Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Фото: tsarselo.ru
Он уже не надеялся встретить девушку, с которой он мог бы соединить свою жизнь - слишком высока была планка его требований к будущей избраннице. Внешняя красота в списке этих требований была точно не на первом месте. Он долго, до сорока лет, искал женщину, которая могла бы стать верным другом, разделяющим не только его горести и радости, но и его философские и политические воззрения.
Она - фрейлина при дворе великой княгини Марии Александровны, а потом и гувернантка царских детей. Ей тридцать шесть лет, и она уже не думает о замужестве, погрузившись в заботы о чужой семье и чужих детях. Иван Аксаков и Анна Тютчева. Он - поэт. Она - дочь поэта. Имена их отцов - Сергея Тимофеевича Аксакова и Федора Ивановича Тютчева - знакомы всей читающей России. Он - подвижник славянского единства и великий знаток русской древности. Она родилась в Германии и до шестнадцати лет не слышала русской речи. Все ее письма - на французском языке.
Вершина их эпистолярного романа - письма, написанные летом 1865 года, когда Иван Аксаков отправился в большое странствие по югу России. Прошло 150 лет, и письма Ивана Сергеевича невесте должны были бы давно стать литературным памятником, но это и сегодня - живая река чувств и мыслей, которая меняет наше представление о любовной переписке. Оказывается, письма избраннице могут обходиться без пылких признаний, но быть наполнены любовью от первой до последней строчки. И там, где Аксаков делится с Анной мыслями о смысле жизни, или увлеченно излагает свой взгляд на историю страны, или описывает своих попутчиков - все это музыка любви.
ИЗ ПИСЕМ ИВАНА АКСАКОВА АННЕ ТЮТЧЕВОЙ
Ночь с 15 на 16 июня 1865 года. За Симбирском. Пароход "Царица".
11-й час, в каюте зажжена лампа и свечи, и я очень рад водворяющейся тишине и возможности уединения... Ничто так иногда не умудряет, как молчание. Как хорошо иногда бывает, когда молчишь, когда не раскидываешь свою думу направо и лево, когда она вся уходит в душу и проникает собой всего человека. Мириться с пошлостью и подлостью нельзя, но мир души, почерпаемый из Бога, сам умудрит человека, как воевать ему с мерзостью и пошлостью, прощая людей и не оскорбляя их...
С 16 на 17 июня 1865 года. За Сызранью, у Хвалынска.
Как хороша она была нынче, Волга, особенно вечером, так и втекала в душу... Я всматривался в темнеющую даль, пароход почти незаметно, так медленно двигался, красота ночи священнодействовала и, как роса, падала на каждую душу: не оставалось, верно, ни одной души человеческой, которая бы не смирилась перед нею, не укротила своего бунта, не угомонила своей суеты: кругом меня на палубе шумные разговоры дня сменились тихим говором...
Ночь с четверга на пятницу 17-18 июня 1865 года. Пароход "Царица". Станица у села Золотого, за Саратовом.
Какая ночь, какая ночь, Анна Феодоровна, если б Вы знали, какая ночь!.. Не ушёл бы с палубы! И долго-долго стоял я на ней. И так мне недоставало Вас, не для того, чтоб рассуждать с Вами о прелестях ночи, а чтоб помолчать вместе. Потому что только молчанием может почтить человек святыню такой ночи...
Брак - таинство, это я всею душою признаю. Совершенно ложны понятия о мужской нравственности, существующие в свете и признаваемые за нами даже женщинами. Даже NN говорит, что невеста обязана отчетом жениху, а последний не обязан. Это несправедливо. Я не хочу быть изъят от строгого суда, я хотел бы, чтоб NN любила чистоту и целомудрие в мужчине прежде всего. Я говорю это, пожалуй, не в выгоду себе, но... Делая дурное, я никогда не кривил душою и не называл дурное хорошим, не поэтизировал ни падения, ни разврата, а выбивался из него всеми силами души.
Четверг, 11 час. ночи. Ялта, 24 июня.
Надо Вам сказать, что все раза, как я испытывал чувство..., я попадал на такого рода женские существа, которые противоречили мне, моим убеждениям, моему идеалу и которые я дерзко хотел вести к добру, но которые меня вели ко злу... Я наконец нашел себя - знаете ли Вы в ком?.. в Вас. Вот где душа моя обретается не в диссонансе, а в гармонии..., вот любя кого - я могу остаться в истине, в правде, в согласии с самим собой, могу укрепиться в вере... Обыкновенно смотрят на религию, как на "утешение в скорбях", как на "отраду", на Бога - как на приют, как на богадельню для увечных и всяких духовных инвалидов... Бог - есть не только утешение, но сила на подвиг, труд, деятельность, на жизнь. Так и любовь, как я ее понимаю.
АННА ТЮТЧЕВА
Воскресенье, 27 июня 1865 года, Ялта.
Для полноты счастия, для полноты союза необходима гармония в высшем нравственном идеале, в стремлениях к Богу. Муж должен быть совестью для жены, жена - совестью для мужа, оба друг другу ангелами-хранителями. Не потому, чтоб такой-то господин или такая-то госпожа были каждый нравственным совершенством, а потому, что в каждом живёт дух Божий...
1 июля 1865, четверг, 10 часов вечера, Алушта.
Сижу теперь на станции, в станционном доме, сестра легла отдохнуть, а я вытащил свои письменные снаряды. Я это люблю. Я столько ездил по России и привык к этим остановкам на станциях: временное часовое жилище - принесут самовар, и станет этот угол вдруг своим, так наполнишь, населишь его собой, своими думами и мечтами, - перо, чернила, бумага под боком - и весь твой мир тут, с тобой.
Понедельник, 12 июля 1865 года, Екатеринослав.
Жара страшная. Мы едем все ночи напролёт... Едучи я думал: ведь Вы этого ничего не испытали, Вы не знаете, что такое ехать с колокольчиком ночью в степи. Всё это мне хотелось бы дать Вам испытать. Мы как-нибудь предпримем вместе путешествие по России: надо, чтоб Вы увидали Россию как она есть и остались верны своей любви к ней и веры в неё, несмотря на безобразную подчас действительность...
Венчание Ивана Сергеевича Аксакова и Анны Федоровны Тютчевой состоялось в Москве 12 января 1866 года в храме великомученика Георгия на Всполье. В мире, добре и согласии они прожили двадцать лет, до самой смерти Ивана Сергеевича.
