Текст: Петр Моисеев ^*

Триллер «точной дозировки»

Фирменная фишка нашего автора примерно та же, что и у Ле Карре: демонстрация эрудиции в какой-то узкопрофессиональной области. Ле Карре по «предыдущему месту работы» разведчик, Гришэм — юрист. Поэтому романы его довольно познавательны.

Вы наверняка уже слышали, что индейские территории в США — это почти государства в государстве, и доходы от казино, построенных на этих территориях, практически не контролируются налоговыми органами — что дает щедрую почву для прибыльного нелегального бизнеса. Но знаете ли вы, что в Штатах существует КПДС — Комиссия по проверке деятельности судей? Если не знаете, не расстраивайтесь: во-первых, Гришэм для того о ней и рассказывает, чтобы нас просветить. Во-вторых, судя по роману, многие американцы о ней тоже не знают. Поэтому положительность главных героев «Информатора» еще усиливается за счет их бескорыстия: работа непрестижная, зарплата небольшая, офисы тесные, разъезжать по стране приходится часто и далеко — вот спасибо, что хотя бы служебные сотовые выдают. И начальник — слуга народу, отец подчиненным.

Однако работа хотя и утомительная, но с уголовщиной обычно не связана. Потому что герой триллера — в идеале — человек, не подготовленный к тому, что его ждет. А в данном случае юристам Лейси Штольц и Хьюго Хэтчу предстоит разобраться с исковой жалобой на «самого коррумпированного судью за всю историю американского судопроизводства» - а как же, на меньшее ни автор, ни читатели не согласятся. Клаудия Макдоувер - «карманный судья» крупного бандита Вонна Дьюбоза. Разветвленность преступной организации вкупе с принципиальностью главных героев и создает нужный для триллера градус напряжения.

С другой стороны, вогнать читателя в депрессию Гришэм не стремится:

герои живут в государстве, где царит закон, а зло сильно, но не всесильно.

Так что писателю надо еще постараться, чтобы закон не восторжествовал слишком рано. Делает он это, впрочем, мастерски: сюжет нигде не провисает, саспенс постоянно поддерживается, и, хотя неожиданных поворотов сюжета почти нет, читать книгу отнюдь не скучно. Нельзя назвать Гришэма слишком изобретательным автором, скорее это мастеровитый писатель средней руки, который — за исключением отдельных неудач, к числу которых «Информатор» не относится, - умело пользуется теми приемами и знаниями, которыми владеет.

Среди умений Гришэма стоит отметить высокое искусство золотой середины: он умеет заставить читателя переживать за героев (он даже может убить одного или двух симпатичных персонажей) — но практически обходится без сцен насилия и вообще не дает своим злодеям слишком уж распоясываться. Он создает впечатляющую картину коррупции в американском бизнесе и судопроизводстве — и тут же показывает слаженные действия КПДС, ФБР и прокуратуры по ликвидации мафиозного клана, причем не забывает отчитаться за каждую копеечку, реквизированную у бандитов (смотрите, ничего не разворовали, все строго в рамках закона). Пара героев, приступающих к расследованию, — тоже воплощение «золотой середины»: Лейси — белая, Хьюго — негр. Он — прекрасный семьянин, и это хорошо, потому что семейные ценности — это наше все. Она — одинокая женщина, наслаждающаяся своей свободой, потому что свобода — это наше другое все.

Интереснее всего, что в уютном и рациональном мире Гришэма соблюдается даже равновесие между бессребрениками (Лейси, Хьюго, Майкл Гейсмар — их босс) и тем самым информатором — точнее, даже тремя информаторами. Собственно, всю кашу заваривают люди, мотивы которых выглядят довольно сомнительно: исковую жалобу подает бывший адвокат Грег Майерс, который, как и два его сподвижника, хочет просто на законных основаниях отхватить куш побольше от нетрудовых доходов Дьюбоза и Макдоувер. И особого отторжения у автора это не вызывает:

да, не самые возвышенные мотивы — но ведь всё в рамках законa!

Такая точная дозировка ингредиентов (в меру познавательности, в меру саспенса, в меру социальной критики, в меру политкорректности) все же оставляет скорее приятное впечатление; возможно, известность Гришэма превышает ту, которая положена ему по мере его одаренности, но прочесть его новый роман можно без разочарования.

Джон Гришэм. Информатор / Пер. с англ. А. Кабалкина.

