Текст: Ольга Чиглинцева
Несмотря на состояние здоровья, Валентин Гафт совершил настоящий подвиг, приехав на Красную площадь, чтобы прочесть любимые отрывки из произведений Маяковского, а также эпиграммы и стихи из своей книги под названием «Мостовая».
Начал встречу поэт и друг Валентина Гафта Валерий Краснопольский:
- Гафт когда-то спросил у меня, поэт ли он, и я не знал, что ответить. Тогда я мог сказать одно: графоман. А что из его стихов выйдет потом, покажет только время. Когда мы только познакомились, Гафт-актер заслонял Гафта-поэта на сто процентов. Зато теперь в книге, которую мы сейчас представляем, я написал предисловие с полной уверенностью, что
Гафт отшутился: «Ты меня сравниваешь чуть ли не с Пушкиным! На самом деле Валера рассказал почти правду. Я подошел к нему и сказал: «Валера, я тоже хочу писать стихи!» – вот и всё. Что ж, я прочитаю вам то, что я люблю».
И Валентин Гафт прочитал отрывок из «Про это» Маяковского.
А потом продолжил: «Но вообще у меня много эпиграмм — серьезных разговоров сегодня нет и быть не может».
Гости услышали эпиграмму, посвященную Ивану Охлобыстину:
- Он священник был в артисте
- И артист в священнике.
- Охламон и Охлобыстин
- Как цветок на венике.
А затем и Григорию Лепсу:
- Вчера весь вечер слушал Лепса
- И до сих пор не успокоюсь
- Он так орал, идя по рельсам,
- Что испугался встречный поезд.
Зал наполнился смехом.
- Он и на меня написал эпиграмму, — без тени обиды сказал Валентин Краснопольский. - В самый неподходящий момент: «Поэта путь неровен, скользкий, бывает всё, но вот беда: поэт Валерий Краснопольский не поднимался никогда!» Я, конечно, растерялся и тоже решил на него написать. Он только отмахнулся. Но я попробовал: «К актерам я неравнодушен и пил с одним на брудершафт, а он потом мне плюнул в душу, иначе он бы был не Гафт!»
Завершилась встреча на лиричной ноте. Валентин Иосифович прочитал грустные стихи о любви, времени и поэте.
- Я и ты, нас только двое?
- О, какой самообман.
- С нами стены, бра, обои,
- Ночь, шампанское, диван.
- С нами тишина в квартире
- И за окнами капель,
- С нами всё, что в этом мире
- Опустилось на постель.
- Мы - лишь точки мирозданья,
- Чья-то тонкая резьба,
- Наш расцвет и угасанье
- Называется - судьба.
- Мы в лицо друг другу дышим,
- Бьют часы в полночный час,
- А над нами кто-то свыше
- Всё давно решил за нас.
Часы
- О, это многолетье!
- Когда устану жить,
- Вместо меня на свете
- Часы будут ходить
- Когда они устанут,
- Задремлют на ходу,
- Я к ним вернусь на землю
- И снова заведу.
Фаина Раневская
- Голова седая на подушке.
- Держит тонкокожая рука
- Красный томик «Александр Пушкин».
- С ней он и сейчас наверняка.
- С ней он никогда не расставался,
- Самый лучший - первый кавалер,
- В ней он оживал, когда читался.
- Вот вам гениальности пример.
- Приходил задумчивый и странный,
- Шляпу сняв с курчавой головы.
- Вас всегда здесь ждали, Александр,
- Жили потому, что были Вы.
- О, многострадальная Фаина,
- Дорогой захлопнутый рояль.
- Грустных нот в нем ровно половина,
- Столько же несыгранных. А жаль!
