Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Неожиданное название книги - "Стихи Шестого этажа"* - понятно и близко всем, кто помнит "Комсомолку" 1960-90-х.
Газета часто отдавала для поэтических публикаций свои страницы. Поэзия и романтика были в самой атмосфере редакции. На шестом этаже, где располагалась "Комсомолка", поэты чувствовали себя как дома.
Здесь однажды в ожидании своей первой публикации ночевала на диванчике Новелла Матвеева. Сюда запросто забегали еще совсем юные Евтушенко, Ахмадулина, Вознесенский.
В своей рубрике я еще не раз вернусь к "Стихам Шестого этажа" - антологии, ставшей совместным проектом Клуба журналистов всех поколений "Комсомольской правды" и издательства "Художественная литература".
А пока расскажу о своем открытии, случившемся на 585-й странице книги. На этой странице начинается подборка стихотворений Владимира Сидорова. К своему стыду, я не слышал раньше его имени. Оправдывает меня лишь то, что Володя работал в "Комсомолке" в 1970-е годы, задолго до того, как там выпало оказаться мне.
Стихи Владимира Сидорова обдали меня такой рождественской свежестью, таким счастьем, что сразу захотелось тут же разыскать автора, поблагодарить его, поприветствовать и, если удастся, обнять...
Но, взявшись с разбегу за чтение стихов, я пропустил биографическую справку с датами жизни: 1948-1993.
"Любящие, как всегда, опоздали..."
Похоронен поэт и священник Владимир Евгеньевич Сидоров у древнего храма Рождества Богородицы в Старом Симонове, в котором покоятся иноки-воины Александр Пересвет и Андрей Ослябя.
Память
Из воспоминаний друзей о поэте
- После "Комсомольской правды" все мы немного разбежались. Шло время, и вдруг узнаем, что Володя Сидоров служит в храме. Узнаем без удивления: если для кого такой переход был логичен, то как раз для него. Тут все сошлось: его духовность и душевность, его русскость, любовь к истории. Герои Куликовской битвы Пересвет и Ослябя, погребенные в храме Рождества Богородицы в Старом Симонове, казалось, ждали именно такого человека для возрождения храма... Но привыкнуть нам, его друзьям из "Комсомолки", к новому статусу Володи было непросто. Помню свое первое посещение его храма... Мы сидели в церковном дворике, и я пыталась в столь новой ситуации задать старому другу многие занимавшие меня вопросы. Он отвечал как всегда вдумчиво, не спеша. Спросила: знают ли ушедшие про то, что происходит с нами, оставшимися здесь на земле? Ответил коротко : "Знают. Но по-другому..."
- Элла Щербаненко
- 10 января 1993 года в Преображенском соборе Новоспасского монастыря Святейший Патриарх Алексий II рукоположил диакона Владимира Сидорова в сан священника. 26 января был его первым самостоятельным богослужебным днем. Отец Владимир совершил литургию, молебен, панихиду, крестил, причащал на дому. 27 января отец Владимир вышел принять исповедь у желающих причаститься. Уже оставалось всего несколько человек, когда священник, внезапно прервав исповедь, ушел в алтарь. Он умер, стоя у престола и глядя на образ Спасителя...
- Протоиерей Владимир Силовьев
* Стихи Шестого этажа. Поэтическая антология. 62 поэта-журналиста "Комсомольской правды" от оттепели до новейших времен. Составитель Людмила Сёмина, автор предисловия Георгий Пряхин. Москва, 2021.
Из пролога к поэме "Снегирь"
- О погоди! В серебряный рожок
- Уже свистит,
- Свистит декабрь-форейтор!
- А ты свистишь в кулак? Ну что, дружок?
- Как говорится, наша песня спета?..
- Всё больше тьмы и льда.
- Всё меньше света.
- Но посмотри: дрожат среди ветвей
- Внезапные пожары снегирей!
- * * *
- После московской больницы
- Снова в родном городке
- У стариков на побывке... Не спится.
- То ли часы на руке
- Слишком растикались. То ли
- С вечера папа храпел.
- То ль от сердечной избавился боли,
- А от любви - не сумел.
- Комната зыбкого света,
- Лунного света полна.
- И далеко-далеко до рассвета,
- Как в океане до дна.
- В окна глядишь ледяные,
- Словно в волшебный фонарь:
- Здравствуй, в сиянии лунном, Россия,
- Вера, надежда... Январь
- Снежный, наверное, будет -
- Вон как под утро пошел.
