Текст: Сергей Сиротин *
Обложка и фото автора предоставлены Редакцией Елены Шубиной
Ольга Славникова. «Прыжок в длину»
М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017
Герой предыдущего романа Ольги Славниковой «Легкая голова» (2010) Максим Т. Ермаков — самый обыкновенный современный «успешный менеджер», попавший в необыкновенные мистические обстоятельства. С героем «Прыжка в длину» все обстоит наоборот.
Легкоатлет Олег Ведерников имеет выдающиеся способности к прыжкам в длину. Причина тому — особая «силовая паутина» в его теле, позволяющая левитировать в момент прыжка. Как всегда у Славниковой, трудно понять, что это — фантастическое допущение или изысканная метафора. Как бы там ни было, все идет к тому, что Олег станет чемпионом Европы среди юниоров. Но однажды юный атлет видит заигравшегося соседского мальчика, не замечающего, что приближается машина. Ведерников одним прыжком — буквально — спасает мальчика, но попадает под машину сам. Все надежды и мечты разрушены в одночасье. Ведерников превращается в затворника, живущего на щедром иждивении не бедствующей матери, которая от сына после трагедии хочет отдалиться. Он ничем не занимается, подбирает протезы, иногда с другими колясочниками играет в баскетбол. Так проходит пятнадцать лет. Ведерников не хотел никого спасать и до мальчика ему никакого дела нет, однако вычеркнуть его из жизни оказалось не так-то просто. Родители паренька люди никудышные: отец алкоголик, мать ведет полуовощное существование (последствие инсульта). Получилось так, что Ведерников со своей домработницей стали парню вторыми родителями. За это его все считали чуть ли не святым. Но вчерашнему атлету не нравятся ни эти лавры, ни сам парень, от которого он предпочел бы избавиться.
Женечка Караваев (так зовут спасенного) между тем вырастает в типичного российского бизнесмена-бандита, промышляющего всем, что плохо лежит. Теперь Ведерников натурально хочет его убить. На это накладывается любовная история: Ведерников сводит знакомство с популярным блогером по имени Кирилла, которая хочет снять о его подвиге фильм. Ведерников сначала отказывается от съемок, потом соглашается, затем понимает, что любит Кириллу и что Женечка снова ему мешает. Желание убить его только крепнет, но он еще не знает, что на этот раз уготовит ему судьба. Женечка — тень Ведерникова, и всю книгу он со своей тенью борется.
Олег Ведерников — жертва трагических обстоятельств. Но ему по крайней мере не приходится вести, подобно другим российским инвалидам, нищенское существование. Мать подбирает ему домработницу и ежемесячно оставляет тысячу евро. У других ампутантов, с которыми он играет в баскетбол, условия куда более плачевные. Хоть Славникова и говорит про себя, что пишет «достоверную фантастику», о российской реальности она не забывает ни на миг. А ежедневная реальность инвалидов - это борьба и лишения. Каждый выживает как может. Кто-то без конца собирает справки, пытаясь что-то отсудить у государства, а кто-то изготавливает и продает самодельное оружие. Писательница называет подобное существование «инвалидностью внутри инвалидности». И понятно почему: современный технический прогресс позволяет теоретически заменить потерянные конечности устройствами, только вот получить их невозможно — чиновники, на словах всячески желая помочь инвалидам, делают все, чтобы от них отделаться.
Так и получается инвалидность в квадрате. Ведерников на фоне товарищей по несчастью существо пассивное и инертное. Бороться за жизнь ему не надо. Ему нужно другое: найти смысл жизни, если не для себя, то хотя бы для спасенного им Женечки.
А с Женечкой все не так просто. Несмотря на то, что он представляет собой образ однозначно отрицательный и автор называет его не иначе как «негодяйчиком», он, тем не менее, воплощает дух российской современности. Женечка реализует архетип «лихих 90-х», когда знакомства решали все и разбогатеть можно было в одночасье. Женечке интересно все, что приносит деньги. Карты, наркотики, овощи, мясо — не важно. При этом он, как какой-нибудь авторитетный вор, не стремится афишировать богатство и ездит на старенькой «Волге». Странная смесь дерзкой хватки, харизмы (несмотря на непрезентабельную внешность), понимания психологии, иногда бескорыстия, уважения к тем, кто этого заслуживает, рискованности, наглости и беспринципности - все это Женечка, удалой парень из девяностых, живущий в 2010-х. Его порочная история, тем не менее, прочитывается как реальный рецепт успеха.