М.: АСТ, «Неоклассика», 2017

Глава 1

Спутниковое радио передавало мягкий джаз. Это был компромисс. Лейси, хозяйка «тойоты приус»

и радиоприемника, терпеть не могла рэп, а Хьюго, ее пассажир, так же люто ненавидел современное кантри. Им не удалось достичь согласия ни по спортивным программам, ни по общедоступным радиоканалам, ни по «золотым» хитам, ни по взрослой комедии, ни по Би-би-си, не говоря о фолк-блуграсс, «Си-эн-эн», опере, сотне других станций. Она отчаялась, он устал. Оба признали себя побежденными и сошлись на мягком джазе. Мягкий — чтобы не мешать долгому и глубокому сну Хьюго. Мягкий — потому что Лейси вообще-то не была любительницей джаза. Взаимная уступка, одна из многих, годами поддерживавших их

тандем. Он спал, она вела машину, и оба были довольны.

До Большой рецессии Комиссия по проверке действий судей пользовалась небольшим парком принадлежавших штату белых четырехдверных «хонд» с маленьким пробегом. Но урезание бюджета поставило на них крест. Теперь Лейси, Хьюго и всем бесчисленным должностным лицам Флориды полагалось ездить по служебным делам на собственных машинах; компенсация за милю пробега составляла 50 центов.

Хьюго, отец четверых детей, отягощенный неподъемной закладной, ездил на древнем «бронко», на котором едва дотягивал до офиса; для дальней дороги этот рыдван никак не подходил. Потому он сейчас и спал.

Лейси наслаждалась покоем. Большинство дел она разбирала самостоятельно, так поступали и ее коллеги. Урезание бюджета повлекло сокращение сотрудников: в КПДС удержалось всего шесть человек, ну, семь — и это на весь штат с 20 миллионами жителей, с тысячью судей и шестьюстами судами, разбиравшими в год по полмиллиона дел. Лейси благодарила судьбу за то, что почти все судьи штата были честными и работящими приверженцами принципов законности и равенства. Но даже те немногие, кто грешил продажностью, обеспечивали ей 50-часовую рабочую неделю.

Она тронула рычаг сигнала поворотника, свернула с трассы и стала притормаживать. Как только машина остановилась, с Хьюго как рукой сняло сон: можно было подумать, что он ни на секунду не переставал бодрствовать.

— Где мы? — спросил он.

— Почти на месте. Осталось двадцать минут. Как раз успеешь перевернуться на правый бок и похрапеть в окно.

— Извини. Я храпел?

— Ты всегда храпишь, если верить твоей жене.

— В свое оправдание скажу, что в три утра я еще не спал, потому что укачивал ее последнее произведение. Кажется, это девочка. Не подскажешь, как ее зовут?

— Жену или дочку?

— Очень смешно!

Очаровательная и вечно беременная Верна знала о своем муже все и почти ничего не утаивала. Ее призванием было сбивать с него спесь — задачка не из легких.

В прошлой жизни, в средней школе, Хьюго был футбольной звездой, потом высоко котировался в команде «Флорида Стейт», где сразу обошел всех остальных игроков. Три с половиной игры он не жалел себя, восхищая болельщиков, пока его не унесли на носилках со сплющенным шейным позвонком. Он поклялся, что вернется на поле, но его мать твердо сказала «нет».

Хьюго с почетным дипломом закончил школу и поступил на юридический факультет. Былая слава быстро меркла, что не мешало ему, члену символической сборной США, гордо задирать нос. Слаб человек!

— Двадцать минут, говоришь? — буркнул он.

— Хочешь дольше? Могу оставить тебя в машине, не глуша мотор, — весь день продрыхнешь!

Хьюго повернулся на правый бок, закрыл глаза и сказал:

— Хочу нового напарника.

— Здравая мысль, но есть проблема: на такого, как ты, больше никто не согласится.

— Нового, и чтобы машина побольше.

— Зато этот «гибрид» пробегает пятьдесят миль на одном галлоне.

Хьюго еще поворчал и затих — но ненадолго. После нового приступа возни в кресле и нечленораздельного мычания он сел прямо, протер глаза и спросил:

— Что это мы слушаем?

— Этот разговор был у нас давным-давно, еще на выезде из Таллахасси, прежде чем ты впал в спячку.

— Помнится, я вызывался сесть за руль.

— Ну да, с одним открытым глазом. Благодарю покорно. Как Пиппин?

— Та еще плакса! Обычно, как учит меня обширный опыт, у плача новорожденного есть причина: хочет есть, пить, сменить пеленки, на ручки к маме — мало ли чего… Но эта не такая, эта вопит просто так, ради чистого удовольствия. Ты не знаешь, чего лишаешься!

— Вспомни, мне уже дважды предоставлялась честь укачивать Пиппин.

— Помню. Благослови тебя Бог! Как насчет сегодняшнего вечера?