- Ну, занесет, заодно и остудит.
- Господи, как хорошо!
- Так - что и жизнь за полушку
- Отдал бы - нет, не берет:
- Сердце в подушку, как страж
- В колотушку,
- Неубиваемо - бьет!
Воспоминание о тополе
- Как лучший сон - воскресник возле дома
- В райгородке. Год - пятьдесят девятый.
- Дом новый, трехэтажный. Мама с папой
- И все соседи - кто с киркой, кто с ломом.
- Я тоже вырыл луночку лопатой
- И посадил свой саженец законный,
- Полил водою... А к руке - зеленый
- Листок прилип. И - запах горьковатый!
- ...Окно рукой толкнешь - и вот он, рядом:
- Громадный - выше крыши; узловатый -
- Раз пять пилили, чтобы свет не застил;
- Железный весь - не вывернешь снарядом.
- Чужой. Из-под моей он вышел власти.
- ...А ночью - тот же запах горьковатый!
- 1960-е-1980-е годы
- Публикация Даниила Сидорова
Пароход «Изумруд»
- Глаза прикрою и увижу — лето.
- У пристани — колесный пароход.
- И времени неумолимый ход
- Почую — снова — темечком нагретым.
- Да, это август, света перелом.
- Лазурный перевал пятидесятых.
- Ну что я! В том году полубылом
- Мне ведом только цвет. Да вкус. Да запах.
- На дебаркадер втаскивают трап.
- Густой смолой благоухает чалка.
- Гудит гудок. Взмывает в небо чайка.
- И мы летим, летим на всех парах!
- Ну — здравствуй, Волга!.. Берега бегут.
- Навстречу пароход — басит степенно.
- Тот — "Бриллиант", а этот — "Изумруд".
- На палубе народ, мешки и сено.
- И — лошадь. Лошадь!.. Милая родня,
- Да сколько ж это зим и лет уплыло,
- Коль все вы уверяете меня,
- Что не было такого? Было! Было!
- ...Нет на земле греха и смерти нет.
- Еще беды ни с кем не приключилось.
- Лишь папа, мама да небесный свет.
- Да лошадь надо мною наклонилась.
- Туманится горячий колобок...
- Последнее, что вижу, засыпая:
- Из-под меня стащила сена клок,
- Жует и головою мне кивает...
- Да, милая! Да, жизнь!
- Ты будешь длиться.
- Ты не уронишь этот теплый плод!
- Хотя бы так, как этот тихоход.
- Хотя бы так, как всхлипывают птицы!
Розовый дворик
- Занесла меня в розовый дворик,
- Утопающий в талом снегу,
- Смута тайная... Милый историк,
- Ты прости, рассказать не могу.
- По столице бесцельно шатаясь,
- Мимо старых каких-то ворот
- Шел я, воспоминаньями маясь,
- Поднял голову, глянул, и вот...
- Был он пуст, этот обыкновенный
- И такой удивительный двор,
- Лишь в углу отставник дерзновенный
- Мучил палкой персидский ковер
- Да на лавочке кошка сидела...
- Но такая тут радость жила,
- Что и клеточка всякая пела
- И любая снежинка цвела!
- Боже мой, где он взял этот колер,
- Уж не в небо ли кисти макал?
- Эй, художник, я правда бы помер,
- Если б двор этот не отыскал!
- Новостройка, развалины церкви,
- Дом доходный... Но нет, не грызня —
- Тихий говор о жизни и смерти,
- Толкованья, а не болтовня.
- Воробьев партизанская рота,
- Деревенский ручей, под хмельком
- Лепетавший невнятное что-то
- Заплетающимся языком.
- Это капель полет или клепка?
- Капельмейстерской палочки стук?
- Вот и все. И ни тени упрека.
- Только радость, и краска, и звук.
- Я впервые подумал, не пыжась,
- Но и глаз не сводя с высоты:
- "Все же главное в жизни — не выжить,
- А в себе не убить доброты.
- Да и слава людская не мера,
- Коль приходится душу скрывать.
- Ты — любовь. И надежда. И вера.
- Хлеб тот вечный. И Родина-мать..."
- Я опомнился... Этого мало!
- Из окошка, как будто родня,
- Чьи-то бабушка, внучка и мама,
- Улыбаясь, глядят на меня!
Источник: rg.ru
