Комната
Ася Аксаментова, Санкт-Петербург
Дом действительно был совсем недалеко от Петроградской. Екатерина — хозяйка комнаты — повела меня на второй этаж. Мы остановились перед обитой черным дерматином дверью, справа от которой друг под другом располагались штук десять разномастных звонков. Напротив каждого была приклеена бумажка с фамилией. Стало ясно, что мы перед входом в коммуналку — реликт, оставшийся со времен СССР. Хозяйка долго рылась в сумке, выискивая ключи, а потом так же долго звенела ими, сражаясь с замком.
— Не хочет, — пояснила она извиняющимся тоном, — бывает иногда. Нужно надавить, но не сильно.
Дверь открылась, и мы наконец вошли. Не снимая куртку, Екатерина двинулась вглубь квартиры. Я последовала за ней.
Сразу за прихожей была кухня. Потертые шкафчики, газовая плита, два холодильника и засаленное кресло, в котором сидела старая женщина. Тощая, одетая в цветастый халат, она была настолько неподвижна, что казалась частью окружающей обстановки. Ее белесые глаза смотрели куда-то свозь нас. К счастью, она все же иногда моргала.
— Здрасте, Ираида Олеговна, я тут нового жильца привела. Это Настя, — представила меня Екатерина.
— Здравствуйте, — оробела я под этим пустым старческим взглядом.
Если Ираида Олеговна и услышала нас, то ничем это не выдала — она все так же безучастно сидела в своем кресле. Екатерина закатила глаза, мол, «не обращай внимания», и поманила меня в коридор.
Темный и вытянутый, как кишка гигантского животного, он простирался по левую и правую руку от выхода из кухни. Тусклый свет, льющийся с потолка, давал возможность рассмотреть ряд дверей, но не позволял увидеть, где коридор заканчивается.
— А сколько тут человек живет? — спросила я.
- Сколько точно, не скажу. Есть постоянные жильцы, вот Ираида Олеговна, например. Еще Кац, еще дядя Вова и Шавровы — это семья, у них две комнаты, — считала Екатерина, загибая наманикюренные пальцы, — но есть временные, они заезжают и съезжают. Ты не беспокойся, тут основной костяк строгие правила держит, так что никто не шумит.
Екатерина подошла к одной из дверей, открыла ее ключом и приглашающим жестом позвала меня внутрь.
Комната была длинная и узкая, как гроб. Потускневшие обои в желтый цветочек, выцветший линолеум. Противоположную от входа стену целиком занимало окно, завешенное грязноватым тюлем. Прямо под ним стоял раскладной диван — единственная новая вещь в помещении. Обстановку дополняли лакированный шкаф, письменный стол и стул. Все предметы покрывал ровный слой пыли — тут уже давно никто не жил.
– Конечно, нужно убраться. Но в целом тут уютненько. Диванчик новый. - Екатерина быстро вертела в руках ключи. — Так как? Будешь снимать?
Я медлила с ответом. Квартира и сама комната оставили у меня тягостное впечатление. Но, может, когда я привезу свои вещи, станет лучше? Плата для центра совсем небольшая, и метро через дорогу. К тому же это ведь ненадолго.
— Да, — кивнула я, — давайте подпишем договор.
До самой ночи я занималась переездом и уборкой. Но, хотя на диване появилось клетчатое покрывало, на окне — чистые занавески, а на столе — башня из книг в ярких обложках и ноутбук, уютнее в комнате не стало. Привычные вещи неприятно контрастировали с мрачной обстановкой.
Настало время спать. За стеной о чем-то говорили люди, но вскоре они замолчали. В одном Катерина оказалась совершенно права: для такой большой коммуналки здесь было на удивление тихо.
Хотя уборка и переезд отняли у меня много сил, заснуть не получалось. Внезапно накатило ощущение жути. В окно светила луна, и я четко видела предметы в комнате. Все выглядело иначе, чем днем, и от этого казалось зловещим. Приоткрытая дверца шкафа вызывала чувство тревоги, а одежда, сложенная на спинке стула, казалась похожей на человеческую фигуру. Постепенно я задремала.
Сон мой был некрепким. Среди ночи я проснулась, потому что мне показалось, что кто-то стучит в дверь. Лежа на спине, я открыла глаза. А прямо надо мной весело нечто. Длинное и полупрозрачное, совершенно не похожее на человека или на что-либо еще. До сих пор мне трудно описать то, что я тогда увидела. В нем как будто соединились геометрия и органика. Существо было многосоставным: какие-то части пульсировали, какие-то — оставались неподвижными. Глаз не было, но я понимала, что оно меня видит и даже немного обескуражено моим пробуждением. Спустя несколько секунд нечто, как Чеширский Кот из Ада, стало лениво растворяться в воздухе элемент за элементом, пока не исчезло окончательно.
От ужаса я не могла даже пискнуть. Вскочив, я включила свет и забилась обратно на диван. Меня трясло. Что это было? Галлюцинация? Призрак? Инопланетянин? Очень реалистичный сон? В глубине души я знала, что все ответы неправильные.
Вдруг за дверью послышались громкие тревожные голоса и топот ног. Кто-то заплакал. Как была в пижаме, я выбежала в коридор и наткнулась на испуганную полную женщину в ночной рубашке, выходящую из кухни.
- Что случилось?
- Олеговна померла, - выдохнула женщина, - Светка ее холодную нашла, когда воды налить ходила. Прямо в кресле своем померла.
Информация о конкурсе «Страшная комната, или Паустовский в жанре хоррор»
