Текст: Павел Басинский/РГ
Фото: Дмитрий Козлов/РИА Новости, ria.ru
На фото: русский светский поэт, редактор журнала "Новый мир" Александр Трифонович Твардовский (1910–1971).
Он родился 8 (21) июня 1910 года на хуторе Загорье рядом с деревней Сельцо, ныне Смоленской области, в семье кузнеца Трифона Гордеевича Твардовского и Марии Митрофановны, происходившей из однодворцев.
Фамилия Твардовский не связана с дворянским происхождением, она шутейная. Прозвище "пан Твардовский" получил дед поэта Гордей, воевавший в Польше. Пан Твардовский - герой польских народных легенд, на основе которых создано много литературных произведений. Это герой, который пытался, а в некоторых версиях и сумел, обмануть самого дьявола, заключив с ним договор о продаже своей души в обмен на привольную жизнь. По одной из версий, выполняя условие договора (отдать душу), он запел духовную песню и в ад все-таки не попал. По другой - попал... Черт оказался хитрее.
В поэме "Теркин на том свете" внук "пана Твардовского" предложил уже свою версию, что чувствует и как ведет себя в мире ином русский простонародный герой - Теркин, "тертый калач".
На том свете - свои начальники! "Видит Теркин, как туда, / К станции конечной, / Прибывают поезда / Изо мглы предвечной. / И выходит к поездам, / Важный и спокойный, / Того света комендант - Генерал-покойник. / Не один - по сторонам / Начеку охрана. / Для чего - судить не нам, / Хоть оно и странно".
В этой интонации нельзя обмануться. Это лукавый взгляд русского мужичка на начальство вообще. Будь то помещик или генерал. Да хоть бы и царь. Даже Бог.
Мужичку, солдату некогда "спасаться" на земле. Работал в поте лица. Или служил, воевал. Не по своей, прямо скажем, доброй воле. Потому что призвали. Мужичку так уж вовеки положено. Или работать в поте лица, или воевать. На то он и мужик.
"Я хату покинул, / Пошел воевать, / Чтоб землю в Гренаде / крестьянам отдать". Это написал Михаил Светлов. И в его "революционный империализм" (сочетание дикое, но ХХ век перемешал многие понятия) поверить можно. Но Твардовский ничего подобного не написал бы. Стихов, посвященных Сталину, - сколько угодно. Но чтобы мужик с радостью покинул свою хату, землю, чтобы вернуть землю испанским крестьянам - это вряд ли.
У Твардовского в его поэме "За далью - даль" совсем другая тональность. "Вам не случалось быть при том, / Когда в ваш дом родной / Входил, гремя своим ружьем, / Солдат земли иной? / Не бил, не мучил и не жег, - / Далеко до беды. / Вступил он только на порог / И попросил воды".
Уже - страшно! Когда "солдат земли иной" вступил на порог твоего дома и всего лишь "попросил воды". И ведь "не бил, не мучил и не жег". Может, сам по себе он даже хороший человек, хотя и с автоматом на боку. Может, он тоже пришел, чтоб вам землю отдать, отнятую Советами. Все равно страшно! Чужой на твоей земле. В твоей хате.
Главное произведение Твардовского - "Василий Теркин" - не поняли такие великие поэты, как Ахматова и Бродский. "Легкие солдатские стишки", "плясовая Теркина". А Бунин понял. "Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный, солдатский язык - ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!" Это из письма Николаю Дмитриевичу Телешову. А Леониду Федоровичу Зурову он говорил: "Удивительная книга, а наши поэты ее не почувствуют, не поймут. Не поймут, в чем прелесть книги Твардовского. Да и откуда им знать? Разве они переживали что-либо подобное! Ведь они ни народа, ни солдатской речи не слышат. У них ослиное ухо. О русской жизни не знают и знать не хотят, замкнуты в своем мире, питаются друг другом и сами собою. Вот вы услышите, скажут: ну, что такое Твардовский. Да это частушка, нечто вроде солдатского раешника. А ведь его книга - настоящая поэзия и редкая удача..."
"МЕНЯ ОБМАНУТЬ НЕЛЬЗЯ"
Это тоже слова Бунина. Причем любопытно, что если первое его высказывание обращено к писателю, живущему в СССР, то второе - к писателю-эмигранту. И говоря про "ослиное ухо" "наших поэтов", Бунин имел в виду не Ахматову и уж тем более не Бродского, который в то время был еще подростком. Он говорил о своих братьях-эмигрантах.
Почему Бунин понял, а они "не поймут"? Что, Бунин так хорошо знал солдатскую жизнь? Нет, здесь другое. Сын бедного русского дворянина услышал внука однодворца. Здесь сработала своего рода система опознавания "свой - чужой". Кто такие однодворцы? Не дворяне и не крестьяне. Служилые крестьяне. На своей земле, но за службу. А служба была в том, чтобы охранять свои клочки земли, но которые были в южном приграничье державы, Воронежской, Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Пензенской губерниях.
Отсюда и Бунин вышел. Отсюда и "ухо" общее.
Это соединение "державности" и "однодворничества" самое удивительное, что было в Твардовском. Не только в его поэмах, но и в самой его личности. Иногда кажется, что и свой "Новый мир" он возделывал и оберегал как свой клочок земли, доставшийся ему от начальства за службу, но им же и отнятый, когда служба не пришлась начальству по душе. Ишь чего вздумал, в советской литературе свой двор завести и охранять!
"По уставу, сделав шаг, / Теркин доложился: / Мол, такой-то, так и так, / На тот свет явился. / Генерал, угрюм на вид, / Голосом усталым:
- А с которым, - говорит, - / Прибыл ты составом?"
За этими "частушками" столько боли! Столько нерешенных вопросов русской жизни, истории!
И все это - Твардовский.
Ссылка по теме:
«Однодворец Твардовский» - «Российская газета», 21.06.2015
