Текст: Игорь Озёрский
Жизнь проносится мимо словно пейзаж за окном поезда, мчащегося на предельной скорости. А мы смотрим в это окно и улыбаемся, ведь больше нам ничего не остаётся.
На этот раз я и вправду нахожусь в поезде. Конечно, будь на то моя воля, я бы выбрал место поинтереснее. За окном расстилается молочно-белый туман, и возникает ощущение, что поезд несётся сквозь облака. Мне начинает казаться, что поезд идёт совсем не туда, куда нужно его пассажирам.
На стекле замечаю паука. Он забился в самый дальний угол, будто испугался чего-то. Говорят, у пауков много глаз. Вроде бы восемь — столько же, сколько и ног. Странные они создания. Удивительные. Думаю, мы чем-то похожи. Люди и пауки.
Поезд вздрагивает, и вместе с ним вздрагиваю и я.
В белом тумане мне видится дом. Он похож на дом бабушки, где я проводил лето. Мне сразу же вспоминается невероятных размеров пень. Бабушка рассказывала, что когда-то на его месте возвышался дуб, а из его ствола торчал камень. Огромный серый булыжник, наполовину поглощённый корой.
Но время безжалостно не только к людям.
Туман сгущается, и, кажется, поезд окутан саваном. Паук вытягивает лапы и ползёт к центру окна. В этот момент что-то случается, я слышу скрип или скорее визг. Вой металла и какой-то леденящий душу скрежет.
Я подлетаю вверх, и вверх подлетает всё, что меня окружает. Только паук остаётся на месте. Я вижу его глаза. Их действительно восемь. Паук тянет вперёд свои длинные лапы, словно пытаясь помочь мне. И я тоже тянусь к нему, но никак не могу ухватиться. Стекло вдруг распадается на части, и паук исчезает в пучине больших осколков. Туман проникает внутрь вагона. Пытаюсь понять, куда делся паук, но осколки пронзают глаза. Чувствую боль, а затем падаю на что-то твёрдое.
Я сижу на том самом пне из моего детства. Но бабушки здесь нет. Так же, как нет и её дома. Остались только тёплые воспоминания и твёрдая поверхность пня.
Мне вспоминается девочка-соседка. Я словно вновь вижу её. Светлые косы раскачиваются за спиной, а нос морщится, когда она смеётся.
— Расскажи, мне ещё раз о дубе, — просит она.
— Я же уже всё рассказал!
— Ну тебе что, жалко?
Пока я вновь пересказываю историю про дуб и камень, девочка с прищуром смотрит на меня.
— И куда делся этот камень? Что вообще стало с дубом?
— Не знаю… спилили наверное.
— А камень? Его достали?
— Не знаю…
— А ты чего у бабушки не спросил?
— Спросил… Но забыл.
— Думаю, ерунда всё это! Откуда в дубе может быть камень! — смеётся девочка.
— Бабушка не врёт!
— Я и не говорю, что врёт… А ты когда-нибудь убивал паука?
— Что?
— Ты когда-нибудь убивал паука? — голос девочки меняется. Он становится низким, хриплым, шипящим. В следующее мгновение она исчезает, и всё, что нас окружает, — тоже.
Пустота растекается по телу и заполняет меня целиком. Я здесь, но и одновременно нигде. Я лежу. Лежу на чём-то мягком и колючем, похожем на сухую траву или хворост. Сознание заполняет шум, но вскоре сквозь него пробиваются слова.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
–– Убивал паука?
–– Убивал…
Открываю глаза и вижу гигантскую лапу какого-то зверя. Она покрыта густой коричневой шерстью. Можно было бы подумать, что это лапа принадлежит собаке, но вместо пальцев я вижу два чёрных серпообразных когтя.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
Лапа отрывается от земли и через мгновение оказывается рядом с моим лицом.
Отпрыгиваю в сторону и оказываюсь на спине. Я вижу — гигантские хелицеры с длинными чёрными иглами. Волосатые лапы оказываются со всех сторон. Восемь неподвижных чёрных шаров устремляют на меня свой немигающий взгляд.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
Хелицеры приходят в движение, мне остается только кричать. Стараюсь отползти назад, но руки утопают то ли в хворосте, то ли в сухой траве.
Огромный паук направляется вслед за мной. Я пытаюсь встать, но натыкаюсь на что-то спиной. Поворачиваю голову… Ещё одна волосатая лапа.
Очередной крик вырывается из груди.
Отползаю в сторону и вижу ещё пауков. Я понимаю, что они повсюду. Мерзкие гиганты заполнили всё пространство. Они трутся друг о друга огромными волосатыми брюхами. Шевелят хелицерами. И медленно переставляют бесчисленное количество конечностей.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
— Убивал паука?
Вжимаюсь в землю и только сейчас понимаю, что лежу на отмерших волосках, опавших с гигантских паучьих тел. Они покрывают землю толстым слоем, и при желании в них можно зарыться целиком.
Вспоминаю маленького паучка, что сидел на стекле в поезде. Наверное, он так же ощущал себя среди людей.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
— Убивал паука?
–– Убивал…
Вдруг между десятков, а то и сотен ног я замечаю силуэт. Я вижу мужчину в чёрном свитере.
— Эй! — кричу я. — Я здесь!!!
Но мужчина не оборачивается.
Я смотрю на пауков и ожидаю, что они бросятся на меня. Но ничего не происходит.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
Удивительно, но я начинаю привыкать к происходящему. Наверное, если бы они хотели меня убить, то уже убили бы.
Пауки близко, и один из них склоняет ко мне головогрудь. Гигантские чёрные жемчужины почти касаются моего лица. Я вижу покрытую густой шерстью голову и блестящий хитиновый панцирь.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
— Что происходит? — шепчу я. — Кто вы такие?