Да и Славникова, похоже, осуждает его вовсе не за криминал, а то, что он, такой приземленный и необразованный, лезет в какие-то высшие гуманитарные сферы, и там, в этих сферах, отыскивает себе оправдание. У Женечки ясная философия насчет себя - он считает, что его существование обладает исключительной ценностью. Более того, в этом он видит причину того, что ему удается выйти сухим из многих передряг: ведь сама судьба вмешалась, чтобы спасти ему жизнь, причем походя сломав жизнь законопослушного спортсмена.
Двадцатилетний Женечка, имеющий прошлое матерого картежника и настоящее мутного бизнесмена, и есть хозяин жизни. Все, увы, принадлежит таким, как он. Так возникает смысловое напряжение романа.
Ольга Славникова — подлинный мастер слова; каждая ее книга — это штучный товар ручной работы.
«Прыжок в длину» не исключение.
По концентрации языковых находок Славникову можно сравнить разве только с «королем метафор» Юрием Олешей.
Они у нее не просто на каждой странице, в каждом абзаце. Все серое и обыденное - улицы, здания, человеческие лица и даже ненужные вещи - для нее только повод смешать краски на палитре. Поэтому ее проза буквально блестит цветами. Все здесь яркое, выпуклое, почти пересвеченное. Славниковой важны не столько сами факты жизни, сколько то, как они звучат, сочленяются и играют красками. На одной странице она сравнивает лицо человека с прелой розой, на следующей - с лошадиным седлом. Позже она сравнивает его с утюгом, с китайским иероглифом, с моллюском, с ежовой рукавицей, с разбухший губкой... Причем вся эта цветная пестрота отлично уживается с печальными картинами российского быта.
Бассейн, куда водят одиннадцатиклассников, находится на полуразрушенной территории; мать Жени Караваева, умирая от инсульта, оставляет в квартире толстенные слои грязи; в актовом зале школы окна не открываются двадцать лет; даже кнопки на домофоне у подъезда полустерты от ежедневных нажатий. Все это российская реальность. Может показаться поначалу, что проза Славниковой добивается примитивного эффекта ее узнавания, но в действительности она тоньше и глубже.
Русский быт у нее — это не балласт, который можно сбросить, а неизбежность, которую ее герои вынуждены принять.
Мелькает в романе и украинский конфликт, и писательница в нескольких предложениях, как на фотографии, схватывает происходящее: «Место, куда ни с того ни с сего понесло Киру, выглядело как войнушка на помойке. Площадь в помпезном центре, напоминающая теперь окраинную свалку, тлела и чадила, в землистом дыму вились чумазые флаги и теплые хлопья какой-то горелой синтетики, угрюмые люди были мало отличимы от камней, которые они выворачивали из взъерошенной, черной мостовой».
Стремление описать несколькими мазками каждого появляющегося персонажа приводит к тому, что они производят впечатление карикатур. Таков, например, чеченец, который по-хозяйски кладет глаз на русскую домработницу Ведерникова. Писательница презирает некоторых своих героев, одновременно любя за элегантность их распада и деградации. Впрочем, хотя ее персонажи и могут быть карикатурами, жизнь у них настоящая, не нарисованная. Прозе Славниковой свойственен полемический нерв.
В «Прыжке в длину» она пытается понять феномен добра.
Нужно ли вообще добро, тем более если оно связано с преступлениями и злом (случай Женечки Караваева)?
Ведерникову кажется, что есть какая-то фундаментальная несправедливость в том, что он остался инвалидом, а спасенный им парень превратился в баловня судьбы. Резюмировать можно словами самой Славниковой: «Плохо, если у человека есть талант; плохо вдвойне, если талант растет, замещает собой ординарные, простым питанием занятые ткани: вычти талант, и от человека останется огрызок, а то и вовсе дыра. А вот Женечка, из которого вычитать нечего, при любых обстоятельствах сохраняет полноценность». Понять эту ситуацию умом, наверное, невозможно. Поэтому и добро оказывается некой двусмысленной сущностью, значение которой неопределенно.
Сергей Сиротин родился в 1985 году в Геленджике. В 2007 году окончил химический факультет МГУ, в 2010-м защитил диссертацию кандидата химических наук. В 2011—2012 годах работал научным сотрудником на севере Франции. С 2013 года проживает в Краснодаре. Публиковался в журналах «Континент», «Октябрь», «Знамя», «Урал», «Вопросы литературы», сотрудничал с порталами OpenSpace.Ru и Literratura.Org. Несколько лет ведет колонку в журнале «Урал», где обозревает новинки переводной литературы. Лауреат премии журнала «Урал» за 2017 год. С 2006 года является редактором созданного им сайта Noblit.Ru, посвященного лауреатам Нобелевской премии по литературе.
