Текст: ГодЛитературы.РФ
Мы попросили дать развёрнутый комментарий издательский сервис Riderò. Для которого такая ситуация – не гипотетическая.
Анна Бессмертная, юрист издательского сервиса Riderò:
1 июля 2021 года на официальном портале правовой информации был опубликован закон, который менее чем через две недели привел к случаям изъятия книг из библиотек и книжных магазинов. Более того, Российский книжный союз попросил книжные магазины утилизировать книги, которые “нарушают закон о запрете на публичную демонстрацию изображений лиц нацистских военных преступников”, но по факту просто содержат такие изображения на обложках.
Разбираемся в новых требованиях к книгам и книжным обложкам, внимательно читая закон.
Новый закон по сути не является самостоятельным правовым актом, это документ о внесении изменений в уже существующие законы: ФЗ "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" и ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности". Именно поэтому изменения нужно рассматривать в сравнении как с предыдущими редакциями статей, так и в совокупности с остальными нормами этих нормативных актов.
Если отбросить громкие заголовки и обратиться к буквальному сравнению редакций, то мы увидим, что
Статья 20.3. КоАП устанавливает ответственность за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, причем под запретом не только сама свастика, но и все изображения, так или иначе похожие на нее (в законе используется термин “сходный до степени смешения”, который означает буквально, что, несмотря на отличия в символах, скорее всего, среднестатистический обыватель примет такой образ именно за свастику). Именно поэтому запрещенными по решениям судов оказались и коловрат, и кельтский крест, и две молнии. Можно считать, что Гарри Поттеру повезло, что у него на лбу только одна.
Существенное изменение как раз в том, что теперь к перечню запрещенных для демонстрации материалов добавились и изображения “руководителей групп, организаций и движений, признанных преступными” по результатам Нюрнбергского трибунала. И именно здесь начинается зона неопределенности.
Самим Нюрнбергским трибуналом преступными были признаны руководство НСДАП, СС, СД и гестапо, но не линейные сотрудники этих организаций, их преследовали только за конкретные преступления. Если исходить из буквального толкования нормы поправок – именно руководитель каждой такой организации является лицом, чье изображение приравнено к экстремистским материалам, то есть речь идет об изображениях Мартина Бормана, Генриха Гиммлера, Рейнхарда Гейдриха и Генриха Мюллера.
Но статья 3 документа, которая изменяет закон "О противодействии экстремистской деятельности", указывает, что список “нежелательных изображений” включает в себя не только четверку не самых известных руководителей нацистов, но и “изображения руководителей организаций, сотрудничавших с указанными группами”, а такая формулировка позволяет практически безгранично расширить перечень запрещенных для изображения лиц.
Если фокусироваться только на этой части поправок, возникнут абсурдные вопросы. А что делать с историческими фотографиями? Сжигать? А как снимать фильмы про войну? Вместо свастик и эмблем СС придумывать какие-то другие значки, причем не похожие, иначе снова в игру вступает запрет на демонстрацию символов, схожих до степени смешения? Замазывать свастики на рукавах Тихонова и Броневого? В роли Гитлера нельзя снимать актера, который будет загримирован и похож на Гитлера? А если это анимация? Получается, диснеевский мультфильм “Лицо Фюрера” 1942 года тоже под запретом? Потому что рисунок – это изображение?
Ответом на эти вопросы выступает оговорка, которая в КоАП еще в 2020 году была внесена как примечание к статье, а в ФЗ "Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" – как часть 5 статьи 6: “Положения ... не распространяются на случаи использования атрибутики, символики либо изображений руководителей групп, организаций или движений, при которых формируется негативное отношение к идеологии нацизма и отсутствуют признаки пропаганды или оправдания нацизма.”.
Это существенное примечание, которое так важно для понимания ограничений нормы, снимает все вопросы и показывает ту грань, по которой проходит отличие использования изображения Гитлера для обложки книги о преступлениях нацистов и портрета Гитлера, который как плакат несут на марше неонацистов. Если изображение нацистских преступников или свастики использованы в материалах, которые
Такое издание не нарушает нормы закона и не приводит к ответственности автора, издателя или книжного магазина.
Однако мы видим, что некоторые игроки рынка широко толкуют новые нормы закона, объясняя свою инициативу подходом “лучше снимем с продажи сами, чем придется снимать по жалобе”. И это уже маркер, который говорит о том, что вопросы вызывает не сама норма, указанная в законе, а традиция правоприменительной практики. Издатели не уверены, что в случае жалобы оскорбленного потребителя они смогут доказать, что книга, на обложке или в иллюстрациях которой изображен Борман, рассказывает об ужасах войны, и поэтому такие изображения допустимы. Предприниматели предпочитают перестраховаться, чтобы минимизировать к ним внимание и не спровоцировать потенциальные штрафы.
Представляется, что в текущей ситуации оспаривать отказы в публикации или размещении книги в магазине можно и нужно не столько в отношении случаев использования изображений нацистов, сколько если такой отказ спровоцирован косвенными признаками. Исторические фотографии времен Второй мировой на обложке, название, набранное готическим шрифтом, исторические документы, приведенные в качестве иллюстраций, – все это допустимо и уместно, если содержание книги не противоречит нормам закона и не пропагандирует нацизм.
При этом нужно понимать, что такое оспаривание будет носить только неформальный характер, потому что, согласно принципам свободы договора, нельзя заставить издательство издать какую-либо книгу, как и нельзя заставить книжный магазин принять книгу в продажу. И издательство, и руководство книжного вправе самостоятельно определять, с кем вступать в договорные отношения и в отношении какой книги. В таком случае можно рекомендовать в переговорах спокойно прийти к консенсусу и выбрать тот вариант издания, который в полной мере отражает авторскую задумку и совпадает с внутренней политикой издательства и магазина.