Текст: Ольга Балла-Гертман (редактор отдела критики и библиографии журнала "Знамя", редактор отдела философии и культурологии журнала "Знание - Сила")
Из поэтических сборников прежде всего идёт на ум «Собрание стихотворений 2002-2020» Игоря Вишневецкого (Новое литературное обозрение), позволяющее проследить эволюцию автора за почти два десятилетия. Далее надо назвать сразу две книги Владимира Гандельсмана — совершенно разные по своему устройству: «Велимирову книгу» (Воймега; Prosodia), в которой поэт читает русский XX век через Велимира Хлебникова, и «Фрагменты романа / Король Лир / Миф» (Стеклограф). Вторая книга, насколько мне известно, на момент написания этих строк ещё не вышла в своём бумажном воплощении, но её pdf-версия руки уже существует. Появившиеся почти одновременно, эти книги подтверждают моё давнее чувство, что Гандельсман — поэт неожиданный, многомерный, непредсказуемый и с годами, кажется, только наращивающий сложность.
Среди наиболее ярких поэтических книг года числю «Священную зиму 20/21» Марии Степановой (Новое издательство), «Падающую комнату» Татьяны Грауз (чебоксарское CheBOOKsary, интереснейшая серия «free poetry»), «Пустоши флайтрадара» Ларисы Йоонас (Книжное обозрение / АРГО-РИСК, Книжный проект журнала «Воздух»), «Стихотворения» Михаила Ерёмина, «#температуруземли» Ирины Котовой (обе — Новое литературное обозрение), «Ворота и мосты» Сергея Шестакова (Издательство МЦНМО), а также «Парабасис» Ильи Кукулина, выпущенный екатеринбургско-московским «Кабинетным учёным» в серии «InВерсия», посвящённой исключительно современной поэзии. Как говорят кураторы (кураторки?) серии Юлия Подлубнова, Екатерина Симонова и Наталия Санникова, они включают в неё «книги давно любимых составителями авторов и поэтов, которые еще не издавались. [Кукулин, строго говоря, издавался, — его предыдущий сборник, «Бейдевинд» вышел в 2009 году. — О.Б.-Г.]
Это попытка “остановить” голоса современников, избежать их исчезновения». Появилась серия не в этом году, но основное число сборников, один ярче другого, вышло в ней в 2021-м. Это «Василий» Никиты Иванова, «Теперь никто не умер» Константина Рубинского, «Последний концерт оркестра-призрака» Владимира Коркунова, «Звук» Павла Баскова, «27 вымышленных поэтов в переводах автора» Арсения Ровинского, «Рыба сказала “да”» Елены Михайлик, «Эти прозрачные колокольчики» Евгения Ивачевского, «Ещё один опыт сияния» Любы Макаревской, а также сборник переводов из крупнейшего ивритского поэта Иегуды Амихая «Сейчас и в другие дни», сделанных Александром Барашом, и белорусско-русская билингва — четыре поэмы Марии Мартысевич «Сарматия и другие поэмы», переводчики — Геннадий Каневский, Борис Херсонский, Сергей Шабуцкий, Виктор Шепелев.
Из переводов, раз уж мы о них заговорили, мне — в разных отношениях, но в равной степени — видятся важными перевод полного (!) собрания стихотворений из Хуана де ла Крус (переводчик называет его на русский лад Иоанн Креста) «Песни души» (Издательство Ивана Лимбаха), выполненный Марией Игнатьевой, с её же комментариями, «Голоса» Яна Польковского («Балтрус», перевод с польского Татьяны Изотовой), и вышедшая в неведомом мне прежде издательстве «Недовольный» книга «Вот они, а вот мы»: стихи — в оригиналах и переводах – современных белорусских поэтов и солидарных с белорусским протестом поэтов из Украины и Израиля (переводчики — Геннадий Каневский, Владимир Коркунов, Станислав Бельский), — итоги марафона #поэтыбеларуси, шедшего на протяжении трёх недель на портале «полутона».
В этом ряду просто необходимо назвать титанический труд Романа Дубровкина по переводу «Освобождённого Иерусалима» Торквато Тассо (Издательство Ивана Лимбаха), — увы, на его обложке в качестве года издания указан 2020-й, но книга попала мне в руки только в этом июне, — так что пусть она всё-таки будет читательским событием 2021-го.
