Текст: Дмитрий Шеваров
Сергей был Арлекином в детской поэзии - он писал для ребят невероятно смешные стихи.
В поэзию же для взрослых он вошел печальным Пьеро.
А в жизни Сергей был просто добрым и мудрым человеком. В своем последнем интервью в ответ на вопрос: "Должен ли поэт откликаться на актуальные события?" - он размышлял: "Можно, конечно, пятистопным ямбом отрапортовать о том, в чём Украина не права и в чем не правы мы. Но это будет ложью. Задуматься бы над тем, в чем каждый из нас не прав..."
Недавно я получил письмо от Сережиного друга, волгоградского писателя Александра Цуканова. Он пишет: "Мы сейчас собираем деньги по миру, чтобы выпустить сборник Сергея. А пока посмотрите, пожалуйста, мою зарисовку о Сергее. Ему в этом году исполнилось бы 65 лет..."
Как-то летом выдернул Сергея из нетрезвой компании. Привез его к себе на дачу и уложил на втором этаже, где привольно и тихо.
Среди ночи услышал шаги, бормотанье, похожее на шум ветра... Потом все стихло. Я снова уснул.
Утром торопливые сборы, чтобы успеть на работу. А на столе - листок бумаги с размашистой карандашной скорописью.
- Забери с собой, Серега.
- Да ну его... - отмахнулся Васильев.
Нашел этот пожелтелый листок через много лет. Не Бог весть что, а мне дорог этот недописанный стих, как и все, что происходило с нами за долгих тридцать лет блужданий и метаний. Даже в Союз писателей СССР нас приняли с Васильевым в один день.
Помню, решили мы обмыть это событие. Но когда с водкой и колбасой шумной ватагой вползли в квартиру, то его жена - Саша Васильева, словно снегом осыпала: "Нашли чему радоваться". Но мы радовались... И даже утром, когда Василий Макеев чуть не заплакал, что собака по кличке Долли изгрызла его бесценную записную книжку, Васильев нашел довод, чтобы успокоить поэта.
- Тебе повезло. На днях Долли у жены паспорт изгрызла...
Так и жили в ту пору лихолетья: то журнал "Нива царицынская", то газета "Русское поле". Ради копеечных заработков, когда не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться.
А потом я уехал зимой в село Терса, где родился и вырос Сергей Васильев.
Отец Сергея, изработавшийся до предела сельский труженик, крепко прибаливал.
В печке трещали поленья. Ждали приезда Сергея. Я стрекотал время от времени на пишущей машинке: мечтал закончить роман "Раб" и получить за это награду.
Пару раз из заснеженного чернолесья на зады огорода заходили лоси, объедали ветки у яблонь.
В те годы мы выпивали на дачах, в Союзе писателей, различных кафешках... потому что жизнь казалась бесконечной. Как и творческий дар. Но кто-то спекся на длинном марафонском забеге, кто-то свернул с пути...
А Серега - иначе мы его не называли - постоянно выдавал фонтан идей: то "Библия для детей", то новое издание для ребятишек.
Много и великолепно переводил Сергей дагестанских поэтов. Редактировал свой любимый журнал "Простокваша". Писал до последнего не только стихи, но и прозу. Помню, как Сергей обрадовался, когда один из его рассказов напечатали в "Дружбе народов".
А мы, глядя на него, часто горевали. Борис Екимов каждый раз спрашивал: "Ну, что там Васильев?.." Ответить ему было нечего, только вздохнешь глубоко, досадуя на себя за то, что ты не в силах помочь поэту.
- Храни вас Боже, как хранит
- Гранит того, кто жил когда-то, -
- Безмолвно, трепетно и свято -
- Как мать дитя своё хранит...
Эти четыре строчки написал когда-то ночью на даче поэт Сергей Васильев...
- * * *
- Пускaй живут и мaйские жуки,
- Пускaй осенние кусaют осы,
- Пускaй живут нa свете мужики,
- Пьют сaмогонку, курят пaпиросы.
- Пускaй и жизнь совсем уйдет в рaспыл
- Нa этом злом и беспредельном зное.
- Ведь я не помню, кто меня любил -
- Живaя твaрь иль существо иное.
- * * *
- Когда душа твоя соприкоснется
- С душой ручья, рассвета иль цветка,
- В ней что-то необычное проснется,
- В чужие уходящие века.
- И, ощущая страх пред небесами
- И пред природой распростершись ниц,
- Ты поглядишь на этот мир глазами
- Ползучих тварей и библейских птиц.
- И вдруг, любуясь тем, как коромысла
- Листают вечность крылышками, ты
- Поймешь, что в жизни нет иного смысла,
- Чем просто жить без всякой суеты.
- * * *
- Родина - это корова. Печаль легка,
- Если парного - хватает всем молока -
- Ребенку, кошке, тебе, другим дитям,
- Я их тоже никому не отдам.
- * * *
- Дождик какой опять -
- Шепчущий, просяной.
- Спать бы теперь да спать,
- И Бог с ней, с этой страной!
- Да нет, говорит трава,
- Не верь чужим небесам.
- Вот как поставят у рва,
- Так станешь травою сам.
- * * *
- Степь раскоса,
- а тьма хоть выколи глаз,
- Не колышутся травы,
- и не пылит дорога.
- Ночь идет,
- как девочка в первый класс,
- И несет в портфеле
- Тельца, Стрельца, Козерога.
Оригинальный материал: rg.ru
