Воронежский художник издал антологию музейного авангарда

Текст и фото: Татьяна Ткачева, РГ/Воронеж

«Авангардная музеология» объединяет, к примеру, сочинения Андрея Платонова, Казимира Малевича и Надежды Крупской. Большая часть текстов ранее не переиздавалась. Книга вышла на двух языках и будет распространяться в России и США. Художник из Воронежа, работающий в Москве и Европе, обнаружил в истории музейного дела забытые проекты, которые предугадали развитие искусства на десятилетия вперед. В антологию под редакцией Арсения Жиляева вошли архивные документы, статьи и художественные тексты ученых и философов (например, теоретика «русского космизма» Николая Федорова), авангардистов (Малевича, Родченко) и марксистов (Крупской, Алексея Федорова-Давыдова). Среди авторов - писатель Андрей Платонов, физиолог и психиатр Владимир Бехтерев, основатель Института переливания крови Александр Богданов…

Арсений Жиляев: Работа над антологией выросла из моих интересов как художника. Если бы ее делал ученый-музеолог, подборка, наверное, была бы иной. А меня заинтересовал, например, Пантеон Советского Союза, предложенный Бехтеревым: они собирали мозги выдающихся людей, предполагая, что в будущем публика будет приходить на это смотреть. Крупская объясняет отношение Ленина к музею. Манифест Малевича призывает не возиться с отжившими музеями, но сохранить минимум их наследия - в педагогических целях, - рассказал Арсений Жиляев. - Зная, что я часто работаю с вымышленными персонажами, первые западные читатели этой книги решили, что и здесь тоже некоторые авторы придуманы. Поскольку это имена, не известные широкому кругу. А некоторые работы и вовсе выглядят как концептуалистская проза - брутальный язык, экстравагантное содержание. Но я не добавлял от себя ничего.

Авангардисты были наименее радикальны именно по отношению к музеям. Как-никак им тоже требовалось где-то выставляться и накапливать работы для потомков. Александр Родченко мечтал о том, чтобы захватить контроль над закупочными комиссиями музеев и отказаться от шпалерной развески - отдавая произведениям то пространство стены, которого они требуют. Рядом с выставочными залами он предлагал создать педагогические кабинеты, где посетителям бы объясняли, чем же прекрасно новое революционное искусство. Даже Троцкий предлагал сохранить наследие эксплуататоров, чтобы пролетариату было на чем расти, прежде чем он сможет породить свою культуру.

- За рубежом хорошо знают эксперименты Алексея Федорова-Давыдова - в конце 1920-х - начале 1930-х он отвечал в Третьяковке, как бы сейчас сказали, за новейшие течения. Он хотел поместить шедевры, которые несут зерна враждебной классовой идеологии, в интерьеры владельцев этого искусства (причем ему не хватало оригиналов вещей, и в ход шли копии). Чтобы люди видели быт эксплуататоров, чтобы были подписи, за чей счет все великолепие создавалось. Федоров-Давыдов впервые попробовал показать «искусство угнетенных», например рекламные плакаты, пропагандистские материалы какие-то. Такую тотальную инсталляцию сегодня ни один куратор выставки не сделает: навязывать произведению искусства какой-то фон считается неэтичным, - пояснил Жиляев.

Наряду с документами, включенными в вузовские хрестоматии по музеологии, книга содержит отрывок из «Чевенгура» о «революционном заповеднике» или сведения о музее умершей жены, который создал у себя дома в Воронеже ученик Николая Федорова. Рассматриваются музей революции и музеи атеизма в храмах, раннесоветские эксперименты вроде музеев без стен, музея-сада и выставок-лавин: самоучкам отдавали комнату в рабочем клубе, и постепенно все пространство заполнялось поделками. Подобным образом поступали кураторы в начале 1990-х.

- Была идея музеев на производстве - предполагалось, что художники выставят там образцы «инновационных» изделий. На практике дальше дизайна (вспомним агитационный фарфор и текстиль) дело не пошло. В эпоху индустриализации заводчанам было не до авангардистов с их идеями, - добавил Жиляев. - В отдаленные села привозили «передвижные хаты-лаборатории» - выставки для крестьян, посвященные правильному выращиванию той или иной агрокультуры. Материала в антологии хватит на пять диссертаций - какой-нибудь Кембридж без проблем сейчас даст грант на исследование той же хаты-лаборатории, тем более что они «внедрялись» на Украине. Музеологи сказали, что часть книги для них представляет очень большой интерес. Я надеюсь, что эта публикация повлияет на искусство и социальные практики. Поэтому так важен был перевод на английский, и нас поддержало издательство «Миннесота пресс». Зарубежный тираж даже больше российского.

Издание книги подготовлено московским фондом V-A-C, который занимается развитием современного‬ искусства в РФ.

СПРАВКА

Арсений Жиляев - художник, куратор, лауреат премии «Инновация» (государственный конкурс в области современного визуального искусства) и номинант Visible Award (первый международный конкурс социально-ориентированных арт-практик). Выставляется в России и за рубежом. Среди наиболее крупных проектов - «M.I.R.» (Сан-Франциско, Париж) и «Наследие будущего» (Венеция, совместно с Марком Дионом).

Ссылка по теме:

Московский фонд V-A-C