Текст: Фёдор Косичкин
Безжалостное время оказалось милосердно к едкому насмешнику Свифту. Он жил раньше Вольтера и Сэмюэла Джонсона, был современником и другом Александра Поупа, - но сочинения этих и многих других записных остроумцев, кумиров своего времени, в лучшем случае изучают студенты-гуманитарии, а Свифт остаётся живым и востребованным автором, с детства входящим в «малый набор» любого европейского читателя.
Но при этом милосердное время оказалось безжалостно к нему. Почти вся его кипучая и исключительно плодотворная литературная деятельность, имевшая зачастую прямые политические последствия, ушла в прошлое вместе с дрязгами начала XVIII века, и свелась к одному образу - смешному очкарику в полосатых чулках, который сначала тащит на верёвочке вражеский флот, а потом чуть не тонет в кувшинчике со сливками.
И лишь потом, становясь взрослыми, мы узнаём, если повезет, что
«Путешествия Гулливера» - вовсе не о смешных геометрических несоответствиях, - а, ни много ни мало, о духовном пути человека.
Причем всякого человека. Вспомним: сначала Гулливер отбивается от многочисленной докучливой мелочи. Потом вынужден в прямом смысле слова прокладывать свой путь среди огромных и неподъемных предметов. Потом - приучать свой ум к невообразимым техническим диковинам. И лишь попав к благородным гуингмам (наверно мизантроп Свифт мог бы переиначить слова о собаках другого сатирика, Генриха Гейне, что чем больше он узнаёт людей, тем больше ему нравятся лошади), простой ноттингемский моряк постигает относительность не только большого и малого, но и всех наших человеческих представлений об успехе, богатстве и т.д. И переживает настоящее просветление - его путь закончен.
Но до такого толкования «Путешествий Гулливера» - понимания той основы, которая, собственно, и ввела эти забавные повести в вечность - добираются не все.
А большинство читателей так и запоминают одну картинку - растерянного человека, который не может пошевелиться, потому что зловредные лилипуты спутали его тончайшими нитками.
Не осознавая, что на этой картинке изображен не Гулливер, а они сами.
Ссылки по теме:
