Текст: Дмитрий Шеваров
На фото: памятник Николаю Карамзину в Бузулукском районе/vestirama.ru
К 250-летнему юбилею Николая Карамзина, 12 декабря, мы публикуем «карамзинский сериал», посвященный яркой, сложной и во многом таинственной личности автора «Истории государства Российского».
А был ли другой Карамзин?
Вокруг императора Александра всегда было немало умных, талантливых и деятельных сановников, но Карамзин был еще и обаятелен. Добавим к этому неизменное благородство, щепетильность и смирение Карамзина — и мы поймем, почему именно он стал так близок Александру Первому. Всякое придворное лицедейство было Карамзину отвратительно. И смиренен Карамзин не из убеждения, что плохо быть гордым и заносчивым, а из удовольствия быть именно таким — смиренным и кротким. Так же его прямота и честность были не следствием принуждения самого себя, а природными свойствами души.
Никакой другой Карамзин в его душе не таился. В этом, очевидно, и состоит трудность карамзинского жизнеописания — нет внутреннего конфликта, нет падений, нет поступков, которые противоречили бы тому, что Карамзин декларировал. Он будто изначально, с момента своего появления на свет, был настроен на деятельное добро и неустанный труд. Понятно, что Карамзин был мишенью для завистников.
Не раз чиновники в избытке патриотизма предлагали Александру историографа «запереть, а сочинения его сжечь».
В 1811 году Карамзина даже обвинили в шпионаже в пользу Франции, донос об этом поступил императору.
С тех пор и до весны 1816 года Карамзин был в негласной опале. Все это время Карамзин не был уверен, что царь ждет от него окончания «Истории...», и тем более не мог быть уверен, что его труд будет издан, но продолжал неустанно работать, рассчитывая уже не на царя и не на современников, но лишь на потомков.
Почему Александр I после длительного охлаждения решил отбросить доносы и сделал Карамзина не только одним из своих ближайших советников, но и ввел его в свой семейный круг?
Причины по-человечески совершенно понятны. Бездушных исполнительных льстецов вокруг трона всегда хватало, но не было тех, кто способен понять тяжесть креста, который несет самодержец.
Карамзин понимал, и это помогало найти ему верный тон в сложных отношениях с первым лицом государства.
То, что в устах придворного или министра звучало бы неслыханно дерзко, у Карамзина обретало форму самую дружественную и учтивую, форму особой доверительности.
Ссылки по теме:
Историк. Карамзинская неделя (Часть 1), 11.12.2016
Все статьи проекта «Актуальный Карамзин»
Карамзин научил уважать Историю, 24.08.2016
Письмо Николая Карамзина десятилетнему сыну, 16.08.2016
Влюбиться в Карамзина, 14.03.2016
Автограф. Рукопись Карамзина «История государства Российского», 21.06.2015
Трое в кибитке Петербург — Москва, 05.10.2016
Русские европейцы, 19.09.2016
Оригинал статьи:
«Историк» — журнал «Родина»
