До сих пор на улице любого российского города можно спросить: «Когда началась война?» - и получить немедленный ответ: «22 июня 1941 года». Настолько прочно въелась та война в сознание многих поколений советских и постсоветских граждан. В Западной Европе дело обстоит несколько сложнее. Как считать? Мировая война накатывала и становилась мировой постепенно. Где именно стоит точка невозврата? Пока что принято считать таковой 1 сентября 1939 года. О чем и написаны известные стихи Бродского.А вот еще семь книг о Второй мировой войне - от классических до новейших, написанных с разных позиций и с разных сторон фронта. Точнее, разных фронтов. Но литература о Второй мировой войне, разумеется, безбрежна.
Текст: Яна Ларина, при участии Михаила Визеля
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Обложки взяты с сайтов издательств
1. «СССР - Германия. 1932—1941»
Вестник Архива Президента Российской Федерации / главный редактор С. В. Кудряшов. М.: Историческая литература, 2019
Некоторые обстоятельства и предпосылки Второй мировой войны до сих пор являются предметом споров. В предисловии к только что вышедшему огромному тому документов, отражающих советско-германские отношения межвоенного периода, Сергей Кудряшов отмечает, что эти «документы, собранные в секретариате Сталина, Политбюро и хранящиеся в архиве Президента Российской Федерации, не заставляют нас заново переписать историю. Однако они во многом дополняют опубликованные источники» и
«выявляют много интересных и отчасти новых сюжетов, но принципиально не меняют устоявшиеся представления».
Это замечание только на первый взгляд кажется парадоксальным: что же тогда в них интересного? Или, как иногда любят говорить: «Зачем ходить в архив, если в интернете давно всё есть?»
На самом деле оно еще раз подчеркивает - никакого особого государственного стремления засекретить или «переписать» документы предвоенного или военного времени нет. Конечно, сенсационные «открытия» очень привлекательны, чем пользовались для создания своих теорий публицисты времен развала Советского Союза или, скажем, составители «новой исторической хронологии», которую академик А. А. Зализняк называл «галиматьей для капустников».
Однако ничего сенсационного, увы, не происходит, и вновь рассекреченные документы по-прежнему говорят о том, что прологом ко Второй мировой войне послужила так называемая политика умиротворения, которая не смогла сдержать экспансионизм Гитлера. Франция и Англия позволили ему осуществить аншлюс Австрии и оккупацию Чехословакии. В переговорах же с Советским Союзом по поводу пакта о взаимопомощи они вели себя нерешительно и занимали выжидательную позицию. (Впрочем, у СССР, Чехословакии и Франции был когда-то договор о взаимопомощи, но и он не помешал Франции отказаться от своих обязательств и подписать Мюнхенское соглашение.) Германское правительство, наоборот, выступило с инициативой скорейшего подписания пакта о ненападении с Советским Союзом 23 августа 1939 года, который вошел в историю как пакт Молотова - Риббентропа. В сохранявшейся обстановке всеобщего недоверия и военной угрозы все же Советский Союз получил доступ к немецким военным технологиям и возможность подготовиться к будущей войне.
Об упущенной возможности создания англо-франко-советской коалиции с сожалением писал в своей книге «Вторая мировая война» Уинстон Черчилль: «Вместо этого длилось молчание, пока готовились полумеры и благоразумные компромиссы».
2. Уинстон Черчилль «Вторая мировая война»
Пер. с англ. М.: Воениздат, 1955. Т. 1—6
В 1953 году Уинстону Черчиллю была присуждена Нобелевская премия по литературе «за высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности» ("for his mastery of historical and biographical description as well as for brilliant oratory in defending exalted human values"). И хотя нобелевское жюри оценивает не определенное произведение, а творческий вклад писателя в целом, в случае с Черчиллем весомым аргументом определенно стал именно его шеститомник «Вторая мировая война», последний том которого вышел как раз в 1953 году. Эта работа - не историческое исследование, а мемуары, написанные политиком. Сам Черчилль писал в предисловии, что «рассказ о событиях его личной жизни служит той нитью, на которую нанизываются факты истории и рассуждения по поводу важных военных и политических событий».
