Текст: Марина Бровкина, РГ/Ростов-на-Дону
Фото: Тагир Раджавов
Владимир Семенович Маканин умер и похоронен в Ростовской области, в селе Красное.
Когда-то в разговоре со мной он сказал: «Я не люблю оглядываться». Речь шла о литературе, но, мне кажется, он и ушел от нас именно так — не оглянувшись. Не подождав, пока мы разберемся, с каким человеком жили в одном времени и просто рядом, говорили с ним о пустяках и о важном, слушали его советы и пожелания, обещали выполнить их и не делали этого. «Время, отпущенное, не тратьте впустую…»
Объявлено было, что похороны состоятся 3 ноября. В действительности родные и близкие попрощались с ним на день раньше. Когда выяснилось, что похороны уже прошли, причем в самом узком кругу, вместе с обрушившимся «опоздали» пришла еще одна мысль: «возможно, и даже скорее всего он так хотел».
Цветы выбираю долго. Подсказывает продавщица. «Если знали человека, берите розы. Они теплее». В Красном я была несколько лет назад и, помнится, сразу нашла, где жил Маканин с семьей. В эти дни, после его смерти, я часто слышу вопрос: «Как он оказался в маленьком донском селе? Бежал из столиц? Его вытеснили, забыли?» Но не было никакого бегства. Он любил своих близких и хотел быть рядом. Когда дочь вышла замуж за ростовского художника, он помог им построить здесь дом - добротный особняк, окруженный молодым садом.
Маканин с женой жил здесь последние годы в окружении заботы и внимания, потому что ценил семью больше столичной суеты и славы. Многим ли так посчастливилось?
Сидели тогда долго. Устроились в кабинете, потом перешли на веранду, а уже вечером перебрались под деревья. В первые минуты беседа напоминала разговор с преподавателем, например, дифференциальных уравнений, но ведь Маканин и был математиком, окончил мехмат МГУ. Сначала он будто раздумывал: «а не отправить ли мне вас на пересдачу», но постепенно мы оказались в фазе разговора «вот и я в молодости был очарован рядами Фурье». Нашлись и другие близкие темы. Жена и дочь беспокоились, что Владимир Семенович утомится, но ему хотелось говорить и вспоминать. Наверное, я попала под такое настроение, но мне он не показался ни снобом, ни человеком «закрытым и сухим». Наоборот, душевный, тактичный, с хорошим чувством юмора и самоиронии. Думающий точно.
Так было тогда, а в этот раз я блуждала в маленьком поселке, как в лабиринте, — ни дом не могла обнаружить, ни кладбище. Будто исчез какой-то маяк, по которому так безошибочно и просто когда-то нашла Маканина. «Какие у нас писатели? - удивлялись односельчане. — Отродясь таких не бывало. Хотя живет тут один на краю села. Вроде Маканин, но он не писатель, он москвич. Может, даже милиционер». Владимир Семенович, умевший рассказывать изумительные истории, не улыбнувшись даже уголком глаза, наверняка оценил бы деревенские характеристики. Из всех, кого встретила,
только местный библиотекарь знала, что в Красном несколько лет жил знаменитый писатель. Как она выразилась, «самой первой величины».
- У нас есть его сборник, никто особо не читает, но теперь, наверное, будут брать, - сказала Галина. — Маканины жили скромно, не на виду. Последнее время он сильно болел, и к ним ходила фельдшер, помогала. Когда его хоронили, шел сильный дождь. Зарядил с утра и лил до самой ночи.
Библиотекарь показала дом, а совсем рядом маленькое сельское кладбище. Дорожки усыпаны осенними листьями, пустынно и холодно. Могилу найти нелегко, она на самом краю, у кладбищенской ограды. За оградой только степь.
На могиле скромный венок, букет хризантем, да еще наши розы. Крест, установленный по православному обычаю, обвязан рушником с вышивкой.
«Мы не должны этого бояться, - говорил он о смерти. - Возможно, если бы мы думали точнее и знали больше, этого страха у нас бы не было. Я еще подумаю об этом».
Ранее по теме:
Владимир Маканин — Достоевский XX века - 01.11.2017