В связи с переводами обязательно надо вспомнить изданную Институтом перевода книгу Григория Кружкова о его переводческом опыте «“Исполнись волею моей…”, или Как заново написать чужие стихи».
Развивая же тему издательских проектов, нельзя не сказать о серии «Поэты литературных чтений “Они ушли. Они остались”» издательства «ЛитГОСТ», выводящую рано умерших и забытых поэтов в фокус культурного внимания, в рамках которой в этом году вышли сборники Алексея Сомова «Грубей и небесней» и Гоши (Игоря) Буренина «Луна луна и ещё немного» (переиздание книги 2005 года, изданной «Запасным выходом», с дополнением её новонайденными материалами).
Издательство Ивана Лимбаха переиздало блокадные стихи Геннадия Гора (Геннадий Гор. Обрывок реки. Избранная проза: 1925-1945. Блокадные стихотворения: 1942-1944 / Составление и предисловие А.Д. Муждаба). Они уже издавались раньше, но составитель сборника поставил их в контекст довоенной и послевоенной прозы Гора, что позволило лучше понять и сами блокадные стихи, и то, что автор писал после них.
Как интересный опыт вспоминается изданный тем же «Кабинетным учёным» сборник «кавер-версий» «Некрасивой девочки» Николая Заболоцкого — коллективная рефлексия, преимущественно поэтическими средствами, того, как воспринимается сегодня этот текст, глубоко вросший в нашу культурную память, какие тени он вокруг себя отбрасывает, в чём и почему вызывает отторжение, — попытка выстроить дистанцию между нами и этим текстом и освободиться от него.
Кроме всего названного, стоит обратить внимание на то, что растёт, не издавая пока книг, интересное, сильное, очень разнообразное внутренне молодое поэтическое поколение. Из тех, кто следит за их ростом именно систематически, в рамках, кажется, персонального проекта и сам систематически же этому росту способствует, мне известен только поэт, литературный критик и литературтрегер (слово это не видится мне удачным, но так уж это теперь называется) Борис Кутенков; наверняка есть и другие, но Кутенкова и материалы организуемого им «Полёта разборов» я читаю постоянно. Тут надо обратить внимание на составленную Кутенковым подборку лучших, по его мнению, дебютантов 2021 года, — автор включил туда стихотворения Даниила Артёменко, Влады Баронец, Мирославы Бессоновой, Максима Глазуна, Сони Дубровской, Ивана Клочкова, Евгения Мартынова, Дианы Никифоровой, Дмитрия Попазова, Георгия Станзина, Сёмы Ткаченко, Ники Третьяк, Филиппа Хаустова, Александры Хольновой, Алексея Черникова. Лично моими открытиями среди перечисленных стали Соня Дубровская, Ника Третьяк и Алексей Черников, у которого в этом году вышла первая подборка в декабрьском номере журнала «Знамя». А Ростислав Ярцев, которого я узнала тоже благодаря «Полёту…», в этом году издал свою первую книгу «Нерасторопный праздник» (ЛитГОСТ), по её когтям уже чувствуется будущий лев.
Богдан Агрис (тоже открытый мне, и, думается, не только мне «Полётом…» в позапрошлом году) издал в «Русском Гулливере» вторую книгу — именно книгу, не сборник, со сквозной темой, — «паутина повилика» (и уже, насколько я себе представляю, собирает третью, которая сейчас на наших глазах растёт в фейсбуке). Но более того, в этом году, во второй его половине, Агрис и петербургский поэт и литературовед Валерий Шубинский создали электронный журнал, посвящённый исключительно поэзии, — «Кварта» (название его означает, что планируется четыре выпуска в год); уже успели выйти два его номера. Интересна здесь выраженная субъективность и пристрастность издательской позиции, особенно при том, что это — пристрастность тщательно рефлектируемая, кроме того, издатели, как, по крайней мере, было заявлено в самом начале, намерены предоставлять слово на страницах «Кварты» и своим оппонентам. Отдельно мне нравится идея, согласно которой подвергается тщательному анализу «Стихотворение номера», которое издатели намерены выбирать для каждого из выпусков. Видится плодотворным и то, что журнал намерен отводить значительное место на своих страницах теории, «историческим замечаниям и наблюдениям», а начиная со второго номера — материалы офф- и онлайновых дискуссий о настоящем и будущем русской поэзии, что, надо думать, будет способствовать её пониманию.