Уже в 1955 году книга была переведена на русский язык и выпущена Военным издательством Министерства обороны с указанием «Продаже не подлежит».
В 1991 году вышла сокращенная общедоступная версия этого текста, например, в нем отсутствуют документальные приложения к первому и второму томам, многие карты. В таком виде, без указания переводчиков и данных первого издания, «Вторая мировая война» Черчилля неоднократно переиздавалась в 1990—2000-е годы, и стоит признать, что единственным полным переводом до сих пор остается издание 1955 года. Впрочем, оно вполне доступно сейчас обычному читателю - его свободно можно взять, например, в московской Государственной публичной исторической библиотеке.
3. Майкл Манн «Фашисты. Социология фашистских движений»
Пер. с англ. Натальи Алексеевой, Сергея Алексеева, Владимира Туза, Натальи Холмогоровой / науч. ред. А. Дюков / Фонд «Историческая память», Издательство «Пятый Рим»: 2019
С ужасом оглядывая послевоенный разбитый мир, многие, подобно знаменитому германисту В. М. Фалину, задавали себе один и тот же вопрос: как вышло, что «нация, которую у нас привыкли почитать за образец организованности, порядка и культуры, народ великих философов и ученых, поэтов и композиторов породил океан зла и горя»?
Майкл Манн - классик социологии, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, попытался объяснить,
что такое фашизм, поняв самих фашистов: что это были за люди, откуда они взялись, каковы были их мотивации, как они пришли к власти.
Он предлагает принять в качестве общего понятия устоявшийся термин «фашисты» как относящийся к тоталитарным режимам, проводившим кровавые этнические чистки. Однако это не означает, что он смешивает все эти режимы с присущими им отличительными идеологическими и политическими чертами: в его книге отдельные главы посвящены итальянским фашистам, немецким и австрийским нацистам, венгерской, румынской и испанской «семьям» авторитаристов. Манн считает необходимым разобраться с социальной базой поддержки фашистских движений и понять, каких именно людей привлекал фашизм, ведь далеко не все из них были маргиналами или психопатами. По его мнению, «мы должны серьезно отнестись к возможности возрождения фашизма. Поняв, какие условия породили фашизм, мы поймем также, может ли фашизм вернуться и как этого избежать.
Некоторые предпосылки возникновения фашизма живы и по сей день».
О том, как ужас фашизма постепенно проникал в повседневность, уродовал и отнимал человеческие жизни, рассказал в своих воспоминаниях Марсель Райх-Раницкий - самый влиятельный литературный критик и значительная фигура в культуре послевоенной Германии.
4. Марсель Райх-Раницкий «Моя жизнь»
Пер. с нем. В. Брун-Цехового. М.: Новое литературное обозрение, 2002
Он родился в 1920 году в еврейской семье, в которой царил настоящий культ любви к немецкой литературе, поэзии и языку. Когда Марселю было девять лет, они переехали в Берлин. Учеба в гимназии, страсть к театру и книгам, любимые учителя - обычное детство. Однако все изменилось, когда в 1933 году к власти пришли нацисты - постепенно из учебной программы исчезли произведения немецких классиков, ученикам «неарийского» происхождения запрещено было участвовать в жизни класса (спустя много лет после окончания войны на встрече одноклассников возникла неловкая ситуация - начали, как водится, вспоминать о школьном походе, и выяснилось, что он был организован только для немецкой части класса). А в октябре 1938 года года к 18-летнему Марселю, который только окончил гимназию, пришел полицейский и предъявил извещение о депортации из Берлина в Польшу - начинался обычный день, открывались магазины, люди шли на работу, а Райх-Раницкий в полной неизвестности, с портфелем, в котором лежал роман Бальзака и запасной носовой платок, вместе с сотнями таких же, как он, недоумевающих людей, выросших в Германии, был погружен в вагон и депортирован в Польшу и впоследствии заключен в Варшавское гетто. Там постепенно стали повседневностью самые страшные вещи - самоубийства, убийства на улицах, полная вседозволенность в реализации самых извращенных унижений - причем Райх-Раницкий неоднократно отмечает, что особой жестокостью отличались не сами немцы, а одетые в немецкую форму латыши, литовцы и украинцы. Родители и брат Райх-Раницкого были убиты, отец его жены Теофилы (Тоси) покончил с собой, им же с женой удалось сбежать из Варшавского гетто и скрываться до прихода советских войск: «Мы с Тосей, несомненно, были обязаны жизнью Красной армии. Если бы она не изгнала немцев из Польши, если бы она пришла в Варшаву немного позже, мы были бы так же уничтожены, как мои родители и брат, как мать Тоси».
