Текст: Светлана Мазурова/РГ
Фото: writers.ru
Петербургский писатель, сценарист, лауреат Государственной премии Михаил Кураев, автор книг «Капитан Дикштейн», «Зеркало Монтачки», «Похождения Кукуева», «Путешествие из Ленинграда в Санкт-Петербург», «Саамский заговор», рассказывает о своем сценарии по произведению Александра Солженицына «Красное колесо» 
и о романе «Исторические хроники», посвященному временам Александра II и Александра III.
Михаил Николаевич, а кто будет снимать «Красное колесо»?
Михаил Кураев: Мой сценарий принят ВГТРК. Взяться за него мне предложила Наталья Дмитриевна Солженицына по согласованию с руководством телекомпании. Десять томов эпопеи позволяют явить на экране нечто бесконечное. Мы пошли другим путем. Сценарий написан в формате пяти полнометражных фильмов, последовательно высвечивающих август 14-го, октябрь 16-го, февраль, март и апрель 17-го. Среди своих знакомых я встретил лишь двоих, прочитавших все десять томов «Красного колеса». А иметь представление об этой эпопее должен каждый, кто берется судить о нашей истории. Основную часть своей работы я сделал. Дойдет дело до съемок, будем двигаться дальше. Терпеливо жду.
Какой новой книгой порадуете читателей?
Михаил Кураев: Ох уж это «чем порадуете...»! Никогда не знаю, как встретит читатель мою работу. И пока не услышу убедительное суждение, пребываю в неуверенности. Я завершил еще два очень важных для меня дела. Мучительно долго писался и роман «Саамский заговор», страшно было опростоволоситься, погружаясь в иную жизнь. Удивительный народ, рядом с которым я жил в Заполярье, светлый, простодушный, но и его не миновал жестокий бич репрессий.
К тому же вышел, наконец, роман «Исторические хроники» в двух частях: «Хроника времен Александра II» и «Хроника времен Александра III». Я бросал его в ощущении неподъемности и возвращался, сознавая необходимость предъявить, в конце-то концов, читателю нашу историческую реальность без конъюнктурных, партийных и клановых подмалевок. Серьезный разговор потребовал обширной и достоверной исторической аргументации, потому и вышла книжица на 670 страниц! Но это роман, а не историографическое сочинение, там есть беллетристические герои - выпускники юридического факультета Санкт-Петербургского университета, люди первого поколения русской интеллигенции - юристы, не состоящие на государственной службе и не обслуживающие власть. Речь идет о «детях» судебной реформы Александра II. Увы, дарованные царем-освободителем права изгрызались «стоящими у трона», тот же суд присяжных сжимался, как шагреневая кожа. Кто расхищает и присваивает дарованное народу? Сквозная мысль романа, вернее, вопрос, на который я ищу ответ, - почему не идут реформы в России, почему буксуют? Вопрос, как мне кажется, и сегодня вполне актуальный.
Какие-то общеизвестные факты опровергаете?
Михаил Кураев: Факт можно или предъявить, или скрыть, а опровергнуть - интерпретацию, толкование или манипуляцию фактами. Например, Витте сочинил историю о том, как Александр III во время крушения поезда держал крышу вагона на руках и всех спас. Но Витте в том поезде не было. А была императрица Мария Федоровна, она-то и опровергает эту расчетливую лесть молодого карьериста, рассказав, кто и как вылезал из-под обломков. Витте - безусловно, личность интересная, значительная, но сегодня им любуются, а не читают. В трех томах воспоминаний мало о ком он отозвался по-доброму. Граф прямо писал про «убожество политической мысли и болезненность души самодержавного императора». Это про Николая II. «Несчастная для России императрица» - это Александра Федоровна. А о событиях 1905–1907 годов: «Революция, давно подготовленная полицейско-дворянским режимом или, вернее, полицейско-дворцово-камарильным режимом».
Конъюнктурщики нового разлива занимаются «перелицовкой» истории, и не из страха, как оправдывали себя прежние, а, стало быть, по склонности души. Не видеть этого, не понимать, не возразить - значит отдать нашу историю на дешевую распродажу носом чующим потребность рынка разного пошиба спекулянтам.
Кстати, по поводу «перелицовки»…
Не надо ничего «опровергать». Надо дать высказаться - государю, его приближенным, и дать высказаться своими словами, а не сочиненными «историками». Даю слово - Желябову, Кибальчичу, Перовской, предателю Дегаеву, ренегату Тихомирову, начальнику тайной полиции Судейкину… Хочу, чтобы читатели услышали их подлинные голоса и сами решили, кто им ближе по уму и по сердцу. Наша история такие сюжеты преподносит, как говорится, «Дюма отдыхает».
Интересно было работать?
Михаил Кураев: Чрезвычайно! Я не решался сочинять за Салтыкова-Щедрина, Достоевского, они говорят своими словами, так же как и другие исторические персонажи: действительный тайный советник Анатолий Кони, или друг Салтыкова-Щедрина, адвокат, предводитель дворянства в Тверской губернии Унковский, государственные деятели Петр Валуев, Дмитрий Милютин, фон Плеве… Мне нужны были мемуары, письма. Я благодарен за помощь библиотеке Академии Наук, Публичной библиотеке, Институту истории Академии Наук, Государственному архиву.
Вы почти тридцать лет проработали на «Ленфильме», по вашим сценариям и сейчас снимаются фильмы, имеющие успех, те же «Петя по дороге в Царствие Небесное», двадцатисерийная эпопея «Раскол». Какую свою книгу вы хотели бы увидеть на экране?
Михаил Кураев: После того, как книга написана, мне уже не важно, будет она экранизирована или нет. Впрочем, «Исторические хроники» начались со сценария, был снят двенадцатисерийный фильм «Господа присяжные…» из времен Александра II, и я ничего не имел бы против того, чтобы история моих героев продолжилась в фильме о временах Александра III и, может, дальше - до времен Николая II. Кстати, «Господа присяжные...» режиссер Евгений Иванов снял достойно. У меня от фильмов, сделанных по моим сценариям, по большей части - огорчения. Этой же картине - знак плюс и благодарность режиссеру. А пока жду-поджидаю грядущего режиссера «Красного колеса» в надежде встретить единомышленника.
