Семен Кауфман. Жизнь прошла не как миг

Текст: Николай Долгополов

Книга совершенно необычна своей нежданно-потрясающей откровенностью. Мало кто решился бы взять за перо, чтобы публично рассказать о своей второй жизни – тайной и миру неведомой.

Первая кристально чиста и понятна. Может, балетоманы со стажем помнят Семена Кауфмана в самых разных постановках Большого театра. С 1951-го по 1960-й - девять лет учебы в старейшем в стране московском хореографическом училище. И сразу прием в балетную труппу Большого, в которой Семен Кауфман прослужил 26 лет.

Сначала, как полагалось, кордебалет. А потом талантливый парень стал одним из ведущих харàктерных солистов. Два десятилетия он выходил на сцену, станцевав более 60 афишных партий. Одной из наиболее удачных был испанский танец в «Щелкунчике».

Трудная работа иногда на износ, но всегда приносившая радость. Гастроли по стране и за границей – вместе с театром он побывал в трех десятках стран, выступал на самых известных мировых сценах. Тот, уже давний период, едва ли не самый счастливый в судьбе балетной труппы Большого и уж точно в жизни танцовщика Семена Кауфмана. Какая же это радость – работать с гениальными Галиной Улановой, Майей Плисецкой, Раисой Стручковой, Катей Максимовой, Владимиром Васильевым, Алексеем Ермолаевым... И сколько встреч, знакомств, часто переходящих в дружбу, с выдающимися деятелями культуры, искусства, спорта.

Балетный век, увы, короток. В 40 лет приходится прощаться со сценой. Но он не расстался с родным театром. Стал педагогом. Семен Кауфман закончил свою карьеру в Большом в качестве заместителя генерального директора. Тогда настали времена Владимира Васильева – художественного руководителям Большого театра.

В книге Семена Кауфмана рассказывается и о его встречах с представителями других направлений искусства. Опубликовано несколько его стихотворений. А мне больше всего понравился его рассказ о работе с нашим знаменитым тренером фигуристов Еленой Анатольевной Чайковской. Ведь балетмейстер Кауфман не только знал ее учеников Людмилу Пахомовy и Александра Горшкова, популярного Владимира Котина, но и участвовал в постановке их ледовых программ.

Но почему же тогда "Жизнь как миг" появилась на свет в разделе "Библиотека разведки и контрразведки" издательства "Вече"?

А потому, что пришла пора рассказать и о второй жизни танцовщика. В 1963 году в Англии 23-летний солист был представлен на банкете по случаю начала гастролей тогдашнему премьер-министру Гарольду Макмиллану (молодой танцовщик чем-то приглянулся государственному мужу, и тот даже пригласил его к себе на обед – где за его поведением, естественно, внимательно следил "сопровождающий" – ред.).

Возвратился в Москву, где Кауфману Семену Иосифовичу была предложена совместная работа с КГБ СССР по линии контрразведки и разведки в области политики и идеологии. Так началась вторая жизнь. Более 20 лет параллельно с работой на сцене, он дома и за рубежом активно занимался и другой работой – оперативной, выполняя задания своего второго руководства.

Если очень коротко, то основными странами были Франция и США. Там ему приходилось тесно налаживать контакты с русскоговорящими средствами массовой информации – журналами, газетами, радиостанциями. Судя по книге (Семен Иосифович прекрасно пишет: он уже автор книг "Большой театр-взгляд изнутри" и "Одна жизнь – две судьбы") и по полученным по этой второй жизненной линии наградам – успешно. Но об этом – в книге «Жизнь как миг», которая читается легко, прямо залпом.

Семен Кауфман. Жизнь как миг — М. : Вече, 2026. — 320 с. — (Библиотека разведки и контрразведки)

СУДЬБОНОСНЫЙ ВЫБОР

Прошло несколько месяцев. Была глубокая осень. Время, которое я не любил. Однажды утром дома раздался звонок, и я услышал знакомый голос Филиппа.

