Текст: Геннадий Жигарев, Арсений Замостьянов
В 1712 году император Канси (второй правитель из династии Цин) обратился к царю Петру Алексеевичу с просьбой пропустить через Забайкалье и Сибирь посольство, которое шло из Пекина к становищам калмыков, подданных России. При царе Алексее Михайловиче они переселились на Волгу из Монголии и казахских степей, принесли присягу русскому царю. Император Китая из маньчжурской династии Цин Канси хотел поднять калмыков на войну против Джунгарского ханства, последней кочевой империи в центральной Азии. Джунгары, или западные монголы-ойраты, в XVII веке создали обширное государство, охватывавшее часть Монголии, современного Казахстана и часть нынешней КНР. Китай воевал с джунгарами из-за Тибета и монгольских степей, а калмыки издавна враждовали с этим племенным союзом. Пётр I дипломатично распорядился пропустить пекинских дипломатов «со всякой честию и охранением великим», хотя и не слишком желал, чтобы его подданные воевали за интересы Китая. Канси передал русскому императору личное письмо и надеялся, что он встретится с послами. Но Петр от встречи уклонился, хотя послов, направлявшихся к калмыкам, в России встречали с почестями.
Но отметим: именно при Петре официальная китайская делегация впервые оказалась на территории России. В нашей стране их заинтересовали, кроме прочего, индюки. «В Саратове видели мы куриц особливаго роду, кои бывают черныя с белыми пестринами и белыя с черными пестринами; у петухов гребни переменяются в виды различнаго цвету; иногда кто их раздразнит, то они, закричав громко, распускают крылья и, растопорщив все свои перья, гребень свой сверху по носу, как кишку, вниз опускают… Русские люди сказывали нам про них, что сии курицы из Немецкой земли» — так рассказал о своих впечатлениях один из участников пекинского посольства, маньчжур Тулишень, имевший и китайское имя Яо Фу.
«Земли Российскаго государства вообще холодные, влажныя и мокрыя, дождями и снегами богатыя, и есть такие области, в коих больше дней мрачных, нежели ясных. Однако ж Россия просторная и великая. Дремучих лесов везде находится множество, а жильё реткое… Вино и другие хмельные напитки они пить любят. Когда к кому из родни и из друзей придёт кто в гости или просто, то хозяин неотменно достаёт вина или другова какого напитку и его подчивает, а чаю пить они не знают… Едят ложками и вилками, а палочек не употребляют… Живут они большей части по рекам на берегах, купаться они превеликие охотники, и многие из них по воде плавать умеют… Самохвальство с тщеславием в великом у них обычае. До корыстей они очень падки и завистливы. Однако живут между собою совестно и согласно. Любят шутки и разныя забавы. Раздоров и драк у них мало, но токмо к тяжбам весьма склонны. Когда случаются у них дни празничные, то мущины сходятся друг к другу в гости и веселятся, а подпивши гораздо поют песни, скачут и пляшут. Того у них нет в обычае, чтоб бабы и девицы от мущин укрывались и прятались, но одна пред другою нарядившись пригоже, росхаживая гуляют повсюду и по улицам хараводами поют песни», — продолжал он.
Это первое столь распространенное китайское свидетельство о русской земле. Переговоры посланцев Канси с калмыцким ханом Аюком прошли практически безрезультатно: и калмыки, и русские не хотели вмешиваться в противостояние империи Цин с джунгарами. Петр считал, что калмыцкие воины должны служить России.
Письмо китайского императора до Петра все-таки дошло. Канси свидетельствовал, что знает о масштабной русско-шведской войне, и предлагал Петру без опаски перебрасывать для борьбы со шведами войска с русско-китайской границы, не сомневаясь в китайском миролюбии: «Несколько лет тому назад прослышали мы, что Российское государство от другой стороны с соседственным государством по некоторой ссоре раздружившись, друг на друга воюют… Не без причины думать можно, что российскому государю обстоит нужда и в пограничных его войсках, однако ж может быть не употребляет он сего войска затем, что опасается и не доверяет нашим пограничным людям; однако ж как между обоими государствами мирное согласие состоит, так и у нас никакого тому противного намерения быть не может, и ежели русский государь имеет нужду в своих пограничных войсках, то б употреблял он их на свою пользу в оной войне без всякого с нашей стороны опасения».
Заодно император Поднебесной попросил прислать ему в подарок десять шведок. В то же время, при Петре монголы, которых империя Цин теснила и пыталась окончательно завоевать, перекочевывали в Забайкалье. Это не нравилось китайцам. Естественно, возникали противоречия.
Петр I, заинтересованный в торговле с Китаем, направил в империю Цин большое посольство во главе с капитаном Преображенского полка Львом Измайловым. Измайлов не только должен был договориться об открытии в Пекине русского торгового консульства, но и впервые вез личное (ответное!) письмо царя Петра I к императору.
Русский самодержец писал: «Великих азиацких стран императору, настоящему богдойскому и китайскому хану, другу нашему, любительное поздравление…» Петр вспоминал, что добрые взаимоотношения России и Китая – это «сущая дружба и общая обоих наших государств польза», а завершил послание скромной подписью без титулов, подчеркивая личный характер послания: «Вашего величества доброй приятель Петр».
Посольство Измайлова, а это более сотни человек, ехало в Пекин больше года. Торжественный въезд русских в китайскую столицу наблюдал итальянский священник Маттео Рипа, служивший переводчиком при дворе китайского императора: «Все в четком порядке, с саблями наголо, все хорошо одетые. Измайлов хорошо сложен, высокий, национальности московской. Владеет немецким, французским, немного итальянским и латинским языками».
Русские дипломаты вспоминали: «Когда мы прибыли во дворец, нас повели с одной дворцовой площади на другую, где нам приказали ожидать императорского приема. Едва мы вступили на площадь, как взоры нескольких сот человек были устремлены на нас. Началась ужасная толкотня. Мы еле могли стоять. Окружавшие нас были невежливы: один тянул парик, чтобы рассмотреть, каков он, другой – шляпу, некоторые поднимали платье, чтобы рассмотреть наши штаны и чулки…»
Такой интерес неудивителен. Они были первыми людьми, посетившими Пекин в европейской одежде. Самих европейцев китайцы видели и ранее, но приезжавшие в Пекин католические миссионеры носили монашеские рясы. Русские посланцы, ранее приезжавшие в Пекин, были одеты согласно моде допетровской Руси — потому, по мнению китайцев, мало отличались от представителей среднеазиатских народов. Теперь же посланцы России выглядели непривычно для китайцев.
Высокие стороны шли на взаимные компромиссы – вполне разумные и полезные. Пётр разрешил своему послу бить земные поклоны перед китайским императором. Китайский император пошёл на еще более заметный шаг — решил собственными руками принять от посла письмо русского царя. Прежде властители Поднебесной никогда не снисходили до подобного, все послания от всех государств и народов передавались только через особых сановников. Китай в то время остро нуждался в добрососедских отношениях с нашей страной — незадолго до приезда русского посольства войска империи Цин потерпели поражение от злокозненных джунгар в Синьцзяне и на Тибете.
В качестве личного подарка «доброму приятелю» Петру от императора Канси Измайлову вручили карту Китая, а также немало ценной фарфоровой и хрустальной посуды. Петр направил императору свои щедрые дары – якутских соболей, украшенные бриллиантами механические часы, микроскоп, выточенный самим царем на токарном станке, компас и очки.
В свите Измайлова в Пекин прибыл и Лоренц Ланг – швед, попавший в плен во время Полтавской битвы. Он перешел на русскую службу. Петр I назначил грамотного шведа первым торговым агентом России в Пекине с полномочиями торгового консула. Бывший корнет шведской армии оказал существенное влияние на развитие российско-китайских торговых отношений. Водил караваны, посольства, создал государственную компанию для торговли с дальневосточными соседями. В итоге Ланг стал Иркутским вице-губернатором.
При Петре в Китае появилось постоянное представительство русской церкви. Всё началось с того, что еще до Петра маньчжуры взяли в плен отряд казаков-албазинцев. Они, как воины, произвели на маньчжуров и китайцев сильное впечатление. Цинский император зачислил казаков в свою гвардию и передал им храм бога войны, который доблестные воины переделали в часовню Николая Чудотворца. С 1715 года Петр регулярно посылал в Китай священников, которые окормляли и казаков, и русских торговцев.
Российско-китайские отношения при Петре активизировались. Две державы почувствовали необходимость в постоянных контактах. Энергия Петра сказалась на этих процессах.
…В 1858 году Россия подписала с Китаем Айгунский мирный договор, по которому земли к северу от Амура отходили Петербургу. Территория нынешнего Приморья временно оставалась в совместном ведении обеих империй. Для ее исследования губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский организовал специальную экспедицию. Именно тогда пароход «Америка» с губернатором на борту нашел удобную гавань, где основали порт Владивосток. Муравьев «все пространство на 120 морских миль назвал заливом Петра Великого». Воды этого величественного залива покрывают территорию в 9000 кв. км, на его территории расположены десятки островов. И Петра там увековечили не зря.