Разговорником обычно называют простейший ситуативный словарь-справочник, позволяющий туристу соблюдать элементарные нормы вежливости и получать самое необходимое в незнакомой стране. Buenos días — «доброе утро». Un café, per favore — «один кофе, пожалуйста». Видимо, по мысли вдохновителей этой книги — "Вольного исторического общества" в лице Анатолия Голубовского и Никиты Соколова и «Нового издательства» в лице Андрея Курилкина, российско- украинские отношения необходимо снова начинать с самых основ - не с выяснения, «что есть истина?», а хотя бы «в какую сторону нам двигаться, чтобы искать истину».Что у них получилось — разбирает аспирант Исторического факультета МГУ Яна Ларина.
Русско-украинский исторический разговорник: Опыты общей истории.
М.: Новое издательство, 2017.
Текст: Яна Ларина
Обложка из фейсбучного аккаунта "Нового издательства".
После распада Советского Союза в получивших независимость странах начался процесс переосмысления исторического опыта и формирования новой гражданской идентичности. Политическая риторика смело перекроила исторические события под свои нужды, спровоцировала споры и конфликты, перечеркнула былое сотрудничество и общее прошлое. Эта историческая «перестройка» наиболее трагически сказалась на отношениях России и Украины. Очень важно, что появилась работа, которая должна «представить публике ключевые моменты истории, общие для российского и украинского образов прошлого, ровно в том виде, в каком они предстают с точки зрения строго научного знания, избавленного от домыслов, фантазий и фантомов политической целесообразности».
Книга состоит из девяти биографических очерков. Их герои — князь Владимир, Андрей Боголюбский, Богдан Хмельницкий, Иван Мазепа, Екатерина II, Владимир Ленин, Симон Петлюра, Иосиф Сталин и Степан Бандера. Каждый очерк написан в соавторстве двумя историками, российским и украинским коллегами. На биографическую ось авторы виток за витком наносят рассказ о соответствующей эпохе, распутывают узлы заблуждений и предубеждений, попутно объясняя, откуда они взялись.
Многие формулировки в книге свидетельствуют, что она создавалась буквально на минном поле,
где каждое слово могло подорвать сотрудничество. Если бы авторы заняли ожесточенную, непримиримую позицию по одной лишь детали — как писать, «в» или «на» Украине, книга могла бы не состояться. Выбрали написание «в Украине», хотя филолог и постоянный автор «Года Литературы» Марина Королёва уверяет, что по-русски правильно писать и говорить всё же «на Украине» независимо от политической позиции пишущего и говорящего. Этот выбор, как и слово «разговорник» в названии книги, призывает к диалогу.
Видно, что
авторы и составители постоянно держали руку на «стоп-кране»,
чтобы не пуститься в обсуждение тонкостей, которые показались бы читателям схоластическим спором и отпугнули бы их. Именно здравый смысл и адекватная постановка задач отличает профессионалов от базарного крика спорщиков на политических ток-шоу, где никто никого не слушает и не слышит. Понятно, что в рамках научной дискуссии есть некий «запас хода», амплитуда отклонения от предлагаемых тезисов. (Например, всегда найдется историк, который аргументированно оспорит утверждение авторов о недостоверности Иоакимовской летописи.) Однако нужно помнить, что перед авторами стояла сложная задача — вывести читателя из болота пропаганды к научному водопою, - и по пути не утопить его в профессиональных деталях. По той же причине в книге почти нет постраничных сносок и справочного аппарата, хотя в тексте приводятся цитаты. С другой стороны, упоминаются имена исследователей и научные работы, например, новая коллективная монография «История Украины», вышедшая в Москве в 2015 году, так что в целом читатель при желании и дальше самостоятельно пойдет по научному пути.
Как бы ни старались авторы облегчить задачу читателям-непрофессионалам, им придется все-таки поднапрячься и вникнуть в отношения древнерусских князей; территориальные споры и цепь окаймлявших их документов, возникших после Первой мировой войны; перипетии послереволюционных лет на Украине и темпы сталинской индустриализации. Конечно, эту информацию освоить немного сложнее, чем лозунги, которые непрерывным потоком транслируют СМИ. И непрофессиональному читателю, как и читателю-историку, придется придерживать забрало, чтобы оно не падало при первом же спорном, с его точки зрения, утверждении. Кому-то не понравится одно лишь слово «аннексия», пусть и вскользь, но брошенное, кому-то покажется спорным утверждение, что страшный голод 1932—1933 годов был «общей трагедией народов бывшего СССР», а вовсе не «запрограммированной, спланированной антиукраинской акцией». В этот момент главное — нажать внутренний «стоп-кран». А вот чтение, наоборот, продолжить.
