Юз Алешковский: «Мне нужен мысленный собеседник»

Текст: Андрей Цунский

Фото с сайта Yuz.ru

«Мой день рождения к веселью и даже к тщеславию моему приходится на день рождения Есенина, и на день рождения Уэллса, который возражал Ленину и скептически относился ко всем его планам построения будущего общества, а Ленин ему на это отвечал «Ох,Уэллс! Ох,Уэллс!» Юз Алешковский

Всегда мечтал взять у Юза Алешковского интервью. Тем более что он почти никому в этом не отказывал. Но перед юбилеем оказалось, что писатель на вопросы, присланные письменно, ответить не может. Что ж делать: и возраст, цифра-то серьезная, да и гостей, поздравлений, суеты в такой день будет... Ну, или наоборот – здоровье прежде всего, никаких гостей и интервью. Жена, внуки, собака и близкие. Понятно и объяснимо.

Но расставаться с мечтой не хотелось. Так обидно, так... и вдруг будто у меня между большими полушариями – не подумайте чего – головы! – молния, падла, колен в двадцать... Юз Алешковский дал за свою жизнь массу интервью, стал героем анекдотов, забавных историй, попал на карандаш ко многим писателям – с прямой речью. Ответы на любые вопросы он уже дал, да такие, что перекосили шесть на девять всем его читателям, включая Иосифа Бродского и других, этот уж просто и судимость, и Нобелевскую премию имеет, так что для примера всех лучше годится? Кстати, вот что Алешковский о Бродском писал и говорил:

«Бродский оказал колоссальное влияние на развитие моего вкуса».

«Привёз к знакомым бутылку бурбона «JB». А они оказались ярыми ненавистниками Иосифа Бродского. Увидели эти буквы и говорят, «это же означает «Joseph Brodsky»! Мы такого пить не будем». Удачно получилось, выпил все сам».

Сочиняя для «Года Литературы», я нередко шел на разные эксперименты – вплоть до того, что пытался писать о Юрии Олеше языком Олеши. Что ж, это тоже эксперимент – найти прямые ответы на простые вопросы человека, который не просто пишет стилистически непросто – но парадоксально, и так же парадоксально видит и свою жизнь, и прошлое, и будущее... О чем бы я его спросил? О жизни? Кстати, вот Юз Алешковский о своей жизни:

«Жизнь моя не вся интересна. Даже для меня самого».

«Я не думал лет до 16 вообще... Я вел себя как зверь... Я любовался природой, не понимая, что я ей любуюсь. А потом я начал писать стихи».

Стихи. Стихи Алешковского немногочисленны, но вот два из них немедленно, за считанные недели стали русскими народными песнями. Таким похвастаться даже Высоцкий не может. Стало быть «Песня о Сталине» – вопрос, без которого не обойтись.

Юз Алешковский много писал и говорил, как надоела ему эта песня. Но людям-то она нужна, раз до сих пор поют – и судя по всему (невеселая это мысль) еще долго будет нужна, хотя сейчас у нас никто языкознанием не блещет. Чесал я чайник, как выкручиваться, но додул все ж-таки, что не долбить надо, как отбойным молотком, а тонко изобретать. Сделать в подарок Сталину такое китайское яйцо, а в нем другое, а в другом – еще. Все разные и нигде не треснутые. Одно, значит, от меня, другое – от Алешковского и по порядку. Юз Алешковский, вопреки распространённому ленивому мнению, сидел при Сталине – но вовсе не по политической статье. Служил он себе матросом на флоте. И вот вам первая фантасмагория: матрос опаздывая на поезд (!) – то ли из самоволки, то ли из отпуска – угнал с друзьями машину секретаря Приморского крайкома и устроил драку с патрулем. Не выдал товарищей и огреб за несознанку четыре года. Именно в лагере от тоски по прежней, московской жизни, начал писать стихи.

Алешковский о песнях:

«Обе эти песенки написаны в конце пятидесятых, даже в начале 60-х годов. Затем муза этих песен почему-то меня покинула, и я даже не знаю, к кому она ушла». «Эта написана в 59-м году». «Когда говорят, что я и не автор, что песня народная – я даже не обижаюсь, привык». «У каждой нормальной песни есть свой автор. Ни одна группа не может сложить единственной строчки, не то, что целого текста». «Как вы себе представляете рождение народной песни? Садится область на завалинку, хреначит стакан водяры, а потом начинает петь, что ли?»