Эти воспоминания даются и самому автору, и читателю с трудом, но они должны были быть написаны. И должны быть прочитаны.
5. Антуан де Сент-Экзюпери «Военный летчик»
Пер. с фр. Анны Тетеревниковой. М.: Эксмо, 2009
Совсем недавно были обнаружены неизвестные рисунки Антуана де Сент-Экзюпери к его знаменитому «Маленькому принцу», но вспомнить о нем стоит и в связи с годовщиной начала Второй мировой войны. Он отказался освещать войну в качестве писателя и журналиста, считая, что «интеллигенцию держат про запас на полках Отдела пропаганды, как банки с вареньем, чтобы подать после войны», поэтому добился назначения в боевую часть. Тем более еще с 1920-х годов он имел права военного летчика и работал пилотом почтового самолета, а затем купил и собственный самолет. С ноября 1939 года Сент-Экзюпери служил в авиачасти дальней разведки, в составе которой участвовал в Битве за Францию. Когда эта битва была проиграна, он перебрался в Нью-Йорк, где в 1942 году вышла на английском языке его книга «Полет к Аррасу» (в русском переводе сохранено название французского издания - «Военный летчик»). Это не мемуарно-последовательное изложение событий первых лет войны, а рассказ об одном дне, одном разведывательном полете, который вмещает и мелкие детали военного быта, и портреты товарищей, и размышления о причинах поражения. Сент-Экзюпери видел хаос, страдания беженцев и разрушение мира, в котором прежде у каждой вещи было свое место. Он пытался «высказать», осмыслить это крушение и понять, что делать дальше:
«Ощущение нелепости. Все трещит. Все рушится…»
«Передо мной возникает вдруг нелепый образ: мне чудятся испорченные часы. Будто испорчены все часы. Часы деревенских церквей. Вокзальные часы. Каминные часы в покинутых домах. И в витрине сбежавшего часовщика - целое кладбище мертвых часов. Война... никто больше не заводит часов. Никто не убирает свеклу. Никто не чинит вагонов…»
«Я до мозга костей подавлен этим всеобщим развалом»… «Никакая наша жертва никогда и нигде не может задержать наступление немцев…»
Немецкая цензура во Франции сначала разрешила напечатать книгу - еще бы, она наполнена такой горечью поражения и чувством растерянности, - но потом тираж был уничтожен,
и она распространялась только подпольно. Впрочем, и Де Голля не устраивало описание «гибнущей Франции в море обломков» и замечания вроде: «Я-то прекрасно знаю, что такое эвакуированное министерство. Однажды мне случилось посетить одно из них. Я сразу понял, что правительство, покинувшее свою резиденцию, перестает быть правительством». В любом случае, Сент-Экзюпери считал необходимым продолжать борьбу и вернулся в авиацию в составе «Свободной Франции», но пропал (и, скорее всего, погиб) во время вылета 31 июля 1944 года, за месяц до освобождения Парижа.
