Текст: ГодЛитературы.РФ

Издание наследия классических композиторов - особая отрасль издательской деятельности. Она появилась очень давно - и остается чрезвычайно консервативной. Потому что когда какой-нибудь серьезный оперный театр решает поставить оперу Верди, а академический оркестр сыграть симфонию Брамса - они не скачивают ее ноты в интернете, а обращаются в то самое издательство, в котором еще с XIX века хранятся оригиналы, заверенные самим Брамсом или Верди. И оно за очень большие деньги предоставляет авторизованные партитуры.

В России эту функцию выполняет фирма "П. Юргенсон", ставшая в советское время издательством "Музыка". Помимо собственно нот, оно выпускает порой и буквы. Только что оно закончило выпуск полного собрания писем Бетховена в четырех томах. Подобное научное издание предпринимается в России впервые. Оно включает в себя документы и письма с 1787 года до последних лет жизни композитора.

"Письмами бессмертной возлюбленной" в музыковедении принято называть ряд писем, которые 31-летний Бетховен в 1801 году адресовал шестнадцатилетней графине Джульетте Гвиччарди (итал. Giulietta Guicciardi). Композитор посвятил ей "Лунную сонату" - но в то время, когда Бетховен давал ей уроки, графиня была уже помолвлена с будущим мужем, графом Га­ленбергом.

Из книги "Людвиг ван Бетховен. Письма". В 4 томах. — М.: Музыка, 2017

395. БЕССМЕРТНОЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ¹

Теплиц, 6 и 7 июля 1812

Мой ангел, мое всё, мое я ² . Лишь несколько слов сегодня, и именно карандашом (твоим). Только до завтра точно установлено место моего проживания; как бессмысленно теряется время на такие дела! — К чему эта глубокая печаль, когда говорит необходимость? Разве может существовать наша любовь без принесения ей жертв, не требуя отдачи всего? Разве можешь изменить ты то, что ты не всецело моя, я не всецело твой? О Боже, взгляни на чудесную природу и успокой свою душу тем, чему должно быть³. Любовь требует всего, и с полным правом, а это означает: мне быть с тобой, тебе — со мной. Только ты так легко забываешь, что я должен жить для себя и для тебя; будь мы полностью соединены, ты бы этим мучилась не более, чем я. — Мое путешествие было ужасным, и я сюда прибыл только вчера утром в четыре часа. Из-за нехватки лошадей почта избрала другой маршрут; но какая ужасная дорога; на предпоследней станции меня предостерегали от ночной поездки, пытались запугать переездом через лес, но это меня лишь подзадорило, и я допустил ошибку — на такой ужасной дороге карета не могла не сломаться: непроезжая и изрытая проселочная дорога. Когда бы не такая пара почтальонов, я бы застрял посредине пути. — Эстергази постигла такая же участь, хотя он ехал по другой, обычной дороге, причем в карете, запряженной восьмеркой, а не четверкой лошадей, как у меня⁴. — Впрочем, отчасти я и тут получил удовольствие, как всегда, когда мне удается счастливо что-нибудь преодолеть⁵. — Теперь быстро от внешнего к внутреннему. Мы, наверное, вскоре увидимся, сегодня я не могу еще поделиться с тобой соображениями насчет своей жизни, пришедшими мне на ум этими днями. Будь наши сердца неразлучно соединенными, у меня, конечно, подобные мысли не возникали бы. В груди моей скопилось многое, что надо тебе сказать, — ах, бывают минуты, когда я убеждаюсь, что слова — совершенное ничто⁶. Будь бодрой — оставайся моим верным единственным сокровищем, моим всем, как я твоим; остальное, что должно с нами статься и чему надлежит произойти, да ниспошлют Боги.

Твой верный Людвиг

В понедельник вечером 6 июля.

Ты страдаешь, мое самое драгоценное существо. Только что я узнал, что письма необходимо сдавать рано утром. Понедельник — четверг — вот единственные дни, когда почта идет отсюда в К.⁷ — Ты страдаешь. — Ах, где бы я ни был, ты со мной. С собою и с тобой я беседую, представляю себе возможность своей жизни с тобой; какая жизнь!!!! О!!!! Без тебя — повсюду меня преследует благорасположение людей, которого, мне думается, я столько же мало стремлюсь заслужить, сколько мало и заслуживаю. Унижение человека перед человеком больно меня ранит. И когда я себя рассматриваю во взаимосвязи со вселенной, то что же представляю собой я и что — тот, кто наречен Величайшим? И все же в этом снова проявляется божественная сущность человека⁸. — При мысли, что первое известие от меня ты получишь, пожалуй, только в субботу, я плачу⁹. — Как бы ты ни любила меня, я люблю тебя все-таки сильнее¹⁰. — Но никогда от меня не таись — спокойной ночи. Как принимающему ванны, мне пора спать. Ах, Боже, — так близко! так далеко! не является ль наша любовь истинно небесным строением, столь же прочным, однако, как и небесная твердь¹¹.

Доброго утра 7 июля.

Еще лежа в постели я стремился мыслями к тебе, моя бессмертная возлюбленная¹², — то радостными, то снова грустными, — ожидая ответа судьбы, внемлет ли она нам. Жить я могу, либо находясь вместе с тобой всецело, либо никак. Да, я решил скитаться вдали до тех пор, пока не смогу прилететь в твои объятия и, найдя у тебя безраздельно родной очаг, послать свою душу, обвитую тобою, в царство духов. — Да, к сожалению, так должно быть. — Ты совладаешь с собой, тем более что ты знаешь мою верность тебе; никогда ни одна другая не сможет завладеть моим сердцем, никогда — никогда! О Боже, почему надо отдаляться от того, что так любимо; и все же моя жизнь в В[ене], какова она теперь, — это жалкая жизнь. — Твоя любовь меня сделала одновременно счастливейшим и несчастнейшим. В мои годы я уже нуждаюсь в известной размеренности, ровности жизни, а возможно ли это при наших отношениях? — Ангел, сейчас я узнал, что почта уходит ежедневно, и для того чтобы ты скоро получила письмо, я должен заканчивать. Будь покойна — только путем спокойного рассмотрения нашего бытия можем мы достигнуть нашей цели, совместной жизни. — Будь покойна, — люби меня. — Сегодня — вчера — какая тоска и слезы по тебе — тебе — тебе — моя жизнь — мое всё, — прощай — о, продолжай меня любить — никогда не суди ложно о верном сердце твоего возлюбленного.

Навеки твой

Навеки мой

Навеки нам¹³.

Л.

¹ Относительно предположений по поводу адресата письма и обоснования датировки см. раздел во вступительной статье к данному тому. Автограф письма хранится в НГБ в Берлине и неоднократно воспроизводился в виде факсимиле (первая и последняя страницы письма воспроизведены в изд.: ПБ 2, с. V).