Текст: Алексей Цветков
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Чайна Мьевиль. Рельсы
М.: Издательство "Эксмо". - 2015
Мьевиль - один из самых оригинальных ныне действующих британских фантастов со своим узнаваемым миром («Шрам», «Кракен», «Железный совет»).
В этой стимпанк-вселенной, одновременно напоминающей фильмы «Безумный Макс» и «Сквозь снег», после глобального экологического и экономического кризиса, приведшего к мировой войне железнодорожных компаний, поделивших землю, люди живут в поездах, охотясь с гарпунами на гигантских кротов и других хтонических чудовищ. «Рельсы» это ещё и дань «Моби Дику», где киты заменены кротами, а вместо капитана Ахава на деревянной ноге мудрая капитанша кротобойного поезда с искусственной рукой.
В поездах этого посткатастрофического мира обитают вечные номады - пираты, падальщики, подбирающие хлам в местах крушений, дикари, адепты неоязыческих культов. Самый главный навык тут - чувствовать ногами, определять по рельсовой вибрации, кто именно приближается и насколько он далеко, а одним из главных развлечений стали бои жуков-танков. Разница между машинами и
организмами вообще всё менее заметна, а вся земля навеки отравлена. Мир сплошь покрыт рельсами, т. е. заранее заданными путями, и только в душе отдельных авантюристов живет крамольная мечта, что где-то все рельсы кончаются и начинается другая жизнь. Шэмус ап Суурат, помощник доктора с кротобойного поезда, мечтает найти выход из этой жестокой рельсовой вселенной - конец всех поездных путей, последнюю станцию, финальный вокзал, где у ворот рая ждут призрачные кредиторы, требующие заплатить за многие века пользования железной дорогой. И только победив их, можно изменить всю свою жизнь, переделать вагоны в корабли и начать свободное движение по морю. Такая смена стихий обитания, демонизация почвы, романтизация океана, отсылает нас к древним образам и смыслам сакральной географии.
Томас Пикетти. Капитал в XXI веке
М.: "Ад Маргинем Пресс". - 2015
Как выглядит основная формула капитализма? Что такое «капитал»? Что происходит с национальным доходом в ситуации глобальной экономики? Какое число людей живёт за счет прибыли, труда или наследства в разных обществах и эпохах?
Один из ведущих французских экономистов написал собственную историю капитализма последних двух веков, ставшую книжной сенсацией 2014 года в Европе.
Неотделимость экономических механизмов от политических проектов элит возвращает нас в область пресловутой «политэкономии». В книге много поясняющих графиков и схем. Перед нами панорама распределения доходов и собственности за два века. Мальтус, Рикардо и Маркс как главные «пониматели» неравенства и его механики. По Рикардо - крупные собственники земли, по Марксу - промышленная буржуазия и банкиры, воспроизводят неравенство и несут основную ответственность за его рост.
Как соотносится распределение мирового населения с распределением мирового производства? Что связывает промышленную революцию, рост производства и покупательную способность? Влияет ли рост продолжительности жизни на динамику получения наследств? И даже: как менялись «денежные ориентиры» героев в классической викторианской литературе?
Разбирая сложные отношения между капиталом и доходом, а также между частными и государственными богатствами, Пикетти обнаруживает корневые проблемы всей системы. Распределение дохода на мировой карте более неравномерно, чем распределение производств. Принцип ренты всегда господствует над принципом предпринимательства. Капитал воспроизводит себя быстрее, чем растет экономика, а это значит, что одним людям всегда будет выгоднее жить за счет других, обладая львиной долей всех ресурсов и ничего не давая обществу взамен.