6. Итало Кальвино «Тропа паучьих гнезд»
Пер. с итал. Руфа Хлодовского. М.: Радуга, 1984
Итало Кальвино мы вспоминаем сейчас как изощренного постмодерниста, автора метаромана «Если однажды зимней ночью путник», как ироничного неореалиста, чьему перу принадлежат истории о городском бедолаге Марковальдо, или просто как сказочника, собравшего и систематизировавшего народное наследие этого жанра из разных регионов Италии. Но начинал он свой творческий путь как «военный автор» - обобщив в 1947 году, в 23-летнем возрасте, в дебютном романе опыт участия в партизанском движении, в которое он попал совсем юношей. Опыт этот так же неоднозначен и противоречив, как само участие Италии во Второй мировой войне. Начав ее как верная союзница фашистской Германии, уже в 43-м году она официально объявила ей войну… и оказалась фактически под американской оккупацией. На память о которой остался, например, «американо» (американские солдаты не могли пить нормальный эспрессо и требовали разбавить его водой). Но роман Кальвино, разумеется, не об этом.
А о жизни партизанского отряда, увиденной глазами героя-подростка, почти мальчика.
Под взором которого самые неприглядные подробности жизни не затушевывались, но как-то смягчались.
7. Роальд Даль «Полеты в одиночку»
Пер. с англ. Ирины Кастальской. М.: Самокат, 2016
Книгу Сент-Экзюпери любопытно читать «в паре» с воспоминаниями другого известного сказочника - Роальда Даля, автора знаменитой книги «Чарли и шоколадная фабрика». Даль тоже стал летчиком во время Второй мировой, и даже летать они начали одновременно - в ноябре 1939 года. Но, в отличие от книги Сент-Экзюпери, «Полеты в одиночку» были написаны спустя много лет после войны - в 1986 году. Хотя на русском издании стоит пометка «для среднего школьного возраста», прочитать ее будет интересно и взрослым. Как и другие книги Даля, «Полеты» очень увлекательны, но его знаменитый черный юмор на этот раз особенно деликатен и не маскирует лиризма - не так-то просто рассказывать о гибели товарищей, страхе и бомбардировках. И все-таки в «Полетах» не чувствуется неизбывной тяжелой тоски Сент-Экзюпери, хотя порой они прямо перекликаются сюжетно.
Когда началась война, Далю было двадцать три года, он работал в нефтяной компании «Шелл» в Восточной Африке. Даль записался в Королевские ВВС Великобритании и прошел начальную летную подготовку в Найроби, а завершил ее уже в Хаббании в Ираке - «самой убогой адской дыре на всём свете». Затем он стал лейтенантом, летчиком-истребителем и должен был вылететь к своей эскадрилье, которая воевала с итальянцами над Западной пустыней в Ливии. Во время перелета он совершил неудачную вынужденную посадку в пустыне, получил тяжелые травмы и последующие полгода провел в госпитале: «Врач ухо-горло-нос вытащил мой нос из затылка и вылепил его, и теперь он выглядит точно так, как прежде, только немножко кривоват». Этот эпизод примечателен - он дает представление о создании ярких плакатных сюжетов во время войны и реальном положении дел.
После госпиталя Даль присоединился к своей эскадрилье и воевал в Греции против итальянцев и немцев. После греческой кампании оставшиеся девять пилотов должны были охранять военные корабли в Хайфе во время Сирийской кампании, которую Даль называл «кровавой бойней». Тогда они потеряли еще четырех летчиков, и спустя сорок лет после описываемых событий он отказывался простить это вишистам - «омерзительным пронацистским французам», как он их называет. Боевые действия закончились для Даля в июне 1941 года - дали себя знать травмы ливийского крушения, и его отправили в Англию.
Если можно так выразиться, война оказалась для него трагической сказкой со счастливым концом - ведь в отличие от Сент-Экзюпери он вернулся домой
и впоследствии долго и плодотворно работал.
