Текст: Екатерина Бачуринская, Гатчина
Фото: pixabay.com
ЭМОЦИИ
(Орфография и пунктуация авторские)
Здесь был рояль. Подошёл к нему ближе, остановился. Приложил свой протез-ладонь и поднял крышку инструмента. Провёл по клавишам. До. Ре. Ми. Замечательное звучание.
Сел на стул и начал играть. Это было первое произведение, которому меня научил Иден.
Иден. Так его звали. Он был известным музыкантом своего времени. Именно он привил мне страсть к музыке.
— Нил, идём. Сегодня я достал ноты одного из прекраснейших произведе-ний, которых я когда-либо слышал.
Он был гениален. Каждый вечер он приносил ноты и усаживал меня рядом с собой. Он долго старался научить меня играть на рояле так, как он умел играть сам. Это длилось около года. Ведь машина не должна чувство-вать эмоции. Так было задумано. Иден смог их то ли развить, то ли пробу-дить… Не знаю, как объяснить, но в тот день у меня как будто заработала какая-то неизвестная до этого момента программа. Я заиграл.
Следующие вечера до ужина мы играли вместе, после ужина он стал приучать меня к литературе. Мы перечитали всю его библиотеку. Самое главное заключалось не в том, чтобы их прочитать (все эти книги были запи-саны в моём компьютере), а понять, что чувствуют герои, их переживания, чувства. В большинстве историй я встречал упоминании таких чувств как любовь и дружба. Я пытался его осознать. Переосмысляя мои эмоции по от-ношению к Идену, я с уверенностью могу сказать, что это была дружба и то, что люди называют уважением. Однако музыка оставалась для меня важнее.
Не знаю, зачем Иден хотел научить меня чувствовать, но очень благо-дарен ему за это. Сейчас уже не могу представить свою жизнь без музыки, хоть и нечасто могу теперь позволить себе её играть. Слишком уж занятой человек, мой временный хозяин. Он всё время возить меня с собой в коман-дировки. Я редко остаюсь без присмотра, а при людях я не могу играть на фортепиано. Ведь это тоже «сбой» в программе.
Люди не роботы. Они стареют и умирают. Иден тоже умер. Светлый, чистый и никогда неунывающий. Единственный из моих хозяев. Тогда я по-чувствовал пустоту.
Идена похоронили. Забылась его слава и гениальность, а меня решени-ем отдела по разработке и использованию роботов отдали в расход (так мы называем использование нас разными хозяевами), ведь у своего хозяина, ес-ли бы он не умер, я мог бы служить ещё пятьдесят лет, а может даже больше.
Теперь я в музыкальном центре с одним из таких хозяев, который взял меня на время. Ненадолго. Ведь мы одинаковые и при случае нас можно оставить в одном из пунктов по всему миру и взять другого.
Мелодия заполнила собой весь кабинет. Эта пьеса вызывала во мне противоречивые эмоции: я чувствовал печаль, но и радость тоже. Сожаление смешивалось с предвкушением чего-то нового. Наверное, такой же коктейль эмоций чувствуют люди. Музыка уносила меня в те моменты моей жизни, которые если бы я и хотел забыть, то ни за что бы не смог. Воспоминания про Идена – это то, что навсегда останется со мной. Я ушёл в себя настолько, что не заметил вошедшую шестилетнюю девочку.
— Ты играешь, — утвердительно произнесла она. — Почему?
— Потому что мне это нравится, — просто ответил ей.
— Ты же робот! — воскликнула удивлённо. Смешно нахмурила бровки, что-то обдумывая, и спросила: — А твой хозяин знает?
— Нет. И не должен, — сказал ей и закрыл рояль.
— Почему? — опять спросила она. Смешная. — Ты же играешь гораздо лучше!
— Моя техника исполнения недостаточно идеальна, — перебил её.
— А при чём тут техника? Ты играешь с душой — это главное. Многие люди не могут играть так, как ты. Все должны узнать, что ты умеешь так замеча-тельно играть!
Присел перед ней на колени и посмотрел девчушке прямо в глаза. Она не отвела взгляд, хотя ей стало не по себе. Ещё бы. У первой партии глаза были сделаны в виде маленькой камеры и крутящихся вокруг шестерёнок. Выглядело жутко. Следующей партии уже сделали другие глаза, похожие на человеческие.
— Не нужно это делать.
— Почему? — вновь спросила она. Неужели не понимает?
— Меня отправят на свалку.
— За что?! Ты же почти живой, со своей душой. Они не могут живого выки-нуть на свалку! — и топнула ножкой.
— Они не считают нас живыми. Для них это будет всего лишь сбой в про-грамме.
Девочка замолчала, осмысливая мои слова. Потом обняла меня и быстро убежала. Я пожал плечами.
Через несколько дней я снова увидел эту девчушку. А вот она, похоже, целенаправленно искала меня. Увидела, схватила ладошкой за протез и куда-то потащила. Мы вошли в один из залов. Она поднялась со мной на закры-тую шторой сцену и усадила на стул.
— Играй! — потребовала она и убежала.
Я начал играть. Музыка лилась, отражаясь о стены зала, а я вспоминал наши с Иденом вечера, когда он только учил меня игре на рояле. Я не пом-ню, как он выглядел, но помню, что он помог мне почувствовать мир через музыку, за что буду вечно благодарен.
Мелодия завершилась. В зале вновь стало тихо. Потом раздались ап-лодисменты. Эта девочка, как я узнал позже, рассказал про меня своему отцу — директору центра — и попросила помочь. Он переоформил аренду на се-бя и собрал множество людей. Во время моего выступления занавес открыл-ся, и все собравшиеся увидели не гениального музыканта, как они думали, а робота. Простого робота, ни на что не способную «железяку», который иг-рал так, как не мог сыграть современный человек. Ведь он забыл, как это — чувствовать.
Та девчушка изменила нашу жизнь. И жизнь роботов, и жизнь людей. Нет, они не стали считать нас такими же, но поняли, что мы тоже умеем чув-ствовать. Перестали относиться, как к вещам.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.