Среди книг о поэзии, анализирующих её с той или иной степенью теоретичности и академичности, необходимо упомянуть «Поэтический язык Пастернака» Татьяны Красильниковой и Павла Успенского, анализирующих книгу стихотворений «Сестра моя — жизнь» «сквозь призму идиоматики» (Издательский Дом ЯСК), а также книгу Войцеха Лигензы «Не по канону» о поэзии Виславы Шимборской и Збигнева Херберта (Издательство Ивана Лимбаха, перевод с польского Екатерины Стародворской), очень способствующую пониманию их русским читателем. Важными событиями должны быть также сочтены: отдельное издание «Босленом» сверхповести «Зангези» Велимира Хлебникова, сопровождаемое подробными комментариями (Сверхповесть «Зангези» Велимира Хлебникова: Новая текстология. Комментарий. Рецепция. Документы. Исследования. Иллюстрации» (составитель и научный редактор Андрей Россомахин) и отдельное же, также основательно комментированное издание главного — как считают издатели — произведения Леонида Губанова: «Полина» Леонида Губанова: Поэма, пророчество, манифест» (СПб., Пушкинский Дом) подготовленное и составленное Андреем Журбиным, снабжённое его же аналитическими статьями и комментариями под научной редакцией того же, что и в случае «Зангези», Андрея Россомахина и сопровождаемое, кроме того, переводами поэмы на иностранные языки.
В этом же ряду должен быть назван изданный «Алетейей» огромный том «Шарль Бодлер. Цветы Зла. Обломки: текст и контекст», составленный и откомментированный Кареном Акопяном, которому принадлежат и переводы — как говорит сам переводчик, «парафразы» — вошедших туда бодлеровских текстов (и нескольких стихотворений, приписываемых Бодлеру), а также вводная статья, где Акопян формулирует основные принципы своего перевода, и анализ эссе Жана-Поля Сартра «Бодлер». Нельзя не назвать основательную работу Лады Пановой «Зрелый модернизм. Кузмин, Мандельштам, Ахматова и другие» (Рутения), которое, как совершенно справедливо уже заметил Андрей Василевский, продолжает её исследование русского и европейского модернизма, начатое вышедшей четыре года назад книгой о Хлебникове и Хармсе «Мнимое сиротство» (Издательский дом НИУ-ВШЭ). Изящный анализ отношений поэзии Осипа Мандельштама с авиацией представил Юрий Левинг в книге «Поэзия в мёртвой петле» (Бослен).
Среди изданий менее академичных должна быть названа книга эссе «Единство мира: опыт поэзии и метафизики» Александра Секацкого (СПб.: Алетейя), которая вообще-то никакое не литературоведение, а в чистом виде онтология. Размышления над поэзией, воплотившейся волею исторических случайностей в слове, для автора — способ рефлексии об устройстве бытия, притом из самых действенных. В этих «пробах бурения», как сам Секацкий называет свои эссе, он добирается до того самого творящего, всеобразующего, всескрепляющего вещества, которое обретает одно из самых наглядных своих воплощений в известном роде словесности.
Отдельно среди изданий, связанных с поэзией, необходимо назвать читательский дневник Филиппа Дзядко «Глазами ящерицы» (Новое издательство), в которой шаг за шагом описано понимание автором «несуществующей книги» Михаила Айзенберга — существующих его стихотворений, собранных в произвольную совокупность, которая по мере чтения обретает неслучайность, — феноменология, физиология, генеалогия читательских смыслов.
Меня очень обрадовало, что один из важнейших критиков (и прозаиков) нашего времени Дмитрий Бавильский, который, сосредоточившись на собственной литературной работе, в последнее время высказывается о книгоиздательских новинках всё реже и давно не писал о поэзии, в этом году начал высказываться о ней снова — посвятив большую рецензию «Поэтика лишнего», стихам Галы Пушкаренко — гетеронима Олега Шатыбелко, «блеску и нищете» этого проекта , — пожалуй, наиболее основательную из всех, которых Гала Пушкаренко удостоилась до сих пор.