— Мы сортировщики, — отвечает паук. — Ты когда-нибудь убивал паука?
Я хочу ответить: «нет», но в голове возникает образ девочки-соседки. Это кажется безумно важным, но я не могу вспомнить почему.
Я вновь нахожу взглядом мужчину в чёрном свитере. Он стоит на коленях и трясётся от ужаса. Над ним нависли огромные головы паукообразных.
— Ты когда-нибудь убивал паука? — снова спрашивает меня паук.
— Почему вас это так интересует?
— Тебе нужно просто ответить: да или нет?
— А что будет дальше? После ответа?
— Ты будешь отсортирован… — говорит паук, и почёсывает лапой огромное брюхо.
Мужчина в чёрном свитере тем временем поднимается на ноги, и что-то говорит пауку. У каждого из нас здесь свой паук…
— Я мёртв? — вырывается у меня вопрос.
— Да, — отвечает паук.
Это многое объясняет.
Смотрю на мужчину в чёрном свитере. Интересно, о чём он говорит со своим пауком?
Неожиданно паук кидается на мужчину, и я вижу, как хелицеры пронзают его грудь и шею. До меня доносится вопль. Мужчина машет руками, а его ноги судорожно дёргаются. Он старается ударить паука, но руки явно его не слушаются. Тело содрогается и замирает. Я вижу, как хелицеры паука начинают совершать жевательные движения, и тело мужчины принимает жуткую неестественную позу. Другие пауки тоже присоединяются к трапезе.
Я опускаюсь на землю и обхватываю голову руками. Это всё сон.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
— Пожалуйста хватит, — шепчу я.
— Ответь и всё прекратится.
Видимо мужчина в чёрном свитере ответил неверно.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
Мне хочется заорать: «нет», но я опять вспоминаю девочку. Она испуганно смотрит на меня. Что же тогда случилось?..
— Я и не говорю, что врёт… — произносит девочка.
Я собираюсь что-то возразить, но девочка внезапно подскакивает с места и начинает кричать:
— Паук! — кричит она и показывает пальцем на дерево. — Убей его!
— Да зачем его убивать? Пусть ползёт…
Девочка продолжает кричать. Паук тем временем заползает на поверхность пня и замирает.
— Да плюнь ты на него.
— Нет! — возражает девочка. — Ты либо его убьёшь, либо я домой!
Спустя столько лет такая угроза кажется смешной.
— Домой, так домой, — сказал бы я сейчас. Но тогда ответил и поступил иначе.
Опускаю на паучка ладонь и слегка надавливаю. Раздаётся тихий хруст. Я убираю руку и вижу, как паучок нервно подрагивает, раскинув странным образом лапы.
— Он ещё жив! — кричит девочка.
Я смотрю на паука и не понимаю, зачем убил его.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
Отнимаю руки от головы и заглядываю в огромные глаза, отдающие чернотой бездны. Пытаюсь отыскать в них хоть что-нибудь человеческое, но ничего такого в них нет.
Теперь многое проясняется. Может я и вправду заслужил всё это? Каждое действие порождает последствия.
Паучок с трудом ворочает переломанными ногами, и все его восемь глаз уставлены на меня:
— Зачем ты это сделал?..
Я хотел бы сказать, что не знаю. Но это не так.
— Ты когда-нибудь убивал паука?
На этот вопрос нельзя отвечать правду. Мужчина в чёрном свитере решил признаться…
— Можно задать ещё вопрос?
Паук молчит.
— Если я никогда не убивал паука и отвечу «нет» на ваш вопрос. Что будет дальше?
— Рай… — выдавливает из себя паук.
Я осматриваюсь и замечаю между паучьими телами других людей. Сколько же нас здесь? Паук всё повторяет и повторяет свой вопрос:
–– Убивал паука?
Наверное, так может продолжаться вечно. Это значит, что есть время обдумать ответ…
— Что будет, если я не отвечу?
— Когда-нибудь всё равно ответишь…
Но тут меня отвлекает визг. Пронзительный и очень громкий. Я вижу девочку. Она закрывает лицо руками и кричит. На вид ей лет десять, не больше. Я хочу подойти к ней, но паук преграждает мне путь.
Девочка перестаёт кричать. Очередной паук склоняется к ней и что-то шепчет. Я догадываюсь, что именно. Губы девочки шевелятся, но я не слышу, что она говорит.
Готовлюсь к тому, что сейчас на неё набросятся эти твари. Но вместо этого паук делает несколько шагов назад и разгребает передними лапами отмершие волоски. Его конечности двигаются с неимоверной скоростью. Паук зарывается всё глубже и глубже, затем хватает девочку и кидает в яму.
— Что он делает! — кричу я и бросаюсь в сторону девочки, но ближайший паук сбивает меня лапой и придавливает к земле.
Я смотрю туда, где только что была девочка, но она исчезла. Неужели пауки действительно отправили её в рай?
Я спрашиваю об этом.
— Рай внизу, — отвечает паук.
Значит ответ девочки их устроил. И она не убила ни одного паука. А значит мужчина в чёрном свитере либо сказал правду, либо соврал. Но как пауки это поняли? Может сортировщики читают мысли? Но если так, меня бы уже растерзали.
Нет. Мысли они не читают… Но тогда как они поймут соврут ли им… Я решаюсь спросить об этом.
— Мы чувствуем ложь, — отвечает паук.
Теперь всё ясно.
Я улыбаюсь. Выбора нет. Любые действия порождают последствия. Преступление и следующее за ним наказание. Вернуться в прошлое невозможно. Но у меня ещё есть время. Столько времени, сколько я захочу.