Рассматривая, процент за процентом, все слои современного общества, их экономическую стратегию и традицию, Пикетти называет самым серьезным социальным процессом ХХ века появление «среднего класса» и его устойчивое воспроизводство. Это стало возможным благодаря уникальному «славному тридцатилетию» (1945–1975), когда неравенство в западном мире не росло, а наоборот, сокращалось, меняя все отношения в обществе. Но сейчас концентрация доходов в США, например, вернулась к рекордному уровню 1910 года, и дальнейшая судьба как среднего класса, так и вообще демократической формы капитализма, весьма туманна и проблематична. В XXI веке, по прогнозу Пикетти, уровень неравенства в западном мире может оказаться выше, чем в веке XIX.
Его предложения по исправлению такой ситуации и дальнейшей гуманизации капитализма просты. Нужно заново изобрести «социальное государство» с помощью новых налогов на богатых, капитал и имущество. В противном случае систему ждёт радикальное обострение всех внутренних и внешних конфликтов и варваризация, вплоть до новых мировых войн, революций и диктатур.
Ханс Ульрих Обрист. Краткая история новой музыки
М.: "Ад Маргинем Пресс". - 2015
Известный лондонский куратор и арт-критик, Обрист выясняет у своих собеседников, что произошло с музыкой в последние полвека и как это сказалось на всех нас? Насколько музыка восприимчива к обратным сигналам реальности и как она меняется в связи с появлением новых технологий и отношений?
17 интервью с живыми классиками разных жанров на эту тему.
Штокхаузен вспоминает, как повлиял на художников Жана Тэнгели и Ива Кляйна, рассказывает о том, почему не жалко потратить 27 лет жизни на подготовку одной оперы и утверждает, что в идеале композитору лучше заниматься одним произведением всю жизнь. В будущем музыка будет определять архитектуру, а экспонаты - форму музеев. Он придумал для исполнения своей музыки особый сферический концертный зал, где слушатели должны находиться на «экваторе», чтобы звук окружал их.
Как связана идея серийной музыки и привычка Штокхаузена молиться святому Михаилу? В чем связь между «Игрой в бисер» Гессе и венской додекафонией? Необходимо ли изобретение новых звуков для всякой новой композиции? И почему на концертах лучше ходить по залу, чем сидеть?
Каковы были отношения пионеров электронной музыки и изобретателей поп-арта? Как меняет музыку переход к цифровому звуку? Кто научил Йоко Оно в детстве слушать все окружающие звуки, чтобы переводить их в ноты? Зачем вместе с Ленноном они выдумали собственную страну Нутопию? Почему стоит заменить партитуры «инструкциями»?
Подростком Брайан Ино почувствовал, что главное это именно звуковой фон, а не вокал или ритм-секция. А потом «Великое учение» Корнелиуса Кардью навсегда изменило его представления о музыкальной композиции.
Как Ино придумал «эмбиент» и какие «аудиоинсталляции» он делал ещё в школе? В чём особенности его работы с Дэвидом Боуи и Дэвидом Бирном?
И наконец, группа «Крафтверк» отвечает, что общего между музыкой и велосипедной гонкой и когда они превратили собственные кардиограммы в музыкальный ритм?
Олег Воскобойников. Тысячелетнее царство (300–1300). Очерк христианской культуры Запада
М.: "Новое литературное обозрение". - 2015
Воскобойников - профессор Высшей школы экономики, продолжающий дело главных наших медиевистов прошлого -- Бицилли и Гуревича. Получилась увлекательная книга про возникновение и развитие христианской системы образов и метафор в классическом средневековье (с IV по XIV век).
Сложные отношения между церковной догмой и народной на неё реакцией. Расшифровка, с переводом на понятный современнику язык, миниатюр в рукописных книгах, императорских облачений, мозаик, скульптур и литургических предметов.
Иконография «Доброго Пастыря» связана с образами Орфея и пастуха Давида. На позднеантичных мозаиках Христос и Гелиос появляются в одном компромиссном лице. Классический античный лабиринт превращается в символ тернистого пути к райским вратам и проступает вновь на полу готических соборов.