Разговор о современной поэтической жизни и мысли был бы категорически неполон без упоминания Евгении Вежлян, имеющей много литературных обликов. Будучи одновременно практикующим поэтом, литературным критиком, литературоведом, социологом литературы, преподавателем — руководителем программы «Новейшая русская литература: творческое письмо» в РГГУ, в этом году она начала сразу несколько интересных проектов, которые я бы объединила под названием «мышления вслух». Тут, к счастью, нет необходимости произносить тяжеловесное слово «литературтрегер», потому что её роль, внешне на литературтрегерство похожая, устроена всё-таки иначе: Вежлян не столько популяризирует новейшую поэзию (хотя и это тоже: в её задачи входит обращать внимание потенциальных читателей на интересные, по её мнению, поэтические новинки), сколько именно анализирует её, занимается — помимо письменного и совсем академичного литературоведения, ещё и литературоведением устным.
Тут прежде всего надо назвать Ютьюб-канал «Poetry books с Евгенией Вежлян» — посвящённый исключительно анализу недавно вышедших поэтических сборников (на сей день вышло шестнадцать выпусков, небольших, минут по десять, каждый из которых посвящён какой-нибудь одной книге). Кроме того, Вежлян с коллегами (Максимом Дрёмовым, Юлией Подлубновой, Алексеем Масаловым) запустила цикл обсуждений «Поэтическая функция», тоже существующий в видеозаписи и имеющий целью, по словам организаторов, «понять, из чего сегодня складывается поэзия как эстетически напряженная сборка субъективности, посредством которой мы познаем мир и себя». В каждый из таких выпусков приглашается кто-нибудь из «поэтов и поэтесс разных различных эстетических и политических конвенций, чье высказывание посредством поэтической функции расширяет границы познаваемого», и первой из них (кажется, пока единственной) стала Евгения Ульянкина. А кроме того, на платформе московской «Библиотеки поэзии» — в этом же году! — она запустила цикл, тоже дискуссионный, «Люди и буквы», посвящённый поэтическим проектам, «издательским и не только». В этом цикле только что была записана уже вторая передача — о составленной Владимиром Коркуновым антологии «Я — тишина», посвященной слепоглухоте, с участием слепоглухих и зрячеслышащих авторов. «Эта антология, — говорит Вежлян, предваряя обсуждение, — ставит множество вопросов и <…> расширяет наш взгляд на поэзию в целом, на ту роль, которую в нашей творческой идентичности играет психофизический, телесный, рецептивный фактор», — обсуждение, таким образом, было посвящено психосоматическим корням поэзии. Было бы очень хорошо, кажется мне, однажды издать тексты этих обсуждений в виде сборника.
Нельзя не сказать о больших потерях русской поэзии. Тяжелейшей из них мне чувствуется гибель Василия Бородина, не дожившего и до сорока лет, вклад которого в развитие поэзии, делаемой на русском языке, нам ещё предстоит осмыслить. В этом году успела выйти последняя его книга, составленная им самим, — «Хочется только спать» (Jaromír Hladík press), — это книга короткой прозы, но такой, которая состоит с ближайшем родстве с поэтической речью, так что она с полным правом может быть упомянута при разговоре о поэтических итогах года.
Оказавшись поневоле послесловием к поэтической работе Бородина, книга позволяет увидеть эту работу как целое, в её главных тенденциях, о которых сейчас скажу только очень коротко. Бородин-поэт, он же и Бородин-прозаик, говорит, кажется, изнутри (парадоксальной на первый взгляд) позиции одновременно принципиального непонимания всего видимого — и максимального доверия этому непониманию, отказа подминать его под хоть сколько-нибудь заготовленные понятийные модели; принципиальной же открытости. В соответствие такому видению (собственные стихи он как-то и назвал «видоискателями») Бородин пестовал собственную манеру речи о мире; принципы её я назвала бы в рабочем порядке принципами мгновенного родства, образного короткого замыкания; задачей её — выработку особенной ясности, опережающей культурные условности. Слова в этой разновидности речи — при всей их важности — вторичны и прозрачны: сквозь них просвечивает то, что куда больше их — и перед лицом чего так естествен (постоянный у Бородина) жест самоумаления, одна из основ его этики.
Ещё одна большая потеря — смерть Людмилы Вязмитиновой, многолетнего хроникёра и организатора литературной жизни, много заботившейся о диалоге участников этой жизни друг с другом (особенно — в рамках её собственного дискуссионного клуба «Личный взгляд») но, более того, кажется мне, недостаточно прочитанной и осмысленной как поэт. Сейчас готовится к переизданию большой сборник её критики и репортажей с литературных вечеров «Тексты в периодике», на это собираются средства; думаю, стоило бы переиздать — лучше бы одной книгой — и её поэтическое наследие.