— Привет. Как у тебя со временем? Надо повидаться. Жду тебя у памятника Пушкину в три часа.

Звонок был неожиданным. Все эти месяцы мы не встречались и не говорили по телефону. Предмета для встреч и разговоров не было. Да и вообще я не вспоминал об этом эпизоде в прошедших гастролях. Работы было много. Шли репетиции новых постановок, в которых я был активно задействован.

В этот день был выходной, и в три часа я приехал к памятнику. Всю дорогу мучительно думал, что послужило поводом для этой встречи. Филипп был не один. Рядом с ним стоял высокий, уже немолодой мужчина с неприметной внешностью. Единственное, что бросилось в глаза, это то, что на нём была надета зимняя шапка — типа кубанки с кожаным верхом. Почему-то подумал, что он похож на персонажа горьковских рассказов. Эдакий дореволюционный рабочий Сормовского завода из романа «Мать».

Филипп представил мужчину:

— Павел Петрович.

Рукопожатие у него было крепкое. Мы прошли по улице Горького и свернули в один из переулков. Вошли в подъезд, поднялись на лифте и оказались в квартире. С первого же взгляда стало понятно, что в ней никто не живёт.

— Раздевайтесь и располагайтесь, — учтиво предложил Павел Петрович.

— Филипп, приготовьте нам чай или кофе.

— Вы курите?

Я кивнул головой.

— Пожалуйста, курите.

Пока Филипп готовил на кухне кофе и бутерброды, Павел Петрович предложил мне немного рассказать о себе, о работе, о семье. Поначалу я чувствовал себя достаточно скованно, но, видя, с каким вниманием и доброжелательностью слушает собеседник, постепенно успокоился и почувствовал себя относительно свободнее. Через некоторое время появился Филипп. Он принёс поднос, на котором стояли чашечки для кофе, бутерброды, блюдце с нарезанным лимоном, три рюмки и бутылка коньяка.

— Не возражаете? — улыбнулся Павел Петрович.

Улыбка у него была открытая и искренняя.

— Не возражаю.

Филипп разлил коньяк и предложил выпить за знакомство. Когда выпили, он вдруг произнёс фразу, от которой я буквально остолбенел.

— А ты знаешь, что завалил всю резидентуру в ФРГ?

Павел Петрович, не выдерживая паузы, положил руку на плечо Филиппа и произнёс:

— Филипп неудачно пошутил.

— Да уж! — Всё, что я мог произнести.

Всё это время я думал о том, чем вызвана эта встреча, понимая, что она неслучайна, но то, что услышал далее, превзошло все мои предположения.

— Мы давно присматриваемся к вам. Как вы смотрите на то, чтобы поработать вместе с нами?

Павел Петрович внимательно смотрел на меня.

…Уже потом — дома, пытаясь проанализировать встречу, я обратил внимание, что мне предложили работу, а не сотрудничество. А это, с моей точки зрения, большая разница. От друзей и приятелей я слышал, что подобные предложения о сотрудничестве с органами имели место и что за этим следовало подписание соответствующей расписки.

Моя реакция была мгновенной.

— Если вы хотите сделать из меня стукача — то вплоть до ухода из коллектива. Стукачом я не буду!

Сказал и сам испугался своих слов. Выдержав небольшую паузу и дав мне перевести дух, Павел Петрович серьёзно произнёс.

— Видите ли, стукачей у нас достаточно. Ещё один нам не нужен. Мы рассматриваем вас совершенно в другом качестве. Могу вас твёрдо заверить в том, что к вашему коллективу эта работа не будет иметь никакого отношения. Подумайте, но в любом случае этот разговор должен остаться между нами.

Павел Петрович конспективно, но достаточно ясно обрисовал ту сферу деятельности, в которой рассматривалась моя работа. Она имела отношение к политике и идеологии.

