Холмс. Так как же его не любить? В нем видят преданного друга, несмотря на эгоцентризм Шерлока и любовь к одиночеству. Он держит слово. Если не убеждается, что его клиент – отпетый негодяй. Сегодня представить себе Лондон без Холмса и его музея невозможно. Он олицетворяет и хладнокровие, и целеустремленность своего народа. Хотя, пожалуй, это слишком громкое определение. Холмс живет где-то подальше от большой политики и поближе к человеческим страстям, к которым часто бывал равнодушен.
Увлечение загадками привело сэра Артура к спиритизму. Он стал верить видениям, а не только чистому разуму, как его герой. А Холмс остался прежним – навсегда. Глубоким больным стариком он появляется только в некоторых фильмах. А в книгах, даже в «Прощальном поклоне», он всегда великолепен.
Холмса снова и снова переиздают. Мы продолжаем идти по его следам. Фильмы с его участием без конца показывают по телевидению. Он стал детским героем, оставшись взрослым. Счастливая судьба! Все это касается и Уотсона. И их автора.