— Только свистни. Она у вас уже четвертая. Вы что, противники предохранения?

— Начинаются мои любимые разговорчики! Раз мы этого коснулись, как с половой жизнью у тебя самой?

— Извиняюсь. Мой прокол. — Лейси исполнилось 36 лет, она была очень привлекательна, и о ее личной жизни с любопытством шептался весь офис.

Они ехали на восток, к Атлантическому океану. До Сент-Огастина оставалось восемь миль. Лейси выключила радио.

— Ты здесь уже бывала? — поинтересовался Хьюго.

— Было дело, пару лет назад. Провели с приятелем недельку у друга в кондоминиуме.

— Сплошной секс?

— Опять ты за свое! У тебя что, все мысли ниже пояса?

— Ну, если подумать, то придется дать утвердительный ответ. Войди в мое положение: Пиппин только месяц, а это значит, что у нас с Верной уже месяца три не было нормальных отношений. Есть подозрение, что она отказала мне на несколько недель раньше положенного срока, хотя это спорный вопрос. Как ни велико желание вернуться назад и наверстать, никак не выходит… Так что в моем углу ринга царят сумятица и смятение; не уверен, что с ней происходит то же самое. Три малыша и новорожденный младенец плохо совмещаются с интимом.

— Все это неведомые мне материи.

Милю-другую Хьюго пытался смотреть на дорогу, но потом веки отяжелели, и он снова стал клевать носом. Лейси покосилась на него и улыбнулась. За девять лет службы в Комиссии у них с Хьюго набралась дюжина совместных дел. У них получалось работать рука об руку, они друг другу доверяли, и оба знали,

что о любой его попытке взбрыкнуть — пока что таковых не отмечалось — будет немедленно доложено Верне. С Хьюго Лейси работала, а с Верной сплетничала и совершала покупки.

Сент-Огастин считался старейшим городом Америки: это здесь высадился и начал исследовать новый материк Понсе де Леон. Город с богатой историей, излюбленный туристами, был усеян историческими зданиями и древними дубами, заросшими бородатым мхом. Уже на подъезде к нему движение замедлилось из-за тормозивших перед достопримечательностями туристических автобусов. Впереди, по правую руку, над городом возвышался кафедральный собор.

В памяти Лейси все это было очень свежо. Неделя со старым другом получилась катастрофической, хотя сам Сент-Огастин вспоминался с теплым чувством.

Вместе с катастрофой — одной из многих.

— Кто этот загадочный анонимный источник, с которым у нас здесь встреча? — спросил Хьюго, еще раз протирая глаза. Он больше не собирался засыпать.

— Пока не знаю. Откликается на «Рэнди».

— Не напомнишь, зачем нам понадобилась тайная встреча с человеком, скрывающимся за кличкой и еще не подававшим официальной жалобы на кого-то из самых наших уважаемых судей?

— Не могу объяснить. Просто я три раза беседовала с ним по телефону, и он показался довольно серьезным малым.

— Отлично! Когда ты в последний раз говорила со стороной истца, не показавшейся воплощением серьезности?

— Доверься мне, ладно? Майкл велел ехать, мы и поехали. — Майклом звали директора КПДС, их босса.

— Ну, конечно. Что там за предполагаемое неэтичное поведение?

— По словам Рэнди, это что-то крупное.

— Никогда о таком не слыхал!

Они свернули на Кинг-стрит и поползли с черепашьей скоростью в сторону центра. Была середина июля, все еще высокий сезон на севере Флориды. Туристы в шортах и сандалиях бродили по тротуарам без видимой цели. Лейси припарковалась на боковой улице, и они влились в толпу. Засев в кафе, они убили полчаса на листание глянцевых брошюр агентств недвижимости. В полдень, как им было сказано, они нашли ресторан-гриль «Лука» и попросили столик для троих. Заказав чай со льдом, они стали ждать.

Прошло полчаса, Рэнди не появлялся, и они заказали сандвичи плюс жареную картошку для Хьюго и фрукты для Лейси. Ели они так неторопливо, как только могли, и не сводили глаз с двери.

Как юристы они высоко ценили время, но как расследователи научились терпению. Эти две роли часто вступали в конфликт.

В два часа дня они сдались и вернулись к машине, раскалившейся хуже сауны. Стоило Лейси повернуть ключ зажигания, как ожил ее мобильный. Звонили с неизвестного номера. Она схватила телефон.

— Да?

— Я просил вас приехать одной, — сказал мужской голос. Это был Рэнди.

— Что ж, вы вправе недоумевать. Мы как будто должны были встретиться в полдень, для ленча?

