Текст: Ольга Разумихина
Фото: en.wikipedia.org
Румынско-французский драматург Эжен Ионеско прославился как один из основоположников театра абсурда. Самую известную его пьесу «Носороги», написанную в 1959 году, принято трактовать как высказывание против фашизма и иных человеконенавистнических идеологий. Но если познакомиться с другими его пьесами, станет ясно, что
Ионеско ратовал не столько за свободу от государственного произвола, сколько за свободу вообще.
Он хотел жить в мире, где каждый человек может позволить себе быть слабым, смешным, неловким. И верил, что спасают мир не супергерои, а беспечные чудаки.
Жизнь на два дома
Эжен Ионеско родился 26 ноября 1909 года в небольшом городе Слатино, Румыния. Его отец, работавший юристом, считал, что дети — год спустя появилась на свет младшая сестра будущего драматурга Марилина — должны жить и учиться вместе с ним, но мама-француженка полагала иначе. По её настоянию годовалый Эжен и новорожденная Марилина оказались во Франции, где прожили более десяти лет.
Жизнь супругов Ионеско нельзя было назвать счастливой: отец месяцами не приезжал во Францию, а потом и вовсе ушёл к другой женщине. Однако, когда дело дошло до официального развода и «делёжки» детей, отец Эжена настоял на том, чтобы подросток снова переехал в Румынию. Будущий драматург покинул деревеньку Ла-Шапель-Антенэз, которая навсегда осталась для него воплощением рая на Земле, — и перебрался таки в отчий дом, где изрядно подзабыл французский язык: Ионеско всё ещё мог свободно на нём изъясняться, но не писать.
Для юноши, увлечённого писательством, это стало нешуточным испытанием. Уже будучи студентом, Эжен нашёл учителя, который заново открыл для него литературный французский. Именно этот опыт сделал Ионеско не просто бытописателем, а ещё и смелым экспериментатором. Подходя к родному языку как к иностранному, автор «Носорогов» то и дело придумывал новые словечки и составлял витиеватые фразы, которые стали его визитной карточкой. Русскоязычный читатель может оценить язык Ионеско, прочитав его произведения в переводах Н. Мавлевич и М. Кожевниковой, сохранивших, насколько возможно, его «непереводимую игру слов».
Первые опыты
Корпя над учебниками, Эжен, конечно, не предполагал, что ему суждено стать великим драматургом. Сочинял он в основном стихи. Его первая пьеса, «Лысая певица» (1950), была написана в шутку — Ионеско таким образом обыграл курьёзные диалоги из пособия по французскому, где герои на полном серьёзе обсуждали, что пол находится внизу, а потолок — наверху. Будущий драматург решил, что подобные диалоги могут стать прекрасным материалом для абсурдистской пьесы, — и не ошибся.
В «Лысой певице» мистер и миссис Смит блестяще соблюдают условности, общаясь друг с другом, служанкой и гостями — такой же «безликой» супружеской парой. Все диалоги сводятся к обмену ничего не значащими репликами, но герои ведут его с таким энтузиазмом, словно обсуждают важнейшие проблемы человечества. Да, это театр абсурда, но только на первый взгляд: разве не так «общаются» многие из нас со своими друзьями и близкими?
За «Лысой певицей» последовала ещё одна пьеса с «неслышащими» героями — «Приветствия» (1950). Её персонажи отвечали на вопрос «Как поживаете?» сначала случайными, а затем и вовсе выдуманными наречиями, в том числе «ионескно» (с самоиронией у драматурга было всё в порядке). В последующих работах — «Урок» (1951) и «Жертвы долга» (1953) — Эжен Ионеско развил уже другую идею: не умея и не желая слышать друг друга, люди приближают становление тоталитаризма; сломать несчастного одиночку намного легче, чем человека, имеющего надёжный тыл. В этих пьесах всё те же «косноязычные» герои уже не просто тратят время, обмениваясь ничего не значащими репликами, а откровенно издеваются друг над другом. (Кстати, здесь появляется персонаж со свастикой на рукаве.)
Критика тоталитаризма принесла драматургу некоторую известность; его пьесы ставились в Париже и вызывали, как выражался сам автор, «посредственные скандалы». Но Ионеско было суждено сделать нечто большее, чем в очередной раз заклеймить равнодушных граждан и правителей-тиранов: он хотел вернуть людям надежду. Такой надеждой стал Беранже — герой, который впервые появился в драме «Бескорыстный убийца» и с тех пор стал кочевать из пьесы в пьесу.
Явление героя
Хотя Беранже из одной пьесы Ионеско отличается от Беранже из любой другой, у них есть ряд неизменных сходств. Этому человеку примерно двадцать пять лет, и у него ничего нет — ни блестящего образования, ни хорошей работы, ни друзей, ни амбиций. С личной жизнью тоже не всё гладко: он либо безответно влюблён, либо его пассия трагически погибает, либо отношения в его семье далеки от идеальных. Кроме того, Беранже не наделён талантами, обладает посредственной внешностью и не склонен следить за собой.
