Teкст: Андрей Мягков

С книгами Майкла Шермера — ученого и знатного популяризатора науки — отечественный читатель уже имел удовольствие познакомиться. До недавнего времени на русском выходили две книги американца: о том, как умножать огромные числа в уме, и том, как человек верит во все на свете, даже если никаких доказательств нет. Последняя тема для Шермера является если не больной, то уж точно животрепещущей: ей посвящена львиная доля трудов американца, ей же уделено главное внимание в свежепереведенной книге «Скептик. Рациональный взгляд на мир».

Новинка, в отличие от издававшейся пару лет назад «Тайны мозга. Почему мы во все верим», представляет собой не монографию, а сборник статей, ежемесячно писавшихся Шермером для журнала Scientific American. Статей, впрочем, тщательно отобранных, заботливо дополненных и кропотливо разложенных по полочкам — так что на выходе мы получили не сомнительной питательности окрошку, а цельный путеводитель по человеческим заблуждениям и руководство по их минимизации в придачу. На протяжении десяти разделов и семидесяти пяти статей автор рассказывает все, что сам знает о науке, человеческой природе, инопланетянах, Боге и многом другом. Иногда он знает не больше нашего и честно в этом признается — зато наглядно демонстрирует, как мы склонны принимать понравившиеся объяснения на веру и почему этого делать не стоит (спойлер: иногда такая привычка может привести к летальным последствиям). Демонстрирует бойко и нескучно: во введении Шермер заявляет, что, подобно Стивену Гулду, хотел скрестить «художественный очерк и научно-популярную статью и создать нечто совершенно иное, что могло бы преодолеть это старорежимное разделение», - и нельзя не признать, что задуманное удалось от и до. Хотя к некоторым сложностям приготовиться все-таки стоит: когда нужно, автор не стесняется требовать от читателя какой-никакой эрудиции, но искать совсем уж дармовых ответов на сокровенные вопросы — идея не из лучших.

Единственное, о чем стоит знать перед прогулкой в любимый книжный: если вы читали «Тайны мозга» недавно и с памятью у вас все в порядке, то есть вероятность объесться откровениями — местами книги повторяют друг друга. Всем остальным — приятного чтения.

Майкл Шермер

Скептик. Рациональный взгляд на мир

Пер. с англ. А. Петровой, научн. редактор А. Сергеев.

М.: Альпина Нон-Фикшн, Издательские проекты Дмитрия Зимина, 2017

Я БЫЛ НЕПРАВ

Три слова, которые часто отделяют профессионалов науки от позеров

Мой друг Джеймс Ранди говорит, в какой-то мере в шутку, что после защиты диссертации из диплома доктора наук выделяется особое химическое вещество, которое, попадая в мозг, лишает жертву возможности сказать: «Я не знаю» или «Я был неправ».

Не знаю, со всеми ли это случается, но я, например, признаюсь, что в своей статье о китайской науке в июльском выпуске Scientific American 2001 г. неправильно указал курс валют — 80 юаней за доллар (на самом деле восемь за доллар, как написано во второй главе этой книги). Я только что вернулся из Пекина, а статью вычитывал мой китайский коллега, но ошибка все равно проскочила. К счастью, на нее указали многие читатели. В июньском номере 2001 г. я сделал заявление посерьезнее о передаче на канале Fox, где утверждалось, что высадка людей на Луну — фальсификация. Я говорил, что продуктов сгорания ракетного топлива в спускаемом аппарате не было видно потому, что на Луне нет атмосферы. Я был отчасти неправ. Отсутствие атмосферы не так уж и важно — основная причина в том, что двигатель лунного модуля работает на самовоспламеняющемся топливе (тетраоксид азота и аэрозин 50), которое вспыхивает при соприкосновении компонентов и сгорает без остатка (сравните почти невидимый выхлоп космических челноков с ярким пламенем, вырывающимся из двигателей твердотопливных ускорителей ракет-носителей). И вновь читатели пришли на помощь с конструктивной критикой.

