Текст: Татьяна Шипилова
Спустя 5 лет с момента начала реставрации Литературный институт открывает свои двери не только для студентов, но и для коллег и гостей: историческое здание главного корпуса, "Дом Герцена", наконец-то введено в эксплуатацию. И первым же крупным событием стал круглый стол, посвященный, по выражению ректора Лита Алексея Варламова, «вопросам, накопившимся за много лет». Информационным поводом же послужил приказ о создании профстандарта специальности «писатель».
И хоть подобная формулировка, возможно, режет слух и сразу после публикации соответствующего приказа вызвала бурную полемику, все же и ректор Литинститута, и первый проректор Людмила Михайловна Царева, непосредственно занимающаяся разработкой вышеупомянутого профстандарта, призвали «не преувеличивать значение этого документа», поскольку все утвержденные профессиональные стандарты носят исключительно рекомендательный характер.
Сам Варламов признался, что как только был назначен руководителем рабочей группы, «благодушно полагал, что работа будет связана с улучшением социального статуса писателя», но оказалось, что профстандарт на это никак не влияет, а лишь регулирует отношения работника и работодателя. То есть основной задачей круглого стола было определить, а есть ли вообще у писателя работодатель и если есть, то какие отношения их связывают.
Черновой вариант проекта профстандарта уже готов, Людмила Михайловна его даже зачитала, указав, какие пункты еще нуждаются в доработке и уточнении. Было обещано, что по окончании заседания проект будет разослан во все писательские организации для подробного изучения и озвучивания своих замечаний и предложений.
Судя по осторожным замечаниям сотрудников Литинститута, были опасения, что подобная инициатива вызовет отрицательную полемику у докладчиков и представителей разных писательских организаций, но их опасения оказались напрасными: большинство выступающих выразили, как показалось, даже чрезмерную надежду на готовящийся профстандарт.
Например, Эльберд Гаглоев, колумнист «Литературной газеты», заметил, что если государство задумалось в отношении писателей об аспектах правового характера, значит, положение творческого человека в России начало меняться. По его мнению, если готовящийся документ поможет создать хотя бы общий стандарт договора с издательствами, которые сейчас типовые, но все равно всегда разные, то это будет уже большой шаг вперед. Потому что «да, писатель – это про вдохновение, но сам-то писатель живет в реальности, а с точки зрения гражданского права нас нет».
Светлана Василенко, первый секретарь правления Союза российских писателей, говорила о необходимости узаконить творческие союзы, решить уже наконец, а кто есть писатель: «Если мы получим профессиональный статус, то сможем бороться за все остальные права».
Под всеми остальными правами большинство собравшихся подразумевали социальное обеспечение (больничные листы, пенсии, пособия и т.п.), которое есть у всех других специалистов и профессионалов, а у писателя в силу отсутствия такой профессии нет. Валерий Сдобняков, председатель правления Союза писателей России Нижегородской области, и вовсе выразил надежду «впервые почувствовать себя в некоем правовом поле».
Эти же социальные и правовые вопросы интересовали и Нелли Копейкину, президента интернациональной академии современной культуры, и Елену Сафронову, редактора «Ревизор.ru». Первая говорила о том, что практически невозможно отследить свои доходы от издаваемых книг, вторая же вроде как логично задавалась вопросом: «как можно применить профстандарт писателя к человеку, который по трудовой книжке является врачом, учителем, юристом, а литература для него всего лишь хобби»?
Но, как кажется, в этом хоть и есть здравая мысль, но все же мысль эта далека от реальности, ведь практика показывает, что ни один действующий писатель, каким бы известным и хорошо издаваемым он ни был, фактически не может существовать исключительно на гонорары от изданий своих книг. Ведь даже Татьяна Устинова работает телеведущей.
На эти вопросы ожидаемо дали ответы Андрей Геласимов, писатель и мастер прозаического семинара в Литинституте, и Михаил Визель, выпускник Лита, переводчик, литературный работник, писатель и по совместительству наш шеф-редактор. Оба говорили о том, что механизмы для социального обеспечения человека, занимающегося литературной деятельностью, существуют и – более того – работают, просто нужно уметь ими пользоваться. ИП и самозанятые авторы отчисляют налоги со своих доходов, которые как раз и идут в пенсионные и страховые фонды. Если же автор не может отследить свои доходы от изданных книг, это вопрос не к правовому аппарату, а к составленному договору.