Множество людей до сих пор уверено, что песню эту написал Высоцкий, и предъявляют записи в качестве доказательства. Алешковский комментирует эту историю так:

«Как-то я эту песню о Сталине на пляже из магнитофона услышал – тогда Высоцкого еще мало знали, но я-то его голос знал». «Я сказал ему, что был очень рад услышать эту песенку в его исполнении, но поправил, а то люди постоянно вносили свое». «Был я тогда у Володи Высоцкого гостях. Разговор получился с ним – с ним вообще разговоры хорошо получались. За искусство там, за жисть. Мы выпивали чего-то. Я не матерился – там красавица-француженка Марина сидела, были только мы втроем».

Так, значит, текст в исполнении Высоцкого звучит в поздних записях правильно?

«Володя все начал петь верно». «А переделок полно, мне о многих сами передельщики говорили». «Даже один знакомый литератор, не буду имени упоминать, признался с гордостью, что дописал к этой песне куплет, где были строчки «И у костра читает нам Петрарку фартовый парень Оська Мандельштам». Сказал я ему просто: «Ты о..ел, что ли?»

А потом Андрей Макаревич устроил выступление Юза Алешковского с этой песней... в Кремле. Интересно, каково было Алешковскому петь эти строки с такой-то сцены?

«Это самое смехотворное, что произошло в моей жизни. Я – о Сталине – в Большом Георгиевском дворце? Ёлки-палки!»

Кстати, не меньше связано и со второй «народной» песней Юза Алешковского – «Окурочек». Известна подробно история ее написания. Но по легенде, написал он ее в карете скорой помощи. Легенду я слышал вариантах в десяти. Какой из них исторически точен?

«Права у меня с 53-года. Водил грузовик с хлебом. Изредка в лагере я подрабатывал гонорарчики, сахарные и хлебные тем, что «тискал романы» на нарах. Роман всегда начинался с одних слов: «По мрачному, тревожному и суровому Лондону промчалась черная зловещая карета с белой надписью «Хлеб». А потом уже развивался какой-нибудь сюжет идиотский, любовный, триллерный, если хватало сил – психологический. Ну, были способности, короче говоря. И не спроста же я в конце концов литератор».

«Говорили, сам слышал, что я ее на «скорой помощи» работая, написал. Чего я только не успел сделать после освобождения! Исполнилась мечта всей моей жизни: я стал шофером аварийки в тресте «Мосводопровод» и навечно залечил язву «Московской особой». Так что это была не скорая, а скорая водопроводная помощь. Зимняя ночь, или читал, или спал, пока слесаря занимались своими делами. И вдруг ни с того ни с сего возник этот сюжет, этот образ – окурочек... Мне осталось только образ воплотить в слове». «На гитаре я так и не научился играть, а на аккордеоне попиликивал, были у нас, я пропил их потом». «Уже в эмиграции разыскала нас, еще в Европе, Дина Верни. У нее там и замок, и квартира... Есть в общем, где остановиться». «Я там и на лошадях катался и учил поваров делать борщи. Она совершенно чудесный была человек». «Говорит мне, «а знаешь, что Ив Монтан твой «Окурочек» уже на концертах и на пластинке поет?» «Да пусть, говорю, поет». А она к телефону: «Ив! У меня автор твоего «Ля Мигот» сидит». Он ей оттуда: «Какой автор, песня еще при царе написана!» А она ему: «Ошалел? Какие самолёты ТУ-104 при царе летали?» В общем, прислал Монтан чек. Очень ко времени он пришелся. А она была чудесный совершенно человек. Вспоминая о ней, я очень грущу».

Ну с песнями разобрались. Но мало кто помнит, что знает Юза Алешковского с раннего детства – с книг и фильма «Кыш и Двапортфеля». Что именно как детский писатель и сценарист пришел в литературу один из главных хулиганов и матерщинников. Как это произошло?

«Один мой хороший друг работал в журнале и печатал кое-какую прозу. А денег мне не хватало. Я ему и сказал – давай захреначу тебе рассказ, ну там про семью, про детей». «Давай, говорит, почитаю» – с сомнением, прямо скажем. Захреначил я ему рассказик «Папа бреется» – о конфликте маленького человека с папашей, который его не понимал. И который стал понимать папашу, глядя, как он бреется. Лирический был рассказ. Напечатали. Был заработок. И стал я продолжать. В журнале «Пионер», еще где-то. Потом книжка вышла. Это отец моей будущей жены показал ей мои рассказики (тогда об этом ни он, ни я, ни уж она тем более не знали). Она редактором была. Сказал он ей, вот что простой шофер пишет. А потом – вторая книжка, третья, бабки приличные, ушел с работы шоферской. А когда стал очень прилично зарабатывать и за кино потиражные пошли, я вдруг сочинил «Николая Николаевича». И сочинив его, я вдруг понял, что больше ни слова не смогу написать для детей. И еще я никогда не писал стихи для детей. Написал только один плакат в стихах: «Держась за конец оголённый, м…ла, смотри, чтобы током тебя не убило». Художник, автор плаката, ответил: «Вообще это хорошо звучит для простого народа, но за концы держатся не только простые люди». Так что не вышел плакат».