Самый подробный портрет этого «маленького человека» приведён в пьесе «Носороги», которая начинается сценой в кафе: Беранже, лохматый и без галстука, сидит за столиком со своим приятелем Жаном и выслушивает массу обвинений, в том числе надуманных, касательно своей внешности, работы и образа жизни. «Мне стыдно, что у меня такой друг», — говорит напомаженный Жан, и Беранже бросается оправдываться: мол, по восемь часов корплю на службе, устаю... Казалось бы — чего стоит высказать «другу» пару ласковых и стукнуть кулаком по столу! Но перспектива ссоры с единственным приятелем пугает паренька едва ли не больше, чем слухи о бегающем по городу носороге.
В отличие от «маленьких людей» XIX в., Беранже — не бедный-несчастный заложник обстоятельств: в большинстве своих злоключений виноват он сам. Он здоров, энергичен и довольно умён, но предпочитает не выходить из «зоны комфорта». Он не может набраться смелости, чтобы объясниться в любви. Он преклоняется перед теми, кто его унижает. Он идёт в контору как на каторгу, но даже не думает о том, что можно поискать другую работу. И даже если ему удаётся немного пожить как все (в пьесе «Воздушный пешеход», 1963, Беранже женат и воспитывает дочь), рано или поздно он не выдерживает и снова начинает «чудачить», рискуя потерять всё.
Вот только парадокс: именно этот жалкий неудачник из раза в раз становится героем — потому что по-другому не может. Беранже разыскивает преступника, который давным-давно держит в страхе целый город, и пытается его образумить («Бескорыстный убийца»); остаётся собой, когда все без исключения знакомые, даже любимая девушка, меняют обличье («Носороги»). А когда сильные мира сего окончательно сходят с ума и приказывают гражданам убивать детей, чтобы те «не мучились» («Воздушный пешеход»), — просто взмывает ввысь, показывая людям путь к спасению. И всё это у Беранже получается само собой. Более того, совершив очередное чудо, он продолжает себя считать посредственным человеком.
Последняя надежда
Беранже, бесспорно, любимый герой Эжена Ионеско. Даже когда этот паренёк совершает откровенные глупости, автор его не осуждает, а поддерживает. Потому что будущее — в руках людей, верящих в справедливость судьбы, верящих бессознательно, искренне и самоотверженно; верящих вопреки тому, что человечество век за веком шагает к пропасти. И пусть со стороны поступки Беранже кажутся инфантильными, штука в том, что он может себе их позволить; он лишён предрассудков, чист и свободен — именно поэтому он постоянно попадает в социальные «ловушки», но сам же их и разрушает. И, думается, такой Беранже есть в каждом из нас: это внутренний ребёнок, которого мы так старательно прячем от окружающих.
Однако остаётся одна загвоздка. «Маленький человек» исправно совершает чудеса, когда мир оказывается на грани катастрофы, — но не может её предотвратить. Эта мысль звучит в драме «Король умирает» (1962). В начале пьесы мы узнаём, что в результате войны от девятимиллиардного населения государства, которым правит Беранже Первый, осталась едва ли тысяча человек — и всё потому, что солдаты не хотели брать в руки оружие, а король их не принуждал. (Это, кстати, единственная пьеса, в которой возраст Беранже меняется — молодой растяпа превращается в дряхлого старика.) Спустя десятки лет монарх всё ещё размышляет над реформами, отчаянно веря, что можно сделать хоть что-то на благо полуживой страны, — но время ограничено: уже к вечеру он должен встретиться с самой Смертью. Увы, открыть секрет всеобщего счастья, а также бессмертия не дано даже «всемогущему» Беранже.
Но даже заявляя, что на Земле нет и никогда не будет утопии, Эжен Ионеско остаётся одним из самых оптимистичных авторов своего времени.
Ведь, в конце концов, даже то, что в мире существует зло, — тоже по-своему прекрасно.
«Да, горько видеть, как обошелся циничный себялюбец с бесхитростной и нежной невинностью: чистота поругана, доверчивость обманута. И вот ты хочешь защитить от опасности невинную девушку, сделав ее душу опытнее, искушеннее. Девушки твоего царства стали подозрительны и скупы на улыбки — ты разрушил то, что хотел сберечь». Эта цитата из романа Антуана де Сент-Экзюпери «Цитадель», написанного в те времена, когда Ионеско только начинал карьеру драматурга, неожиданно перекликается с большинством его будущих пьес.
Сила немыслима без слабости: вот важнейшая мысль, которая руководила Эженом Ионеско,
«отцом» Беранже. И мысль эта интересна не меньше, чем художественный метод, принесший Ионеско мировую славу.
https://godliteratury.ru/public-post/dnevnik-chitatelya-oktyabr-2019-goda