А вот чего бы хотелось, по мнению Михаила Визеля, так это четкого понимания рамок, определенности, которые позволили бы понять, каких инструментов не хватает для более ясных взаимоотношений с налоговыми и прочими административными органами. Например, договор на временное отчуждение в пользу издательства авторских прав может заключаться с автором только как с физическим лицом, но некоторые издательства, даже крупные, настойчиво предлагают заключить договор с автором и с переводчиком как с самозанятым, чтобы уменьшить налоги. Не потому, что хотят обмануть своего автора, а потому что это положение нечетко прописано. «Нет четкого понимания, что и как надо делать даже в отношении новых законов о запрете пропаганды, "стоп-словах" и прочих новых правилах. Необходимо, чтобы профессиональные союзы - в нашем случае, творческие союзы - не просто вручали красивые дипломы и премии, а отстаивали права своих членов, к которым возникают претензии с этой стороны». И подобная постановка вопроса выводит существующую проблему уже на более широкий уровень – начав с разработки профстандарта писателя, получается, необходимо выходить на федеральные законодательные уровни.
Есть еще вполне актуальная, даже острая проблема: кого вообще считать писателем? Блогеры, авторы самиздата, всевозможных сайтов вроде Стихи.ру, Проза.ру, Литнета, Автортудей и прочих – они писатели? И этот вопрос уже выводит на мысль о том, что профстандарт нужен еще и для того, чтобы определять уровень письма, отрегулировать деятельность писателя. Т.е. отделить того, кто создает литературное художественное произведение, от того, кто создает литературный продукт. «И тогда графоманов тоже не обидим», – заключила Галина Седых, мастер поэтического семинара Литинститута.
Заявление же председателя правления Самарской областной писательской организации Александра Громова, что писатель должен стать «государевым человеком, то есть влиять на жизнь в государстве», немного насторожило собравшихся, отправляя нас в прошлое, где царил соцреализм, выдающихся деятелей которого сейчас мало кто вспомнит.
Он же снова поднял важный вопрос о поддержке толстых литературных журналов, которые существуют по большей части исключительно на энтузиазме. Из этого вопроса вытекла более обширная проблема областной литературы, которая тоже создается на энтузиазме старшим поколением, которое хочет оставить после себя плацдарм для будущего, но силы которого уходят, а помощи как не было, так и нет.
Пессимистичную ноту во все высказанные надежды внес поэт, мастер поэтического семинара Сергей Арутюнов, скептично заявив, что писательский стандарт в нынешней правовой ситуации работать не будет, так как требует изменения чуть ли не всей правовой системы касаемо творческой деятельности.
А вот Андрей Красильников, первый секретарь правления Профессионального союза писателей России, высказал именно те предложения, которых ждал Алексей Варламов, чтобы убедиться, что Литинститут не занимается "мартышкиным трудом", по его выражению. Красильников предложил действительно создать рабочие места для писателей. Которыми могут стать две должности:
- штатный писатель-консультант в региональных и областных библиотеках, который смог бы советовать и ориентировать библиотечных работников в вопросах комплектации библиотеки современной литературой;
- во всех вузах страны независимо от его направленности создать литературные мастерские, в которых могли бы заниматься студенты, интересующиеся писательской деятельностью, а мастерами в таких студиях должны быть только состоявшиеся писатели.
Первая должность писателя-консультанта в библиотеке вызывает вопросы, потому что логично предположить, что с подобной работой справится любой мало-мальски образованный филолог или уже более-менее состоявшийся литературный критик. Вторая же должность действительно выглядит перспективной, особенно с точки зрения распространения влияния творческой деятельности на умы молодого поколения.
И все же многие вопросы остались по-прежнему открытыми, хотя сам факт того, что заявленные проблемы вызывают искренний эмоциональный отклик, уже не может не радовать.
