САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Поиск

новости читать смотреть/слушать учиться наши проекты о нас

Поиск

20.02.2021

1704

Публикации

Всероссийские слэмеры — кто они?

Центр Вознесенского представляет произведения участников III Поэтического слэма

Текст: Эдуард Лукоянов/Центр Вознесенского

ГРИГОРИЙ ГОЛЬДМАН

Режиссер Григорий Гольдман по долгу службы сменил немало прописок и сейчас осел в Ставрополе, где до недавнего времени работал в местном театре кукол (пост пришлось оставить из-за разногласий с начальством). Влияние театральной субкультуры заметно и в его стихах, представляющих собой тихий бунт против меняющейся действительности, которой поэт предпочитает мир, скажем так, вечных ценностей. Поэтические тексты Гольдмана можно почитать в «Новом континенте» и на «Стихах.ру».

Вспоминаю...
Я сижу среди выцветших старых афиш...
Мысли прыгают: «Ну, не дурак ли?!
Ну, чего ты сидишь, ну, чего ты молчишь,
Вспоминая былые спектакли?!»...
Это чудо, но помню я каждый из ста,
И живущих, и канувших в лету,
Значит, всё это было со мной неспроста,
И, быть может, не зря было это...
Сколько жизней отдал я за этих «детей»,
Что рождались в сомненьях и в муках?
Сколько ангелов было, и сколько чертей,
Сколько встреч, утонувших в разлуках?!..
Кто-то очень талантлив, а кто-то умён —
Про себя ничего я не знаю...
Среди этих прекрасных, любимых имён,
Я спектакли свои вспоминаю.
Я уже постарел и немного устал,
Я, порою, тоскую и ною,
Но Островский и Чехов, Мольер и Ростан,
И Булгаков, и Гоголь со мною!..
За открытым окном предрассветная тишь,
Мир — в преддверии будней суровых...
Я сижу среди выцветших старых афиш
И всю ночь размышляю о новых...

АЛЕКСАНДР ДЕЛЬФИНОВ

Находящийся в добровольном берлинском изгнании поэт Александр Дельфинов переживает вторую молодость. Недавно в издательстве «Пальмира» вышел его дебютный роман «Чура», который очень понравился нашему коллеге Ивану Напреенко, а ютуб-канал Дельфинова регулярно обновляется стихами про всевозможную актуальщину и не только.

В мире поэтического слэма Александр далеко не последний человек. Два года назад он победил в Московском поэтри-слэме и успешно курирует аналогичные мероприятия в Берлине. В общем, все у него вроде бы хорошо, а когда хорошему человеку хорошо, то и нам от этого немного неплохо.

Таинственный случай
Однажды под вечер встретила дама
Юношу Юру из Тиндера,
Всё обсудили и честно, и прямо,
Сердце тук-тук из-под свитера.
Купили бутылку хмельного искристого,
Чувствуя — кое-что близится,
Сели в такси и поехали быстро
В недорогую гостиницу.
Ах, сколько веселья, радости, смеха!
Вряд ли смогу рассказать вам я.
Выключен свет, продолжалась потеха,
Жаркими стали объятия.
«Однако, соцсети — это культура
Новых форматов общения!» —
Думала дама, а юноша Юра
Осуществлял превращения:
Сначала забрался сверху на даму,
Капнув пахучими каплями,
Плотно припал к ней, как губы к стакану,
Влажными сжал вдруг тентаклями!
«На помощь!» — хотела женщина крикнуть,
Жаль, не хватает ей голоса,
Сопротивлялась, попробовав скинуть
Вниз человека-октопуса,
Нащупав бутылку рядом во мраке,
Сбоку шарахнула чудище,
Тварь не ждала столь ударной атаки,
Всё же шевелится тут ещё,
Скорей отрывает дама присоски,
Бегством спасается с топотом,
Сквозь занавески лишь света полоски
Падают на осьминога там.
А утром дождливо, серо и хмуро,
Вышел угрюмо из номера
Шагом хромающим юноша Юра,
Больше не видел никто его.

