Онегин. Викторина

В глуши что делать в эту пору?
Гулять? Деревня той порой
Невольно докучает взору
Однообразной наготой.
Скакать верхом в степи суровой?
Но конь, притупленной подковой
Неверный зацепляя лед,
Того и жди, что упадет.
Сиди под кровлею пустынной,
Читай: вот Прадт, вот W. Scott.
Не хочешь? — поверяй расход,
Сердись иль пей, и вечер длинный
Кой-как пройдет, а завтра тож,
И славно зиму проведешь.

У скучной тетки Таню встретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел.
И, близ него ее заметя,
Об ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.

Четыре: французский (эпиграф ко всему роману, 3-й и 4-й главам), итальянский (эпиграф к 6-й главе), английский (эпиграф к 8-й главе), латинский (эпиграф ко 2-й главе).

Правильно так:
1. Письмо Татьяны к Онегину
2. Сон Татьяны
3. Дуэль Онегина с Ленским
4. Письмо Онегина к Татьяне

Виссарион Григорьевич Белинский (1811—1848) — русский литературный критик. Критические статьи (8-я и 9-я) В. Г. Белинского, посвященные роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин», были последовательно опубликованы в 1844—1845 годах в журнале «Отечественные записки». В свое время роман «Евгений Онегин» вызвал многочисленные отклики современников. Все эти отклики, в высшей степени противоречивые, отражали неустойчивость эстетического сознания эпохи. Однако при всех разногласиях их объединяло одно — непонимание гениального новаторства, оригинальности и подлинного смысла пушкинского произведения. Белинский поставил себе цель: «Раскрыть по возможности отношение поэмы к обществу, которое она изображает»,— и весьма преуспел в этом.

Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя.
Но эта важная забава
Достойна старых обезьян
Хваленых дедовских времян:
Ловласов обветшала слава
Со славой красных каблуков
И величавых париков.

Иллюстрации к роману «Евгений Онегин». Художник П. Соколов

Секундант Ленского — Зарецкий.

Он мог бы чувства обнаружить,
А не щетиниться, как зверь;
Он должен был обезоружить
Младое сердце. «Но теперь
Уж поздно; время улетело…
К тому ж — он мыслит — в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он зол, он сплетник, он речист…
Конечно, быть должно презренье
Ценой его забавных слов,
Но шепот, хохотня глупцов…»
И вот общественное мненье!¹
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!

«Онегинская строфа» — строфа из 14 стихов четырехстопного ямба, три четверостишия и завершающие две строки с парной рифмой.

В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал:
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.

Ленский окончил Геттингенский университет.

Приехав в Москву, Ларины остановились на Чистых прудах.

В сей утомительной прогулке
Проходит час-другой, и вот
У Харитонья в переулке
Возок пред домом у ворот
Остановился. К старой тетке,
Четвертый год больной в чахотке,
Они приехали теперь.
Им настежь отворяет дверь
В очках, в изорванном кафтане,
С чулком в руке, седой калмык.

Как я сказал, Зарецкий мой,
Под сень черемух и акаций
От бурь укрывшись наконец,
Живет, как истинный мудрец,
Капусту садит, как Гораций,
Разводит уток и гусей
И учит азбуке детей.

Зарецкий тридцать два шага
Отмерял с точностью отменной,
Друзей развел по крайний след,
И каждый взял свой пистолет.

XXX.

«Теперь сходитесь».
Хладнокровно,
Еще не целя, два врага
Походкой твердой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первый тихо подымать.
Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить — но как раз
Онегин выстрелил… Пробили
Часы урочные: поэт
Роняет, молча, пистолет

Онегин выстрелил, когда каждый участниик дуэли сделал по девять шагов. То есть в момент выстрела противников разделяли 32–18=14 шагов; древнегреческая мера длины Бема (шаг) = 77,14 см
77,14х14 = 10,8 метра — расстояние между Онегиным и Ленским в момент выстрела.

Либретто к опере Чайковского «Евгений Онегин» написал Модест Чайковский.

Фрагмент либретто оперы «Евгений Онегин» П.И.Чайковского:

(Онегин подходит к Ленскому и тихо говорит с ним.
Татьяна и Ольга в раздумье стоят поодаль.)

Онегин (Ленскому): 

Скажи, которая Татьяна, —
Мне очень любопытно знать.
 
Ленский

Да та, которая грустна
И молчалива, как Светлана.

Онегин

Неужто ты влюблен в меньшую?

Ленский

А что?

Онегин

Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.

В чертах у Ольги жизни нет,
Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.
Я выбрал бы другую!

Вместе

Ленский

Ах, милый друг! Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой,
Как мы взаимной разнотой!

Татьяна (про себя)

Я дождалась, открылись очи!
Я знаю, зняю: это он!
Увы, теперь и дни, и ночи,
И жаркий одинокий сон, —
Все, все наполнит образ милый!
Без умолку волшебной силой
Все будет мне твердить о нем
И душу жечь любви огнем!

Ольга (про себя)

Ах, знала я, что появленье
Онегина произведет
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлечет:
Пойдет догадка за догадкой,
Все станут толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха
И Тане прочить жениха!