Как Сенека стал для средневековых богословов «христианином до Христа»? Почему в одних странах рай изображался скорее как город, а в других - скорее как крепость? Как Парфенон в Афинах и Пантеон в Риме стали христианскими храмами? Чем принципиально отличались латинский и эллинский способы философствования и как это сказалось на расколе церкви?
Афины и Иерусалим как источники мудрости разного типа и целеполагания. Явная связь между вознесением Александра в колеснице Феба и первым искушением Христа, сулившем ему полную власть над всем миром. Образ треснувшего граната, упавшего на землю, намекает на отпадение и переход одного из десяти ангельских чинов под власть Люцифера. И множество других парадоксов, курьезов и тайных связей христианского средневекового сознания с античностью, исламом, иудаизмом и европейским язычеством.
Что значит фраза «Рим заложен в форме льва»? Какими способами делали «понятной» церковную латынь? Как сплетались и боролись схоластика и диалектика? Как почитание отдельных ангелов объединяло христианское богословие с исламским? И на каком готическом витраже воочию видно влияние астрологии на церковную модель вселенной?
Виктор Серж. Сопротивление
М.: "Свободное марксистское издательство". - 2015
Через него наша гражданская война и последующие репрессии заговорили на языке французского верлибра - обрусевшего благодаря переводам Кирилла Медведева, не только создателя «Свободного марксистского издательства», но и признанного верлибриста.
«В воротах домов, в воротах дворцов - которые мы
захватили -
По всему городу,
где идёт холодный, угрюмый и мощный бунт,
повсюду в дверях наших домов -
пулеметы в темных углах».
Биография Виктора Кибальчича, взявшего себе псевдоним Серж, полна приключений и переездов, которые начались ещё до его рождения. Его родители - русские революционеры (дальние родственники Николая Кибальчича), уехали из царской России, но сам он вернется в 1919 году, чтобы участвовать в гражданской войне и строить новую большевистскую Россию.
До мозга костей европеец, интеллектуал, поэт, богема, после гражданской войны он пытается создать образцовую коммуну недалеко от Петрограда, позже участвует в левой внутрипартийной оппозиции, сослан, спасен из ссылки в 1936-м благодаря вмешательству французских интеллектуалов. Пишет роман «Полночь века» о сосланных или расстрелянных троцкистах, которых он хорошо знал в СССР. Продолжает уже во Франции свою революционную деятельность, но вынужден и оттуда эмигрировать в Мексику, где и закончит свои дни в могиле для безымянных бедняков.
Первый свой роман он писал во французской тюрьме, куда в 1912 попал как пособник и пропагандист анархистов-налетчиков, грабивших банки. Большинство из них погибли в перестрелках с полицией. Во Франции он дружил с сюрреалистами, а в России общался с Блоком, Есениным, Пастернаком и Маяковским, оставляя их точные портреты на страницах парижского журнала «Кларте».
Целью французско-русского авантюриста, радикала и поэта было «наделить бедность поэтическим языком». Говорить от имени тех, у кого пока или вообще нет голоса - от имени неграмотных, убитых, неодушевленных предметов и орудий труда.
Космическая рифма между звездами неба, язвами нищих и пулями повстанцев. Холодная вода сибирских рек, беспощадная природа, непредставимая жестокость восставших людей, и всё же солидарность со всем человечеством, опрокинутым в воронку общей истории. Историческая синхронность, когда русская революция сливается с французской, а вместе они продолжают республиканские восстания Древнего Рима.
В «Сопротивление» вошли стихи, написанные в 1933 году в уральской ссылке, где Серж голодал вместе со своей семьей. Поэзия грубой материи, рыбной ловли или сбора кизяка, прерываемая вдруг мифическими образами:
«Здесь уверяют,
что если умело снять шкуру с волка,
то он сможет ещё долго бежать пустыней, в крови,
бежать, бежать к чудесному ручью в Каракумах,
к Млечному пути,
чтобы утолить неимоверную жажду».
