Текст: Елена Кухтенкова
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Политические и экономические санкции добавили ироничных словечек в разговорную лексику русского языка. Лингвист Александра Ольховская рассказала «РГ» о том,
что нового появилось в «великом и могучем» за последние четыре года.
Языковед считает, что любое более-менее резонансное явление так или иначе отражается в языке. «Иногда можно говорить о появлении нового пласта лексики, иногда - лишь об активизации уже существующих в языке слов, - комментирует она. - К примеру, так было с пластом православной лексики после распада СССР. Чем резонанснее явление, тем, конечно, ярче и объёмнее те изменения, которые происходят в словарном составе. Вот революция 1917 года привела к большому перевороту и в языке».
Однако, по мнению Ольховской, слова, которые появились после событий 2014—2015 годов, связанные со временем появления первых санкций, оказались не столь существенны, чтобы как-то масштабно отразиться в языке. «Эти новые слова можно по пальцам пересчитать. Их около десяти», - отмечает филолог.
Наиболее весомыми из них являются неологизмы «санкционка» и «запрещёнка». «Санкционка» - действительно новое для широкого употребления слово, а «запрещенка» унаследована из советского дискурса, где в то время обозначало запрещённую литературу, музыку, поэтическую символику», - уточняет Ольховская.
Остальные новые слова, по мнению Александры, это скорее бабочки-однодневки, рожденные в народной лаборатории языковой игры. «Они немного ироничны и часто существуют как мемы или были мемами, а потом оторвались и стали функционировать самостоятельно», - дает определение этим неологизмам Ольховская. К слову, в пример лингвист приводит сочетание «белорусские мидии». «Это санкционные продукты, которые были провезены через территорию Белоруссии. Понятно, что никаких белорусских мидий не существует. Формально же они были завезены с территории Белоруссии. Соответственно, они белорусские. Вся ирония в этом и заключается», - объясняет она.
Среди "санкционных" филолог отмечает и такие словечки, как «хамонщик, пармезанщик, сырник». «Кстати, есть конструкция "хамонщики-пармезанщики", которая стала обозначать целый социальный слой, либерально настроенный. Тех, кто не согласен с политикой санкций», - комментирует Ольховская.
А вот
глагол «пармезанить» является примером языковой игры, так как перекликается с глаголом «партизанить».
Также среди так называемых санкционных есть два слова, которые были построены на основе их слияния, что в лингвистике называется контаминацией. Это слова сыроцид - «сыр» плюс «геноцид». Скорее всего это словечко появилось потому, что болезненнее всего у нас общество отреагировало на исчезновение с прилавков сыра, а не каких-то других продуктов. И хамондировка -«хамон» плюс «командировка». Можно поехать в командировку, чтобы там запастись или санкционными продуктами, или употреблять их», - рассказала "РГ" лингвист.
Александра заключает, что все «санкционные словечки» являются примером «спонтанной, ироничной реакции на то, что происходит, а не какими-то крупными лингвистическими изменениями».