АНТОН ЗОРКАЛЬЦЕВ

Совсем молодой поэт (2003 года рождения) из Иркутска Антон Зоркальцев пока не может похвастаться тем, что обычно называют «достижениями», но это и не важно. По текстам, которые нам удалось найти, видно, что будущее у Антона не за горами. Стихи его заставляют вспомнить об опытах метареалистов и одного поэта, имя которого мы забыли:

***
В пустыне извёстки, духовною жаждой томим,
тащился пророк за тщеславной мечтой быть последним.
Но вместо того, чтоб явиться, бежал Серафим,
змеиные жала раздав не поэтам — на сплетни.
Наполнен мангал, надо думать, углями сердец.
Зеницы орлов превратились в аш-ди-объективы.
Глаголы остыли. Не жгутся. Застрял в бороде
глас Бога, отвлёкшегося на игру примитивов.
Но лёгший как труп вдруг поднимется и проорёт:
«Вернись! И прости меня!», — крикнет, не зная, похоже,
кому: то ли Богу, проклявшему имя «пророк»,
а то ли любви, до которой добраться не может.
Смирившись, склонившись, едва ли кого-то виня,
и втайне желая ответа на гордость молчанья,
и, как в трёх соснах, заблудившись в оставшихся днях,
пытается боли придать благородство звучанья.
Ошибся пророк — или просто не смог удержать
ту долю судьбы, что лежит за пределом пророчеств.
Теперь... Что теперь? Как поля в ожидании жатв,
спокоен пророк: понимает, что смерть не отсрочить.
Но хочется верить ему, что, уйдя за черту,
оставит потомкам он голоса божьего рокот.
Не зря кровоточили сердце и лира во рту.
Не зря и Творец каждый век возрождает пророка.

ИВАН КОЗЛОВ

Пермский автор Иван Козлов стал известен в незапамятные времена «Живого журнала», где его знали под именем ittarma. С тех пор Иван заметно вырос и как поэт, и как гражданин. В своих стихах он последовательно совмещает утонченную метафизику и заурядную повседневность, доказывая, что каждый прожитый день — это мистический опыт.

На сцене Козлов обходится без так называемого артистизма, всем выразительным средствам предпочитая свой Богом данный (и совершенно прекрасный) голос. Если кому-то интересно, на чьей стороне наши симпатии, то наши симпатии на стороне Ивана Козлова.

***
В этот день продавец в Красном и Белом
Оказался огромным крутящимся огненным колесом.
Я подумал, что это, вообще-то, не моё дело,
К тому же, нельзя исключать вероятность, что это сон
А хотя бы даже и нет — откуда мне знать, какие у них нынче квоты
И какой за подобных кентов налоговый вычет.
Однако же интересно — сука, думаю, кто ты
Украдкой на бейджике вычитал:
Абаддон Кунанбаев.
Выходит, казах. Имя странное — впрочем, ладно, бывает.
А он за прилавком вертится и взирает на меня с хохотом
Всем своим миллиардом глаз, ну или не знаю, скока там.
Те, что поближе, прожигают меня с невероятной силой
Те, что подальше, следят за движением звёзд и планет
Я не понял пока ещё, ангел ты или демон,
Но я, как бы то ни было, тоже не пальцем делан.
Говорю:
— Винстон синий.
— Нужен пакет?
— Не нужен пакет.
И зажигалка ещё, самая недорогая.
Винстон дал с «Глаукомой». А, нет, просто с глазом на пачке — глядит на меня, не моргая.
Мы прощаемся, я вспоминаю, что ещё же кошачий корм.
Колесо всё быстрее вращается, выходя за границы своих физических форм.
Два пауча китикэта все сплошь в его глазах.
Да что же это, да ****ый ты казах.
Кладу ангела-винстона и ангелы-китикэты в ангел-рюкзак.
Направляюсь к ангелу-выходу, хватая ртом расплавленный ангел-воздух
Ангел-вдох, ангел-выдох, ангел-сердцебиение, ангел-поздно
Всё же, думаю, странный выбор казахского имени — Абаддон
За огненным колесом горящая тянется колея
В предпоследний момент истории всё, что не я, то он.
В последний момент истории всё он и ничто не я.

