Текст: Дмитрий Шеваров
Фото: из архива автора/ Нас не учили падать в небо..." Виктор Васильев на первом курсе факультета журналистики Ленинградского университета, 1976 год.
- Христос воскресе!
- Думал я, что в эту осень
- Мне не выбраться уже.
- Но опять играет просинь
- В прояснившейся душе.
- Я иду домой с вокзала,
- Словно через сотни лет...
- Алым дымом краснотала
- Наполняется рассвет.
- Птичий гомон в перелеске,
- Холод утренней зари.
- И звучит "Христос воскресе!"
- И снаружи, и внутри.
- Пахнет дикой прелью вешней.
- Бьётся зелени прибой.
- И стоит Христос воскресший
- Над воскресшею землёй.
О поэте Викторе Васильеве я узнал в канун Пасхи из письма матушки Марины Захарчук, жены священника из села Новенького Белгородской области. Спешу поделиться с вами и этим письмом, и стихами Виктора.
"...Когда мы, бывшие студенты факультета журналистики Ленинградского университета 1976—1981 годов, вновь съехались в любимый город и схлынула волна узнаваний и неузнаваний - тогда вдруг староста 10-й группы спросил: "Ребята! А где Витя Васильев? Кто что-нибудь знает о нем?" И все посмотрели на меня.
Витя... Мальчик с очень добрыми, но всегда, даже среди веселья студенческих пирушек, грустными глазами. Мы - Витя и я - как-то сразу сблизились. Это не было обычной юношеской влюбленностью: он увидел во мне старшую сестру, а я с радостью приняла его под свою опеку.
Витя был самым младшим из нас: стал студентом в 16 лет. Поступил без всяких протеже - родителей к тому времени уже не было в живых. А родственники выставили его за порог: "Ты теперь взрослый..."
Тогда мы этого не знали. Не знало и руководство факультета. Поэтому место в общежитии Вите не дали: он был из Гатчины, значит - питерский. Бог весть, где он скитался, где ночевал все пять университетских лет. У друзей-питерцев, у случайных знакомых, порой - на вокзалах, часто - в общаге, скрываясь от коменданта.
Стихи Витя писал везде - в своих и чужих тетрадках, на лекциях, на семинарах, на салфетке в буфете, на обрывке промокашки, на газетных полях...
Я сижу сейчас за столом, а вокруг меня веером раскинулись те давние Витины листочки, собранные мною по аудиториям и общежитским комнатам. И не знаю, что выбрать, что вместить в это письмо...
Однажды я повезла "братика Витю" в Курск, к своей маме. Помню, как ночами я открывала глаза в нашей единственной комнате, а они всё сидели и говорили, говорили. На обратном пути, в поезде, Витя написал стихи с рефреном:
- Я горек оттого, что русский,
- и оттого, что сквозь года
- берез белее, чем под Курском,
- мне не увидеть
- никогда...
А потом мы расстались. В конце 4-го курса я вышла замуж за студента Духовной семинарии, и еще через полгода меня с грохотом выставили из университета за идеологическую незрелость. "Мои университеты" продолжились на деревенском приходе. На много лет мы с Витей потеряли друг друга, но я помнила и молилась о нем всегда, смутно надеясь на чудо. И чудо свершилось!
Однажды во время торжеств возобновленного крестного хода с Курско-Коренной иконой Божией Матери из толпы паломников ко мне, раскинув руки, бросился бородатый мужчина, внушительным и благолепным видом похожий на архиерея. И только голос и глаза - грустные глаза на улыбающемся лице - сказали мне: Витя! Оказывается, можно и в безвестности оставаться братом и сестрой, молясь друг о друге.
Теперь Виктор Васильев и поэт, и издатель. В родной Гатчине у него появилась-таки квартирка в старом домишке возле железной дороги. Но главное - появилась вера, а вместе с нею и смысл жизни. В Гатчине Виктор работает в Павловском соборе, собирая по крупицам и составляя жития еще не прославленных Церковью святых-новомучеников. При его участии была канонизирована матушка Мария Гатчинская.
А что же стихи? Когда я с младшим сыном была у Виктора полтора года назад, он подарил мне небольшую книгу с названием "Крылья". К сожалению, это пока единственный сборник Виктора Васильева..."
Из стихов Виктора Васильева
- ...Там лодка стоит у причала
- На чистой и тихой волне.
- И песня, что пелась в начале,
- Живёт, как надежда, во мне.
- Там осенью вспыхнут рябины,
- Блеснёт паутинная нить.
- И то, что от века любимо,
- Вовек не устанешь любить.
- Как это легко и знакомо:
- Вокзал за судьбой и спиной.
- Когда уезжаешь из дома,
- А снится, что едешь домой.
* * *
- Осенеет. Дни пусты.
- А в степи за хаткой
- мечет осень в синь листы
- золотой охапкой.
- Только я здесь ни при чём,
- лишь порою хлипкой
- я колечком обручён
- с каждою калиткой.
- По стране опять раздор -
- голодно в народе,
- а затеешь разговор -
- даже скулы сводит...
- 1977
***
- Мы не растём корнями вверх,
- Нас не учили падать в небо.
- Мы требуем не просто хлеба -
- Всего, чем промышляет век.
- Чернеют листья на кустах,
- Летят вагоны, ночи, числа.
- Слова не прибавляют смысла
- И пропадает смысл в словах.
- Нам нет опоры в суете,
- И оправданья в извиненьях.
- Горит и плавится во тьме
- Земли последнее мгновенье.
- Горька вода. Круты ступени.
- Крест обтесали топоры.
- Спаситель приклонил колени
- На огненный базальт скалы.
- И я благоговейно жду
- С небес отверзшихся ответа.
- ...И, как кровавый пот на лбу,
- Смородина горит на ветках.
- 8 июля 1990
***
- Я вышел из рая в смущеньи,
- униженный, грязный, слепой.
- Побрёл и нашёл утешенье
- в гостинице мрачной земной.
- Там кровью пропитаны стены,
- злосмрадный струится туман,
- там злоба, коварства, измены,
- неверие, страх и обман.
- Там нищий и царь, соревнуя,
- стремятся убить и украсть,
- и лютою злобой лютуя,
- в ней чувствуют лютую власть.
- Там похоти вязкой сплетенья
- и похоть на всякое зло.
- И как я хотел на мгновенье
- в оконное глянуть стекло!
- И в мутном, заплёванном этом,
- оконном когда-то, стекле,
- нездешним
- был тронут я светом,
- струившимся
- в розовой мгле.
- И этой невидимой славой
- лучей, исходивших вразброс,
- являлся мне частию малой,
- на мир призирая, Христос.
- И я несказанно поверил,
- что час приближается мой,
- что скоро прикрою я двери
- гостиницы мрачной земной,
- и прямо с чужого порога,
- откинув дырявый мешок,
- я выйду иною дорогой,
- чем та, по которой пришёл.
- Сентябрь 2005
Никандрова пустынь
- Отошли слова и битвы,
- Дни и помыслы чисты.
- И неспешною молитвой
- Лечит душу монастырь.
- Обнимает плечи вечность,
- Ни тревоги, ни забот.
- Только неба бесконечность,
- Только ласточек полёт.
- Только мятная прохлада
- Остывающей зарёй,
- Только тихая лампада
- Пред иконою святой...
- Чтоб смиренней сердцу биться,
- О своей скорбя вине...
- Помолиться, поклониться,
- Раствориться в тишине.
