Текст: Александр Чанцев
Ся Цзя. «Далекое лето»
- М.: ЭКСМО, 2025. 400 с.
- Пер. с кит. В. Андреева, К. Батыгина, А. Чигадаева, К. Балюты.
Само то, что мы сейчас можем читать китайскую фантастику, еще и женскую — фантастично уже само по себе. И те же авторы из КНР еще и сами пару десятков лет назад, думаю, не предполагали, что будут писать такие высокотехнологичные отчеты и пророчества, а их будут переводить во всем мире. Да и наш читатель и не ожидал, что сможет так близко познакомиться с китайской литературой современнее «Сна в красном тереме». Ура же!
Рефлексия о зашкаливающем, стремительном, как скоростной поезд (а Китай №1 по ним в мире), прогрессе техники проходит здесь красной нитью, если не канатом. Это то, что одновременно радует и пугает, но больше настораживает, почти Heimlich, фрейдовское жуткое. Говоря о далеком или не очень будущем, Ся Цзя упоминает, разумеется, какие-то благие импликации технологий: и электронную почту из будущего в прошлое отправить можно, и после тяжелого дня заказать приятные сны, и с оцифрованными мертвыми пообщаться, и на дне рождения прабабушки собрались в виде аватаров все ее разбросанные по стране родные и друзья…
Но уже тут видно, как техника, да, помогает, но подбирается, пробирается в самое интимное человека, заползает непосредственно в его душу. Так, героине одного из рассказов подбирают жениха — специальная фирма с помощью программ совместимости, анализа больших данных и прочего. А вот в другом двое идут на первое юное робкое свидание. И — не могут остаться ни на секунду одни, потому что у всех вокруг в глазах камеры, их двоих посчитали красивыми, постоянно стримят, комментируют. Свидание обречено.
Это демонстрация положительного и негативного развития технологий, все понятно, ок. Но есть у всего этого и нюансы тоньше, те или иные аспекты. Например, старый дедушка, вынужденный отказаться от своей врачебной практики в силу здоровья, подключается виртуально и через робота продолжает работать врачом. Рассказ маркирован однозначно положительно, это революция в медицине и заботе о пожилых. Но с момента написания его в 2015 году телемедицина, дистанционная диагностика стала обычным делом, это еще не говоря об ИИ в медицине. Пресловутый закон Мура о том, что компьютерные мощности удваиваются каждые полтора года еще как действует, даже в корректировке нуждается… Или другой аспект. На той же фабрике, продающей людям прекрасные сны, потогонно работают, как оказывается после разоблачения, люди, которые эти самые сны и придумывают. То есть, получается, никакой прогресс от эксплуатации человека человеком все равно не избавит.
Таких штришков и аспектов очень много и — о них размышляют, переживают герои. Родители могут выбрать младенцу все его будущее, вплоть до кладбища. Биомедицинские технологии могут заблокировать все, так сказать, свободные чувства индивида: тогда и подростковых комплексов не будет, и общение с окружающими легче выстроится, а та же любовь так ли нужна? Кто-то хочет посвятить свое время и силы учебе, карьере, кто-то боится тревог и разочарований, кто-то выступает вообще против концепта любви, считая, что индивид в этом состоянии становится слишком эгоистичен, замкнут для общества…
Тут можно было бы возразить, что что перед нами чисто китайский, конфуцианский этос, когда вместо западного индивидуализма — служение семье, коллективу, общественной и вселенской гармонии дао. Национальной специфики в китайской фантастике вообще много. Где и когда фантасты отечественные цитировали в своих романах о киберпанковском будущем наш фольклор, летописи, старинные книги? А у китайцев это постоянно и органично как-то. Но и, разумеется, все эти рассуждения о браке в эпоху постгуманизма носят не только китайский, но и общий характер. Да и западные — читай общемировые, — тенденции закрадываются, вот и герой мучительно размышляет, так ли нужен ему этот брак, продолжение рода, все это.
Книга же, однако, хороша тем, что скроена отнюдь не из таких и подобных голых умствований, научных допущений и прочих схем и формул. Во-первых, в «Далеком лете» все очень жанрово разнообразно, все постоянно переключается и меняется, устоявшихся повествовательных форм нет. Футуристическая зарисовка в пару страниц сменяется целой новеллой о взрослении, поиски любви, предназначения-карьеры, вообще встраивании немного необычной героини в общество — а потом вдруг действие разгоняется, настоящие Бонни и Клайд мчатся, скрываясь на машинах и поездах от погони.
Деревенская почти проза о затопленном в ходе индустриализации родном городке — и ремикс китайских мифов. Во-вторых, очень лично здесь все. Воспоминания, настоящие приношения и оды жизни бабушке и дедушке героини, тому поколению, которое и сделало возможным нынешнее возвышение Китая, подчеркиваются авторскими ремарками в конце рассказов о том, чем вдохновлено было, что на самом деле и как писалось. В-третьих же, Ся Цзя не только цитирует средневековую китайскую поэзию, но и сама отменная стилистка, переключает у себя регистры то диалектально грубой речи деда, то раздолбайской молодежи, а то той поэтичной и грустной, которой и передавать этот мир. Где мертвые вернутся виртуально, личная смерть будет крайне нескоро, но все равно «ожидание — это самая тихая боль».
Если так пишут китайские фантастки — а Ся Цзя задается вопросом, почему в мире так мало действия в фантастических книгах происходит на Востоке и еще меньше героинь — то их точно нужно бежать и переводить в первую очередь. Тем более что мы дожили, наконец-то, до переводов китайцев не с английского, а с оригинала.