КОНСТАНТИН КОМАРОВ

Говорить о Комарове как поэте довольно затруднительно, потому что он сам прилагает все усилия для того, чтобы о нем в первую очередь вспоминали как о фейсбучном скандалисте, объявившем священную войну верлибру («Современный русскоязычный мейнстримный верлибр я бы с удовольствием сбросил... Без этого вонючего „воздуха“ дышаться будет глубже и чище»). Надо отдать должное — в 2021 году это настолько реакционно, что даже почти революционно.

Еще более привлекательной фигуру Комарова-поэта делает то, что как литературовед он специализируется на русском футуризме, от которого, очевидно, и заразился иконокластическим пафосом и чувством ложно понятого нонконформизма. Ну да пусть расцветают тысячи цветов. Стихи Константина можно послушать здесь.

***
дыр бул щил
убещур
я стащил
твой прищур
на сетчатку свою
я тебя узнаю
сна анонс
подсмотрел
там до слёз
постмодерн
пирсинг в персике губ
позолочен и груб
скарабеем скорбей
слов рассосан сосуд
зябко в сердце зыбей
спортом спорится гуд
как к тебе припадать
курс могу преподать
в тамбуре – тамбурин
тембр шпал свет бурит
набирай напирай
в блеклый блейковский рай
ветераны-ветра
будут дуть до утра
собирайся
пора

АЛЕКСАНДР КУРБАТОВ

Математик Александр Курбатов — настоящая звезда московской поэзии, финалист Всемирного слэма 2018 года. Помимо математики Курбатов интересуется столичными заброшками, что не могло не отразиться в поэзии Александра Ивановича, действие которой часто разворачивается в невидимых для посторонних уголках города. Лирический субъект его стихов — философствующий обыватель, целыми днями катающийся на метро и глубоко переживающий то, что другим кажется лишь мелочами жизни. Вот здесь можно посмотреть фрагмент его выступления на Московском слэме-2017.

Одинокая зимняя муха
Одинокую зимнюю муху обычно не убивают.
Не поднимается как-то рука.
Конечно, надоедает — садится, жужжит, летает.
Но, вроде ж, знакомая, вроде, своя слегка.
Если всё будет благополучно, доживет до лета, наверно.
Летом мух станет больше, и их начинают бить.
Одинокая зимняя муха, как правило, погибает первой,
Не успевая тип поведения переключить.
Не успевает понять, что для друзей-хозяев
Ничем теперь не отличается от миллионов мух.
Она подползает, доверчиво смотрит в глаза их,
А тут мухобойкой — бух!
Вообще-то правда. Ничем таким эта муха не отличалась.
В большинстве мировых религий считается, что у мух души нет.
Просто случайно попала в круг тех, к кому применимо понятие «жалость»,
А после из этого круга выпала, как Плутон из числа планет.

ГЕРМАН ЛУКОМНИКОВ

Остряк, денди, спортсмен, мастер комбинаторной поэзии и вообще малой формы Герман Лукомников более чем хорошо известен отечественной публике. Герман Геннадьевич — многолетний участник и победитель всевозможных слэмов и просто Филип Лемаршан новейшей русской словесности (чего стоит один только его маленький шедевр «в колыбели / кал и бели», наверняка служащий у демонов паролем для пропуска в ад).

В его лучших вещах каламбур оборачивается трагедией античного размаха, а черный юмор оказывается действенным средством для сохранения ментального здоровья в этом ослепительном и жутком мире. Посмотреть, как публика реагирует на то, как он слэмится, можно, например, здесь.

***
Не то чтобы я прямо
Крупнее Мандельштама,
Но всё ж таки однако
Почти что с Пастернака.

КАТЯ МАЛИНОВСКАЯ

Только любители изящной словесности научились различать совершенно не похожих друг на друга Цветковых, как в молодой русской литературе появились как минимум две поэтессы Малиновские. Катя — преподаватель в гимназии, с недавних пор председательствует в красноярском отделении Союза российских писателей. Стихи предпочитает читать под музыку. Или без нее.