— О своём решении сообщите Филиппу, — завершил беседу Павел Петрович.

Решение пришло так же мгновенно, как и первая реакция на предложение.

— Не сочтите меня легкомысленным, — произнёс я, не скрывая волнения. — Я согласен.

Предложения подписать какую-либо бумагу не последовало. Как не было такого предложения и за все последующие двадцать лет совместной работы. Наши отношения — служебные и дружеские — всегда строились на взаимном доверии и уважении.

Эта встреча круто изменила всю мою дальнейшую жизнь. И тогда, и сейчас особенно, я понял, что судьба подарила мне величайшую привилегию быть причастным к тому, что называется «безопасность государства», как бы пафосно это ни звучало. Эта встреча подарила мне возможность окунуться в новую сферу деятельности и в течение более двадцати лет познавать специфику, трудности, опасность и необходимость той профессии, которую часто сравнивают с искусством. Научила под разными ракурсами рассматривать те или иные события жизни. И самое главное, подарила мне общение и дружбу на долгие годы с людьми этой профессии, вне зависимости от их званий и служебного положения. С многими из них я начинал, когда они были офицерами среднего звена. Сегодня многие из них генералы.

Я продолжал свою повседневную работу в коллективе, однако ловил себя на том, что ежедневно жду звонка. И этот звонок не заставил себя долго ждать. Мы встретились в номере одной из гостиниц, но уже в другом составе. Павел Петрович представил мне человека, сказав, что он будет моим куратором и отныне я буду контактировать только с ним.

С этим человеком — назову его Фёдором — я проработал более 10 лет. Он должен был координировать мою работу, обучать азам новой для меня сферы деятельности, детально прорабатывать совместно предстоящие задания и, что крайне важно, наладить ту систему взаимоотношений, при которой, помимо взаимного доверия, отношения становятся профессионально-дружескими.

С самого начала нашей совместной работы он построил наши взаимоотношения таким образом, что я не чувствовал себя дилетантом, хотя на самом деле таковым был, но и подчиненным себя не чувствовал. Несмотря на некоторую разницу в возрасте и положении, мы быстро перешли на «ты» по его инициативе. Таким образом наши отношения перетекли в разряд служебно-дружеских. Фёдор не назойливо, но достаточно скрупулёзно посвящал меня в специфику новой для меня работы. По ходу нашего общения обучал тем азам, которые необходимо знать и, что самое главное, неукоснительно выполнять. При этом часто повторял: «Главная твоя задача — не играть в шпиона! Ты — артист и должен вести себя соответственно твоей профессии. Органично и естественно».

Потом я часто слышал эту фразу перед очередным выездом за границу и строго старался следовать этому совету. Я был достаточно политизированным молодым человеком. Газеты отец приучил читать меня с раннего детства. Что касается художественной литературы, то следил за всеми новинками, которые появлялись тогда в таких популярных журналах, как «Новый мир», «Иностранная литература», «Звезда» и другие. Фёдор стал приносить мне для ознакомления книги самиздата, чтобы при общении с лицами, к которым мы проявляли интерес, я чувствовал себя более подкованным. Это был достаточно короткий, но интенсивный период моего профессионального ликбеза. Хотя обучение продолжалось всё то время, которое я активно работал — более двадцати лет.

Интенсивность работы возрастала. Сфера деятельности расширялась. Приходилось много встречаться в Москве с художниками, писателями и другими деятелями культуры и искусства, иностранцами, прибывающими к нам на различного рода культурные мероприятия, но при этом имевшими прямое отношение к спецслужбам. Я обрастал широким кругом знакомств в этой среде, что давало возможность выхода на интересующих нас лиц за рубежом.

За все прошедшие годы я привык, что после звонка куратора и услышанных фраз: «Ну, здравствуй. Надо встретиться» последуют новое задание и тщательная к нему подготовка. Этих звонков я всегда ждал с нетерпением.