Эта конструктивная обратная связь — живительная кровь науки, как и готовность, пусть и неохотно, сказать перед лицом неопровержимых доказательств: «Я был неправ». Неважно, кто вы или насколько значимой считаете свою мысль — если факты свидетельствуют против нее, она неверна. (Конечно, если ваша фамилия Эйнштейн, Фейнман или Полинг, вначале вас примут благосклонно, но, как говорят голливудские гуру о широкомасштабных рекламных кампаниях фильмов, — вы отвоюете себе неделю. Потом фильм все равно провалится или взлетит в зависимости от его достоинств.)

Лжеученые избегают рецензирования, чтобы не нарваться на неизбежные критические комментарии, являющиеся неотъемлемой частью здоровой науки. Вспомните, например, спорную теорию столкновений планет Иммануила Великовского, впервые представленную в 1950 г. Великовский не был истинным ученым, и он отказался от взаимодействия с рецензентом своей статьи, поданной в солидный журнал Science. «Мою статью вернули для доработки, когда пара рецензентов не согласились с утверждением, что нижние слои атмосферы Венеры окисляются. У меня был простой ответ… но мне совершенно не хотелось спорить и переписывать текст».

Почти четверть века спустя, когда Карл Саган организовал специальное заседание, посвященное его теории, на встрече Американской ассоциации содействия развитию науки, Великовский хвастался: «Мои “Миры в столкновении” и “Земля в смятении” не требуют никаких доработок, а все остальные книги о земной и небесной науке 1950 г. нужно полностью переписать… В моих книгах никто не может поменять ни слова».

Нежелание представить свою работу на рецензирование и неспособность признать ошибки — противоположность научному подходу. Блестящий пример достойного исследования можно найти в выпуске Science от 11 мая 2001 г., в докладе «Африканское происхождение современного человека в Восточной Азии». Группа китайских и американских генетиков изучила 12 127 мужчин из 163 азиатских и океанийских народностей, отслеживая три генетических маркера в Y-хромосоме. Они обнаружили, что у каждого испытуемого была мутация в одном из трех участков, истоки которой можно проследить до одной-единственной африканской народности, жившей примерно 35 000–89 000 лет назад. Их скромно сформулированный вывод о том, что «данные не подтверждают даже минимального вклада локальных гоминидов в происхождение анатомически современного человека в Восточной Азии», на самом деле великая победа гипотезы «из Африки», предполагающей, что все современные народы могут проследить свое африканское происхождение. Он также наносит значительный удар по «мультирегионалистской» гипотезе, согласно которой у современных людей несколько разных предков, живших сотни тысяч лет назад. Это открытие подкрепляет предшествующие исследования митохондриальной ДНК, палеонтологическую летопись и важное открытие, что ДНК неандертальцев не имеет следов скрещивания с человеком, жившим в то же время.

Один из главных защитников мультирегионализма — антрополог Винс Сарич из Калифорнийского университета в Беркли всегда отстаивал свою точку зрения с огромным пылом. (Я знаком с Винсом и могу лично подтвердить, что он отчаянный борец за свои взгляды.) Но когда этот «убежденный мультир егионалист» увидел новые данные, он признался: «Во мне произошел переворот, нечто вроде откровения. Никаких более древних линий Y-хромосом [у современных людей] нет. Никаких древних линий митохондриальных ДНК тоже нет.

Точка. Это было полное вытеснение. Другими словами, Сарич сделал заявление, которое требует огромного интеллектуального мужества, — он сказал: «Я был неправ». Прав ли был Сарич, отказавшись от своих взглядов, еще предстоит выяснить: новые исследования могут подтверждать или опровергать предшествующие находки (один стойкий защитник поверженной гипотезы сказал мне, что Винс никогда и не был мультирегионалистом, а это исследование ничего не опровергает).

Суть в том, что креационисты и социальные критики, обвиняющие науку в догматическом преклонении перед авторитетом и братством старых товарищей, ограниченных консерваторов, попросту неправы. Наука — это постоянное движение, теории шлифуются непрерывно меняющимися потоками фактов, а ученые действительно меняют свои взгляды.