***
Мне так спокойнее
утро и я на улице, вне.
ты заботишься обо мне.
денег нету на интернет,
и на проезд, и на йогурт нет.
то ли шиза, то ли жизнь во сне —
ты заботишься обо мне.
стою в автобусе не работает приложение не могу оплатить проезд
внимание говорит мегафон у вас долг долг долг
О мама! почему он меня преследует
говорю кондукторше прямо с улыбкой нет у меня интернета нет налички не работает приложение я выхожу
извините
а остановка моя уже
я
встаю и вот-вот выхожу
и все гладко гладко и солнце горит и греет за окнами
вдруг
вижу девушка в маске чуть грустно смотрит шарит в карманах даёт мне мелочь
я нежно «спасибо спасибо не надо я вот выхожу уже
вот остановка моя»
(думаю: как достоевский)
а телефон не работает но
вижу входящий звонок
милый «привет» говорит и нежно меня ругает
спрашивает что за дурдом почему не звоню
а я
что-то смеюсь пересказываю всю эту дурь в красках
все хорошо говорю любимый просто сказал мегафон у вас долг долг долг
девушка добрая говорю мне дала на проезд спасибо
как будто друг
девушка рядом стоит это слышит
вдруг
снова карманы тревожные руки и вот
у меня бумажка в руке пятьдесят рублей
вот говорит вам как раз на обратный проезд
я ей
«да что вы не надо спасибо
у меня есть»
и она отвечает немного трясутся руки:
«Возьмите. Мне так спокойнее»
вышла.
на улице солнце, тепло.
деньги в руке, и обед бесплатный.
сегодня у нас поэтический семинар.
иду, улыбаюсь и чувствую
в воздухе
в звуках
в автобусе
в девушке
в общем везде во вне
ты заботишься обо мне
а я помолюсь о ней, ведь
ей хуже конечно ей хуже чем мне
самое страшное в девушке то
что недавно совсем убивало и делало больно так больно так больно мне
но Ты
заботишься обо мне
а ей
все ещё
неспокойно.

РОМАН ОСМИНКИН

Участник группы «Технопоэзия» Роман Осминкин с относительно недавних пор также известен как Роман Сергеевич Осминкин — очевидный оммаж московскому романтическому концептуализму, традиции которого одновременно продолжает и препарирует поэт. Его стихи — нарочито простые, издевательские, скоморошьи — это и гражданский активизм, и его опровержение, то есть такая классическая внутрипартийная критика, но направленная не столько на обскуратнов и двурушников (хотя и на них тоже), сколько на штамповое мышление левацкого дискурса.

Если Пригов работал с советским, а затем и просто русским канцеляритом, то Осминкин вскрывает червоточины левой мысли, костенеющей по мере погружения в академическую среду. Получается, как правило, бодро и шизово.

***
левый интеллекутал
кто такой
ля нарциссизм де ля шез пердю
нарциссизм потеряной вещи
любит непристойно смеяться
интерпассивно наслаждаться
классово бороться
за счет угнетенных руанды и бахрейна
наслаждаться группой сектор газа
но самому не бухать и не блевать над унитазом
слушать секс пистолс или нирвану
героиновый шик без героина
кофе без кофеина
читать батая и де сада не впадая в безумие
балансировать на грани невроза
но не жрать антидепрессанты
ни за что не отвечать
всех поучать
токсично иронизировать иронизировать
ерничать до разъедания ядами собственных нейромедиаторов
передергивать на порнушку и встраиваться в новые фем иерархии
непристойно наслаждаться
интерпассивно смеяться
держать критическую дистанцию
никуда не влипать но во всем разбираться
объяснять но не объясняться
левый интел ну давай
расскажи про вписанную в тело эксплуатацию
про впечатанное в тело угнетение
про вытатурированное на теле исключение
реальный политический субъект кристаллизовался кристаллизовался да невыкристаллизовался

ЯНА ПОЛЕВИЧ

Пермская поэтесса Яна Полевич очень хорошо усвоила уроки уральской поэтической школы (или, скорее, конгломерата различных школ, объединенных по территориальному признаку) и действует в характерной традиции, где на равных выступают внимание к звуку и образный брутализм, помноженный на натуралистичную искренность (впрочем, не без постмодернистских вывихов). Довольно репрезентативную подборку Яны недавно опубликовали на «Полутонах».