«Николай Николаевич». Многих ханжей и любителей «изячного» просто трясет от этой повести Алешковского. Но именно с этой книги в полмизинца толщиной появился в русской литературе великолепный и смелый писатель, мастер гротеска и масштабной метафоры, большой специалист по употреблению блатной и обсценной лексики (а ее может себе даже разок позволить далеко не каждый, еще какая нужна квалификация). Во-первых, об этой самой лексике, как к ней относиться:

«Главное – за матом увидеть забор».

Коротко и по сути! Но как неожиданно для интеллигентного человека...

«Я не считаю себя интеллигенцией. Во-первых, потому, что я по воспитанию не интеллигент. Воспитание улицы. Воспитание времени. Я как-то бессознательно относился к интеллигенции, как к некой касте, противопоставившей себя народу, который тоже условное понятие. В народе есть все, и каннибал, и подвижники. Чего там только нет, в этом самом народе. Интеллигенция, которая во многом принимала участие в гибели российской культуры. Поскольку интеллигенция стояла на стороне большевиков, и тоже несет ответственность за трагические, исторические события в нынешней России. Или за участие в том, что я называю не Октябрьской революцией, а антропологической катастрофой».

Но все же книга написана в тот момент, когда в стране началось массовое, почти тотальное увлечение наукой, это и пародия на советскую жизнь, но и отчасти ответ на этот интерес? И каково же отношение к науке самого автора?

«Цивилизация враждебна культуре, потому что она движется вперед и становится в противоречие с культурными ценностями, которые вперед двигаться не могут. Они могут двигаться только вглубь или наверх. А цивилизация – горизонтальное движение, причем прямо к краю пропасти».

Большинство книг Юза Алешковского написаны в виде диалога с невидимым собеседником – уж не читатель ли это?

«Мне нужен мысленный собеседник. Или практический, или литературный персонаж». «Мысли приходили, когда я писал – практически это был диалог». «С каждым человеком найдется, о чем поговорить, и очень интересно». «Есть бездуховные абсолютно личности – но я бы не ставил на всех крест». «Человек бессознательно становится философом. Это значит - в нем говорит дух».

И другие неоднократно говорили, что литературная работа Юза Алешковского связана с Достоевским, например, а его рождественский роман «Перстень в футляре» способен еще раз удивить читателя. Почувствовал ли сам автор, что его статус в литературе стал значительным, а то и...

«Какой я нахер Лев Толстой? И вообще, я не собираюсь уходить из дома!»

Итак, эксперимент можно завершать. Герой интервью становится лаконичнее, а значит уже несколько утомился. Да и день у него сегодня необычный. Эксперимент в таких глобальных масштабах может кончиться весьма плачевно, так как «масса полученного удовольствия будет равна плюс-минус бесконечность». Однако – еще один вопрос: журналисты любят его задавать в дни юбилеев:

Вы чувствуете себя счастливым человеком?

«Я определил, что такое счастье. Счастье - это благодарность создателю, творцу, абсолютно за все в твоей судьбе. И за удачи, и за неудачи».

P.S. Автор выражает благодарность всем многочисленным журналистам, которым давал интервью Юз Алешковский, рассказывая в разные годы об одних и тех же вещах всегда немного по-разному и помогая мне, тем самым, в моем эксперименте. Узнав отрывки из своих интервью, не стоит обижаться на отсутствие ссылки – список был бы в полметра. Также спасибо и сайту писателя, и авторам многочисленных анекдотов и забавных историй о нем, которые и он сам наверняка любит послушать и которые доводилось слушать и мне. С днем рождения – и хорошего самочувствия, а там и новых произведений!

А что касается прочего — кухарничанье, рубка дров, устраивание русской бани, лень, путешествия, посиделки с немногими близкими друзьями и т. д. и т. п., словом, жисть есть жисть, а не туповатое присутствие в биосфере нашей премилой планеты.