Текст: Андрей Васянин
Материалов для того, чтоб говорить об Остроухове выставочным языком – немного. И кураторы выставки выстроили экспозицию на основе его коротких записей на ... листочках перекидных календарей за 1914 -17 годы из фондов РГАЛИ с напоминаниями хозяина дома самому себе – о встречах, письмах, визитах, премьерах, уроках английского. Эти напоминания и стали поводами для разговора о разных сторонах жизни Ильи Семёновича – и идея постепенно начала обрастать артефактами-экспонатами.
В первую очередь это были оригиналы писем из архивов РГАЛИ – отца, брата, жены, его учителя живописи Александра Киселева. Многое представлено впервые. «Появление мое на свет чрезвычайно обрадовало моих дорогих родителей, которые от радости до сих не могут прийти в себя» - это дневник. Переписка с братом, недавно переданная в музей потомком Николая Остроухова, до войны – губернатором Лифляндии. Приглашение от жены нашего героя помочь дамам в выборе нарядов на праздник…
Остроухов был, по выражению современников, человеком «лавинного характера», успевающего всюду и везде. Именно он открыл Западу мир русской иконы, показав свою домашнюю коллекцию Матиссу, но еще до того, как он начал собирать иконы, его, как знатока живописи, попросили курировать расчистку фресок Благовещенского собора Кремля. Тогда в научный обиход начинала входить фотофиксация процесса реставрации, и Остроухов активно снимает, публикуется в журналах. Кураторы отыскали эти снимки в Музее архитектуры им. Щусева и впервые демонстрируют их на выставке – Царские врата собора, икона «Вход Господень в Иерусалим»...
Поднимаешься на второй этаж дома – а тут живопись. Биографы утверждают, что после 1890 года незаурядный живописец, работы которого покупал Третьяков, перестал писать картины. Но вот «Летний день» из частной коллекции, датируемый началом 20 века, «Уголок Абрамцево», «Сирень», переданные калужским и рязанским музеями, карандашные работы из архивов ГМИРЛИ. И позже, в 20-х, когда коллекцию национализировали и картины, помимо его воли, перевешивали – он спасался тем, что продолжал рисовать.
Листки календаря ведут нас по деталям биографии Остроухова, расшифрованными, вводящими в эпоху. 27 февраля, 17 часов – “English lesson”. Прекрасно зная немецкий, итальянский, французский, он в 50 лет взялся учить английский на курсах Берлица, очень популярных в то время – ученику следовало вживаться в речевую среду носителей языка и учиться сначала говорить, а потом читать и писать. Здесь же предоставленные РГАЛИ образцы английских писем Остроухова – и коротко о том, что и сегодня в мире существуют 400 языковых центров Берлица.
Он успевал все – ходить на английский, собирать живопись, следить за реставраторами по всей России … Запись из календаря, что брать в питерский поезд: «3 бутылочки вина, ящик с провизией, в саквояж не забыть положить бритву, брюки, туфли, пижаму, берет…» Запасались впрок: дорога между столицами считалась дальней, «сапсанов» еще не было.
«Увлекался фотографией». Это упоминание кураторы обратили в интереснейший стенд. Главное тут – найденные в РГАЛИ маленькие остроуховские фото с морскими зарисовками, каким-то гидропланом на воде... Но стоило их в 4 раза увеличить – и обнаружились живописнейшие пейзажи, виды побережья у Сан-Себастьяна. Художник остался художником, через что бы он ни глядел на мир.
- Дом И. С. Остроухова в Трубниках
- Трубниковский переулок, 17, стр. 1, ст. м. «Баррикадная», «Смоленская», «Арбатская»