морлок
сравняй мои конвульсии с твоим сердцебиением.
я выйду, уничтоженный чужим благословением;
глазами потемневшими, словами облетевшими
уставлюсь в отзвук осени, как в хоспис размелованный;
ланиты предрассветные до мяса зацелованы.
под рёбрами гниющее по-хищному оскалится,
сгрызёт подобострастное желание понравиться,
с ухмылкой едкой выцарапав имя.
истлеем в этом ядерном предзимье.
улыбка северянина и солнце северянина
сиянием срастаются в предвечье.
но я скорее морлок, я – ходячее увечье:
давай скроим одёженьки из кожи человечьей.

АННА РУСС

Еще одна звезда слэма, не нуждающаяся в особом представлении. Харизматичная Анна Русс в свое время породила массу подражателей и подражательниц, задав общий тон публичных выступлений с узнаваемым речетом и психологическим надрывом — неудачные клоны Анны Русс обычно заменяют его на заламывание рук, а поверхностные критики объявляют авангардным рэпом.

В стихах Анны и правда много от свободных ассоциаций абстрактных хип-хоперов, но все же, наш взгляд и слух, ее музыкальность все равно редко выходит за рамки привычной литературности. И это на самом деле хорошо, потому что рэперов у нас много, а Анна Русс — одна.

***
мое наследство
мой клад из раннего детства
бабкина любимая брошь
в форме серпа и молота
оказалась почти из чи
стого золота
— из такого в союзе
делали зубы,
оценщик сказал
сквозь зубы
— а что за камни?
не рубины?
— похоже, гранаты.
— мы богаты?
— ну, так, по цене лома.
забрали бабло мы
положили на карту
заказали
подождали
пошли
откопали
поставились
попустились
покурили
похавали
lovely lovely
повторили
вот и все
вот и кончилось то, чего
на тот свет с собой
не возьмешь
торчево
курево
точиво
детство
бабкина
любимая брошь

АЛЕКСАНДР СНЕГИРЕВ

Александр Снегирев больше известен как прозаик — и весьма успешный. В 2015 году роман «Вера» принес ему премию «Русский Букер», есть в его коллекции и множество наград помельче. Но, как часто бывает в любящей размах России, крупная проза Снегирева хорошо известна читателю, чего, к сожалению, нельзя сказать о его стихах. А выглядят они следующим образом:

***
Подвал хинкальный,
Нижний Сусальный,
Стиль фабричный,
Газгольдер кирпичный.
Топчется старуха
Куртка из пуха,
Из-под куртки кофта из пуха,
Поверх куртки табличка-раскладуха.
Чахохбили, чакапули,
Оджахури, сацибели.
Вах, бюджетно посидели.
Мёрзнет старуха,
Не греют одёжки из пуха.
Вот бы сейчас спуститься,
От таблички освободиться,
От громкоговорителя освободиться
И в подвальное объедение погрузиться.
Хачапури, оджахури,
Тьфу, блин, на хрен, чашушули.
Чёрт их разберёт, в натуре
При такой температуре.
Три шага туда, три шага сюда.
Старуха мыкается, как пикетчица у суда.
Как лентяй на утренней пробежке,
Как Брюс Виллис в третьем «Крепком орешке».
Требую отменить бесчеловечный приговор!
Требую обмен всех на всех и прекратить раздор!
Требую остановить незаконную стройку!
Убрать из-под моих окон помойку!
Обуздать, наконец, птицу-тройку!
Харчо манящее,
Барчо кипящее,
Ларчо шкворчащее,
Фарчо громоздящее.
Подвал хинкальный, счёт с бухлом оптимальный.
Ало, подвал.
Спускаются четверо
Голодных
Моих
Занесите в талмуд,
Чтоб проценты бежали
За каждый хинкали,
За лобио, за пхали, за аджапсандали.
Подвал, ответьте.
Не забудьте, пометьте.
Я стою недалеко.
Не хочу ни сациви, ни шашлыков.
Замёрз до самых семейных трусов.
Я развесил уши, потому что никогда не слышал таких красивых и печальных стихов.
Как будто подвальные ангелы нашептали.
«Захады, дарагой.
Кушай хинкали, кушай пхали пока нэ заманали.
Лопай сацебели, запивай ркацители.
Харчо перчённый,
Живот лечёный,
Смарчо бодрящий,
Пудель настоящий!»
Я пригляделся и вижу,
Старуха вовсе не старуха,
А просто сильно пьющая, преждевременно постаревшая женщина.
Типичная представительница так называемого глубинного народа, у которой отродясь не было ни айфона, ни водопровода.
Таких всегда много в районе вокзалов,
Здесь до Курского рукой подать.
Метров сто прямо и по лестнице два пролёта ступенек по двадцать пять.
Меня она не замечает,
В подвал не тащит, отведать не приглашает.
Хавкой национальной не завлекает,
По рации обо мне не сообщает.
Видать, лицом я не завсегдатай хинкален.
Или по шкале платёжеспособности не актуален.
Недостаточно, так сказать, материален.
А может, даже невидим для неё, не визуален.
Как бы ни было, я благодарен.
Я ей благодарен за то, что она позволяет мне просто слушать её стихи.
Я просто мёрзну и слушаю её стихи.
И от её стихов мне жарко будет всегда;
И весной, когда сначала «нет», а потом сразу «да»,
И летом, когда хочется в стакан льда,
И после лета, когда в район вернутся холода.

СОФИЯ ТРЕТЬЯКОВА

Эта поэтесса публикуется мало и неохотно, поэтому она для нас самая темная из лошадок, решивших поцокать на Всероссийском поэтическом слэме. Недавно София выступала на #ПолитехLive, запись выступления можно посмотреть тут. А вот одно относительно недавнее стихотворение:

***
1.
Высебячивание из пласта
Из контекста
Из класса
Паста из тюбика
Человек из теста
Вылепленный из космоса
Шарик голубенький
Всё это шум
Назойливый
В ухе вселенной
В первичной вселенской ухе
А этажом
Выше ой ли вы
Ой вы ли поёте
На безбуквенном языке
Дяди и тёти
Братья и бати
Пока человек
Ездит на самокате
В халате
В Переделкино
И прекрасно всё в человеке
В библиотеку
Человек отдаёт прекрасно
Своё
Своё прекрасно
Делает общим
Мы принимаем
Не ропщем
В общем
Крутое тусэ
Эти ваши вселенные все
2.
Небо моет мыльное яблоко мир
3.
Я бы не была
Но что уж теперь
Теперь побуду
Теперь я отсюда
Надо терпеть
4.
Ясные глаза
Простые понятные глаза
Глаза поддающиеся быстрому изучению
Что вы видите
Что вы видите за
Это стихотворение
Что это за стихотворение
Что за это стихотворение
Проскользает в глазах
Что успевает за
Это стихотворение
Поддаваться первичному освоению
Поддаваться привычному присвоению
А что ускольза
5.
Природа подмосковная
Какая ты дословная
6.
Я смотрю на бога Ра
Как он нежится с утра

СЕРГЕЙ ЦВЕТКОВ

У школьного учителя из Красноярска Сергея Цветкова недавно вышел второй авторский сборник стихов, в котором смешаны традиционная форма и обэриутская, что ли, чувствительность. Чтобы выбрать из него цитату, книжку нам пришлось купить — в интернете Сергей то ли принципиально не публикуется, то ли мы не туда смотрим.

Играет в группе «Кэдди пахнет деревьями». Стихи пишет такие: