Текст: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Однажды я услышал от кого-то, что в деревне Дубровки есть сразу два замечательных музея - "Музей журавля" и музей поэта Сергея Клычкова. И оба размещаются в одном доме - том самом, где провел детство Сергей Антонович Клычков. Именно сюда поэт возвращался на протяжении всей жизни. Здесь бывал у него в гостях Сергей Есенин, посвятивший другу знаменитое "Не жалею, не зову, не плачу..."
У журавлей и поэтов - одна родина
Родимый край угрюм и пуст,
Не видно рыбаря над брегом.
И лишь улыбка чистых уст
Плывёт спасительным
ковчегом.
Сергей Клычков, 1922 г.
Захотелось и мне поглядеть на Дубровки. В здешних краях, между Талдомом и Сергиевым Посадом, среди труднодоступных болот и пойменных лесов, издревле селятся журавлиные семьи. Сергей Клычков лучшие свои строки посвятил журавлям, их возвращению на талдомские поля и болота.
Когда я подошел к дому Клычкова, на крыльце стояла Анна Васильевна Каракина, смотрительница двух музеев, и хлопала половик. Она стала собирать чай и рассказывать о том и о сем.
"Этот дом построил Антон Никитич Клычков, он был башмачником. Хорошая была семья, крепкая. Мама его, Фекла Алексеевна, пошла по малину, а вместо малины принесла ребенка. Спутала по молодости сроки. Это Сережа-то и был. Боевой, на Первой мировой воевал. А после революции его "кулацким гусем" дразнили. Ругались на него, что он не пишет о гайках и тракторах. Низашто-непрошто расстреляли в тридцать седьмом, в октябре, когда журавли улетают. Последняя его книга называлась "В гостях у журавлей". Вот ведь как бывает. Сергей Антоныч еще жив был, когда в его доме поселили беспризорников. Они стали безобразничать в деревне. Тогда разместили дом для детей больных. Мне посоветовали: иди в детдом работать. Я до этого в Москву ездила, в няньках сидеть. Сорок второй год, война. Родителей у нас не было. Прихожу в детдом, прошусь в санитарки - директор не берет. Маленькая, мол, шестнадцати нет. Директор у нас строгий был, военный инвалид. Тут сотрудники сидели, говорят: "Иваныч, возьми! Она много по нянькам ходила..." Вот так сорок лет отработала. А потом детей увезли. Хотели и дом сломать. Уж бульдозеры пригнали. Но Татьяна Александровна Хлебянкина не дала, чуть собой не пожертвовала. Теперь она заведует нашим музеем..."
Недавно хотел показать Дубровки своему товарищу, а оказалось, что на прежнем месте ни музея Клычкова, ни "Музея журавля" нет. Оказывается, дом Клычкова, построенный на дубовых сваях, пришел в упадок. Его признали аварийным, а все экспонаты вывезли в районный краеведческий музей. Родной дом Клычкова закрыт для посетителей. Когда же он вновь откроет свои двери?
Из стихов Сергея Клычкова
Милей, милей мне славы
Простор родных полей,
И вешний гул дубравы,
И крики журавлей.
Нет таинства чудесней,
Нет красоты иной...
1912 г.
Иду в поля за Божьей данью
На голоса привольных птиц.
Ах, я устал клониться ниц,
Тая надгробное рыданье
У человеческих гробниц...
Еще пылает мак, как пламя,
Как душ непогребенных след,
Но нет отчаяния - нет;
И в узелочке за плечами
Такой неизъяснимый свет.
И я слежу живые звенья
С зари летящих журавлей -
То вестники грядущих дней
Отдохновенья, и забвенья,
И обновления полей...
1922 г.
Как тих прозрачный вечер...
Как никнет синева!
Что за слова лепечет
Поблекшая листва?
И звезды, словно свечи,
Горят, горят, горят!
Среди бескрайней сечи
Березы встали в ряд
И месяц им на плечи
Свой облик уронил...
И ты теперь далече,
И я не сохранил
Ни память нежной встречи,
Ни нежные слова.
Как тих прозрачный вечер...
Как никнет синева!
1929 г.
Лукавый на счастливого похож,
И часто в простоте - погибель...
Едва ль легко ответить мы могли бы,
Что нам нужнее: правда или ложь?..
Пусть старый Бог живет на небеси,
Как вечный мельник у плотины...
Высь звездная - не та же ль ряска тины,
А мы - не щуки ли и караси?
Бегут года, как быстрая вода,
И вертят мельничьи колеса,
И рыба грудится к большому плесу,
И жмемся мы в большие города...
И каждый метит раньше, чем другой,
Схватить кусок любви иль хлеба,
А смерть с костром луны плывет по небу,
Подобно рыболову с острогой.
Лукавство, хитрость нам нужны во всем,
Чтоб чаще праздновать победу,
Пока и нас не подадут к обеду
Поужинавшим глупым карасем!
1930-е годы.
Оригинал статьи: «Российская газета»