Пауза, потом голос ответил:

— Жду вас на городской пристани для яхт, это в конце Кинг-стрит, в трех кварталах. Пусть ваш знакомый где-нибудь погуляет, а мы поболтаем.

— Послушайте, Рэнди, я не коп и не сильна в разных шпионских штучках. Мы встретимся, поздороваемся и все такое, но если я через минуту не услышу вашего настоящего имени, то уйду.

— Логично.

Лейси нажала на отбой и пробормотала:

— Логично…

У пристани для яхт кишели прогулочные суденышки, отплывали и швартовались рыбаки. На длинном понтоне шумела толпа туристов. Ресторанчик с открытой верандой над водой делал тройную выручку. Экипажи арендных яхт драили палубы и наводили блеск для завтрашних клиентов.

Лейси шла по центральному пирсу, высматривая человека, которого никогда прежде не встречала. Впереди, рядом с бензопомпой, стоял стареющий пляжный завсегдатай. Увидев ее, он неуверенно помахал рукой и кивнул. Лейси тоже кивнула и не стала замедлять шаг. Ему было лет шестьдесят, на обильную седую шевелюру была нахлобучена панама. Шорты, сандалии, кричащая рубаха в цветочек, типичный бронзовый загар, затвердевшая морщинистая кожа человека, злоупотребляющего солнцем. Авиаторские темные очки. Улыбаясь, он шагнул ней навстречу.

— Вы, наверное, Лейси Штольц.

Она ответила на его рукопожатие.

— Да, это мое имя. А ваше?

— Меня зовут Рэмси Микс. Рад познакомиться.

— Я тоже. Мы договаривались встретиться в полдень.

— Прошу прощения, нелады со шлюпкой. — Микс указал на большую моторную яхту, покачивавшуюся на краю пирса, — не самую длинную в гавани, но все равно впечатляющую. — Может, перейдем на нее, там и поговорим?

— На борту?

— Ну да. Там можно будет пообщаться с глазу на глаз.

Уединиться на яхте с совершенно незнакомым человеком? Это показалось ей неважной идеей,

и Лейси заколебалась. Не дожидаясь ее ответа, Микс спросил:

— Кто тот чернокожий парень? — Он смотрел в сторону Кинг-стрит. Оглянувшись, Лейси увидела Хьюго, прикинувшегося членом шествовавшей к причалам группы туристов.

— Мой коллега, — ответила она.

— Вроде телохранителя?

— Мне телохранитель ни к чему, мистер Микс.

Мы не вооружены, хотя мой друг может за пару секунд макнуть вас в воду.

— Будем надеться, что этого не понадобится.

Я пришел с миром.

— Рада это слышать. Я согласна на яхту, только если она не снимется с якоря. Запустите мотор — нашей встрече конец.

— Логично.

Лейси прошла следом за ним по пирсу, мимо парусных яхт, месяцами, судя по их виду, не выходивших в море. Его яхта была без лишних затей наречена «Конспиратором». Микс перешел на борт и подал ей руку. На палубе, под брезентовым козырьком, стоял деревянный столик и четыре складных стула.

— Добро пожаловать! — сказал он, указывая туда. — Присаживайтесь.

Лейси первым делом огляделась и, оставшись стоять, спросила:

— Мы одни?

— Вообще-то не совсем. Здесь моя подруга, ее зовут Карлита. Хотите, познакомлю?

— Только если она имеет значение для вашей истории.

— Не имеет. — Микс смотрел на причал, на Хьюго, опершегося об ограду и махавшего им рукой, словно хотевшего сказать: «Я все вижу». Помахав ему в ответ, Микс спросил: — Можно задать вам вопрос?

— Задавайте, — разрешила Лейси.

— Верно ли будет предположить, что сказанное мною вам будет немедленно передано мистеру Хэтчу?

— Он мой коллега. Мы вместе работаем над некоторыми делами, может, этим тоже займемся вдвоем. Откуда вы знаете его фамилию?

— Представьте, у меня есть компьютер. Я заходил на ваш сайт. Комиссии стоило бы его обновить.

— Знаю. Бюджет не позволяет.

— Фамилия звучит смутно знакомой…

— Он какое-то время блистал в футбольной команде «Флорида Стейт».

— Может, поэтому. Хотя сам я болельщик « Гейтор».

Эти слова Лейси не стала комментировать. Ее раздражала типичная для южан склонность фанатично

болеть за команды колледжей.

— Итак, от него ничего не укроется? — напомнил Микс свой вопрос.

— Ничего.

— Ну, так зовите его сюда. Вам обоим пора освежиться.

 

---

¹ Петр Моисеев - кандидат философских наук, литературовед, специалист по истории и теории детективного жанра. Проживает в Перми.