Две книги о двух Львах

Текст: ГодЛитературы.РФ

Фото: Государственный музей Льва Толстого

19 марта в 16.00 в Государственном музее Л.Н. Толстого в Москве с участием Фёклы Толстой состоится совместная презентация двух новых книг: "Лев в тени Льва" Павла Басинского, посвященная непростым взаимоотношениям гениального Льва Николаевича с его четвертым сыном, разносторонним и талантливым, но не гениальным Львом Львовичем Толстым, вышедшая в "Редакции Елены Шубиной" издательства "АСТ", и вышедших в издательстве "Кучково поле" мемуаров самого Льва Львовича "Опыт моей жизни".

Опыт Льва Львовича Толстого (1869–1945) был довольно разнообразен: он женился на шведке и пытался жить у нее на родине, пытался стать врачом, писателем, скульптором, политическим деятелем, но все принимали его только как сына гения. В итоге - развившаяся нервная болезнь и нереализованные мечты. А горячая любовь к отцу переросла в ненависть ко всему, что было важно для Льва Николаевича - от вегетарианства до непротивленчества. Это видно по включенным в мемуарный том письмам друг к другу двух Львов.

Л.Л. ТОЛСТОЙ — Л.Н. ТОЛСТОМУ

30 января 1907 г. Петербург

Дорогой папá, ты и Чертков говорили мне, что вы не можете относиться, не только с любовью, но даже терпимо к человеку, который с вами не одних взглядов. Я этого не понимаю и продолжаю любить вас обоих.

Я люблю тебя горячо как кровного отца — не воспитателя, — люблю тебя как человека и писателя, но считаю и буду считать нужным говорить правду о твоих взглядах потому, что они слишком значительны, чтобы о них молчать.

Я знаю, что этим врежу прежде всего самому себе, в смысле популярности и любви нашего общества, я знаю, что меня кругом «ругают», по выражению брата Ильи, который здесь начал с того, что хотел меня «ругать», но потом отложил это дело до другого раза. Я знаю, что с точки зрения сыновней мне не следовало бы говорить об отце, но ты мне не только отец, а еще человек и писатель, влиявший и влияющий на Россию, и, так как Россия мне дороже всего, я считаю нужным твое влияние, поскольку оно вредно, ослаблять. Может быть, я вовсе не достигаю этой цели, — это уже вопрос другой, — но я объясняю тебе мои побуждения. Мне дороже всего правда, от которой зависит наше счастье и счастье мира, и ради этой правды я говорю против тебя открыто. Разумею, говоря все это, мою статью в «Голосе Москвы» «Отрицание или совершенствование», Памятку русс<кого> солдата», «Памятку русс<кого> офицера» и др. статьи, хотя в последних о тебе упоминается мало или без называния имени. Мне одинаково больно, как и тебе, что пришлось так поступать. Конечно, неприятно это и всем тем, кто нас знает. Но это нужно было сделать, на мой взгляд, и я даже не считал себя в этом виноватым. Нужно было рассеять туман, вскрыть до конца нарыв. Тут одно тяжелее всего, это, что при твоей нетерпимости трудно будет вновь увидаться и говорить. От тебя зависит облегчить это будущее свидание.

Пишу для того, чтобы с моей стороны было уже сказано главное. Твоя болезнь, совпавшая случайно с появлением статьи, которую я написал летом после Ясной Поляны, где мне было очень тяжело все время, чувствуя твое осуждение и недоброжелательность, и неправду нашей общей жизни, — меня очень расстроила. Радуюсь, что ты поправился, и болею душой за твои внутренние страдания нынешнего года. Я сожалею, если прибавил тебе их, и за это прости.

Но, может быть, тебе безразлично, что я думаю и говорю, хотя это, вероятно, не так. Ты мне отец. Вот пока все, что хотел сказать. Главное то, что я не тебя осуждаю, не тебя не люблю, наоборот, и чем дальше, тем больше буду любить, — а только известную часть твоих мыслей и их влияние на людей. Я считаю их дурными, вредными, ослабляющими и развращающими людей, вместо обратного действия, потому что они ложны в самом корне.

Человечество идет вперед, и мало того, что ты ему говоришь. Ты забыл всю материальную сторону жизни, а без нее нельзя ступить шага. Пока прощай. Еще раз прости меня и не осуждай слишком. Меня можно осуждать за многое и за то, что я пишу против тебя, а в то же время пользуюсь наследством, которое ты мне оставил, и торгую твоими книжками, и за то, что я мелкий, глупый, корыстный человек, и за то, что я твой предатель и т. д., но все это обвинения несправедливые. Мне ничего не нужно и мне никого не нужно ни огорчать, ни предавать.

Мне нужно одно — правду и благо России, и через нее мира — твое наследство и книги помогут и служат через меня делу просвещения, — и ради этого я живу, ради честного труда и вследствие этого я счастлив. Любящий тебя горячо сын,

Л.Л. Толстой

Не знаю, как ты отнесешься к этому письму. Хотелось бы, чтобы ты отнесся так, чтобы стало легче. Конечно, ты сделаешь это.

Л. Н. ТОЛСТОЙ — Л. Л. ТОЛСТОМУ

1 февраля 1907 г. Ясная Поляна

Начал читать твое письмо, но, прочтя о том, что Черт<ков> и я утверждаем, ч<то> мы не можем любить людей, не согласных с нами во мнениях, не стал читать дальше и так же буду поступать с другими твоими письмами.

Очень просил бы тебя, Лева, оставить меня в покое. Ты ничего не можешь при теперешнем твоем состоянии сделать мне более приятного.

Лев Толстой

Последнее письмо Льва Львовича к отцу. Ответа на него не было.

Л.Л. ТОЛСТОЙ — Л.Н. ТОЛСТОМУ

26 августа 1910 г. Ясная Поляна

Дорогой папаша, жалею, что не могу приехать к 28-му. Очень бы хотел любить тебя, как всегда, и не могу не любить. Надо нам всем проще и открытей быть друг с другом. Ну что ж, что мне, например, иногда кажется вредным для других и себя и несправедливым многое из того, что ты говоришь, что ты кажешься непоследователен в жизни и словах, что тебе я кажусь глупым и дурным. Пусть все это будет нам иногда казаться, а мы все-таки будем дружны и любить друг друга, как нам подобает и как с моей стороны не может не быть. Если я говорил тебе о моих недобрых чувствах к тебе, то для того, чтобы их вырвать из сердца, и потому что они были временными и вследствие пережитого здесь.

Постоянно есть к тебе, человеку, говорю искренно, только обратное.

Целую тебя

Лева

26 августа 1910 г. Ясная Поляна

Твоя личность и твои мысли для меня совершенно разная вещь от твоих последователей и тех реальных последствий, какие твои взгляды производят. Я не могу в моем возрасте и при моих взглядах смешивать эти две стороны твоей жизни и всегда буду к первой относиться с самым большим уважением и больше этого, а ко второй — отрицательно. Но будем откровенно видеть это, понимать и не нарушать при этом добрых личных отношений. Они только могут помочь. Я заблуждаюсь? Тем более будь ко мне снисходителен.

Л.

Материалы предоставлены Государственным музеем Л.Н. Толстого.

Ссылки по теме:

"Дважды Лев Толстой" - анонс презентации на сайте музея Толстого

"Лев в тени Льва" - отрывок из книги Павла Басинского на сайте "Российской газеты"