Текст: Рубен Дарио Гутьеррес
Чехов — основа литературного образования многих венесуэльцев
Ровно два года назад, в день 163-летия знаменитого русского писателя, я начал серию встреч «Чехов и его время». Это позволило мне посетить несколько венесуэльских городов и пообщаться со студентами, интеллигенцией, преподавателями, рабочими, простыми людьми, которые любили его рассказы и театральные произведения.
Общение со столь разнообразной публикой дало мне возможность убедиться: этот выдающийся писатель Золотого века русской литературы пользуется огромной популярностью в нашей стране. Я встречал не только постоянных читателей Чехова, но и последователей его новаторской драматургии, которые в определенное время ставили его пьесы; или людей, которые говорили мне, что в процессе их становления как писателей, театральных деятелей или поэтов творчество Чехова оказало на них значительное влияние.
Я начал общаться с читателями напрямую именно для того, чтобы оценить, насколько хорошо известно творчество этого русского писателя в нашей стране; кроме того, мною двигало желание популяризировать творения русских писателей, внесших вклад в мировую литературу, а это как раз случай Антона Чехова: он, как известно, внес огромный вклад в жанр короткого рассказа и в драматургию.
В общей сложности я провел 14 бесед о жизни и творчестве Чехова в разных городах страны; встречи, на которых я беседовал с разными слушателями, чтобы узнать об их отношении и опыте общения с великим русским писателем.
Поэзия и реализм
В городе Гуанаре я беседовал с поэтом Йорманом Товаром (Yorman Tovar), который рассказал, что познакомился с Антоном Чеховым совсем недавно, после конференции в столице штата Португеза. Лекция напомнила ему о натурализме, господствовавшем в конце XIX века у венесуэльских писателей, таких как Ромуло Гальегос — с той разницей, что волшебная краткость прозы Чехова насыщена символизмом — подобным тому, что можно встретить у Артюра Рембо.
Луис Альберто Ангуло (Luis Alberto Angulo), выдающийся поэт из Карабобо, который присутствовал на дискуссии в городе Валенсия, столице этого штата, заявил, что Чехов был частью его первоначального обучения, уже довольно давно. Но, как он помнит, в пьесах Чехова нашел свое воплощение глубокий, душераздирающий и одновременно прекрасный реализм. Причем реализм, возникающий не по идеологическим, а по творческим соображениям, — Чехова в первую очередь интересовал психологический облик персонажей. Яркий пример — «Палата №6», с ее дикой, мастерски воспроизведенной грубостью.
Ангуло считает Чехова промежуточной фигурой между двумя эпохами, превратившейся в великого мастера, имеющего большое значение для последующих писателей — в частности, на его собственное литературное поколение.
Даниэла Монтеро (Daniela Montero), член культурного движения LEA 2.0 в городе Баркисимето, штат Лара, говорит, что ей, выходцу из артистической семьи, имя Антона Чехова хорошо известно с детства, но помимо этого личного опыта, жизнь и творчество Антона Чехова подробно и благожелательно обсуждались в их среде — и это побудило членов движения продолжить свои изыскания, чтобы узнать больше об этом великом русском авторе.
«Более того, — продолжила Даниэла Монтеро, — в результате этих изысканий возродился интерес к театральной деятельности, и сейчас мы проходим третий курс драматургии в одном из учебных заведений региона. Конечно, Антон Чехов — это обязательный ориентир для студентов, преподавателей, любителей театра и всех тех, кто имеет отношение к сочинительству и постановке».
По ее мнению, Чехов всегда выступал против несправедливости, а также отражал общество, переживающее упадок, который впоследствии завершился с приходом Октябрьской революции. В своих произведениях он отразил отчаяние народа — но также и то возможное будущее, которое уже маячило перед глазами. Монтеро уверена, что изучение Чехова необходимо продолжить, чтобы новые поколения могли познакомиться с этим великим рассказчиком, писателем и драматургом.
Театральная реформа
По мнению театрального режиссера Франка Лопеса (Frank López), русский писатель Чехов боролся с тривиальностью буржуазной жизни и мечтал о жизни лучшей. Борьба за это и стремление к этому — жизненная основа многого из написанного им. Наглядный пример такого подхода — "Вишневый сад", где тревожная тишина природы и бессонница драматического действия служат предчувствием мира, в котором любовь может манить поисками свободы.
Ренни Лойо (Renny Loyo), профессор истории Университета искусств (UNEARTE) в Акаригуа, штат Португалия, рассказал, что его отношения с Чеховым начались с того момента, когда он прочитал некоторые отрывки из его произведений и краткое содержание каждой пьесы, когда он начал читать курс по театру и Станиславскому в 1980 году, особенно «Вишневый сад» и «Дядю Ваню», затем его короткие пьесы, такие как «Медведь», «О вреде табака» и несколько рассказов. Его очень заинтересовало отношение Станиславского к Чехову как к реформатору театра, потому что в его пьесах не было деталей, как это было принято в драматургии, начиная прямо со времен Шекспира, который заранее приготовлял к тому, чтò произойдет позже, а Чехов ничего этого не делал, что озадачивало актеров: как им изображать эмоции и мотивировать действия на сцене? И особенно удивительно было то, что, несмотря на это, персонажи в чтении выглядели абсолютно ясно.
Он рассказал, что вместе со своими студентами в UNEARTE они постоянно обращаются к пьесам и мыслям Чехова на эту тему; например, в рамках прошлогоднего учебного плана они поставили несколько импровизаций на основе пьесы «О вреде табака», в которых приняли участие студенты его курсов.
Еще один из тех, с кем мы обсуждали Чехова — театральный режиссер Педро Бальестерос (Pedro Ballesteros), который отметил, что подобно тому, как в Испании есть Лопе де Вега, Тирсо де Молина, в Англии — Уильям Шекспир, так и в России есть Антон Павлович Чехов, который представил русскую душу на сцене — очень специфическим образом. Когда Константин Станиславский открыл для себя драматургию Чехова, он понял, что его ждет интересная работа. Но мало кто знает, что Чехов был драматургом, который сам посещал репетиции и на сцене заканчивал свое сочинение драматургически, видя образ актрисы, актера и режиссера пьесы.
В Венесуэле подобную практику применял такой великий писатель и драматург, как Хосе Игнасио Кабрухас (José Ignacio Cabrujas), но мы должны признать, что Чехов уже давно применил эту форму театра.
Очень трудно описать такую огромную страну, как Россия, но Чехов сделал это через свои театральные произведения, такие как «Чайка», «Дядя Ваня» и «Вишневый сад», который является главной пьесой России; гений Чехова смог уловить момент поэзии очень чувствительным пером. «То, что сделал этот человек, подарив России драму, которая вышла за ее пределы, безмерно велико. Я говорю о Чехове-драматурге, потому что это то, что я знаю лучше всего, но Чехов-рассказчик просто великолепен», — подытожил Педро Бальестерос.
Редакция благодарит Алехандро Гонсалеса за помощь.
Сокращенный перевод осуществлен с использованием сайта DeepL.com, нейросетей Perplexity и GPT-4 Omni.