Незнайка со словарем. Интервью с внуком Николая Носова

Текст: Андрей Васянин/РГ

Фото: Петр Носов (сын Николая Носова)

А в марте стукнуло 65 лет и Незнайке, главному герою Носова: первые главы его «Приключений…» увидели свет в 1953 в киевском журнале «Барвинок». В Государственном музее истории российской литературы имени В. И. Даля сейчас проходит выставка «Приключения Незнайки, или Жизнь Николая Носова», многие экспонаты которой на выставку передал внук писателя, журналист и писатель Игорь Носов.

Мы поговорили с Игорем Петровичем после вернисажа.

Игорь Петрович, давайте вспомним картинку из вашего детства: вы в гостях у дедушки с бабушкой, дедушка что-то пишет под лампой, внук под его столом во что-то играет...

Игорь Носов: Он за столом, а я под столом? Такого не помню. Если он работал, то меня оттаскивали в другую комнату, просили не мешать. Но если дед был свободен - то мы не просто сидели, и, скажем, читали. В свои 60 он ползал со мной по ковру, мы что-то строили на кровати, на диване, сооружали из стульев космические корабли, шкаф становился пещерой, и я в ней прятался. Когда я подрос, он мне давал свое охотничье ружье, я сидел «в засаде», а он изображал медведя, «бродил» по лесу. В двухкомнатной квартире - они с бабушкой жили в писательском ЖСК в районе метро «Аэропорт» - без фантазии было «не разбежаться».

Получалось, он и, будучи дедом, оставался ребенком.

Игорь Носов: Нет.

Человек такого таланта не может быть ребенком: дети не пишут великих книг и не снимают великие фильмы.

А когда говорят что-то вроде «он оставался ребёнком в  душе»  это только красивые слова, неокрепший талант пропадет после первого же успеха.  Дед был человеком сильным и серьезным, но мог при этом быть интересным и детям и их родителям. Нас, детей, он понимал и уважал.

Судите по себе, как герой знаменитой носовской «Повести о моем друге Игоре»? Что-то вспоминается оттуда – все эти ваши «дидя – ву», «бононо»…

Игорь Носов: Вспоминаются предметы, о которых идет речь, какие-то люди, короткие сюжетики... Помню что-то про ярко-оранжевые апельсины, у меня они связаны с бабушкой, с живописью, она прекрасно рисовала, любила импрессионистов. В одном месте дед вспоминает, как я нашел колесико от модельки, маленькой машинки, которые мы покупали в магазине «Лейпциг» или в Доме игрушки на Кутузовском. Он любил маленькие игрушки - может, оттого, что квартира была небольшая, и в ней из-за бесчисленного количества книг и рукописей было очень мало места. А может, деду казалось, что в его сказочном мире коротышек ездят именно на таких микромашинках.

С кого дед писал Незнайку? С вашего отца?

Игорь Носов: Отец все время был у него перед глазами, и, мне кажется, что если не сам отец был прототипом персонажа, то его характер был «прототипом» характера Незнайки. В детстве, по рассказам бабушки, папа был таким же непослушным, любопытным, часто нарушающим правила. Но ведь для того, чтоб их соблюдать - их надо бы понять. Ребенок, познающий мир, всегда делает ошибки, набивает себе шишки.

На своих ошибках учатся не дураки, а большинство людей.

Вот и отец мой был таким же Незнайкой - обычным ребенком, который ничего не знает, но должен узнать все.

И так же ходил в шляпе?

Игорь Носов: Нет, шляпы любил сам дед, у него их было несколько - красивых, элегантных фетровых шляпы. Одевался он в классическом стиле, любил костюмы, рубашки с запонками, галстуки, носил длинные пальто и плащи. А шляпы ему, кстати, нужны были, в том числе, и для того, чтобы прикрыть свои залысины.

Принято считать, что юмористы в жизни — люди суровые и мрачные...

Игорь Носов: А детские писатели должны быть тогда по-детски неразвитыми и глупыми, да? Нет, дед был человеком жизнерадостным, смеялся там, где смеются другие, но, когда это было надо, становился въедливым и педантичным. Читал не только Гоголя и Толстого и не только для удовольствия. Работая над «Дневником Коли Синицына», изучал учебники по пчеловодству, книга стоит дома с его записями на полях. Взявшись за «Незнайку на Луне» штудировал Циолковского и Жуковского, учебники физики, я помню, на столе всегда были словари. И слышал, что физики и инженеры говорили, что это чувствуется: человек глубоко вник в дело и сумел изложить это по-своему. «Незнайка на Луне» до сих пор вызывает споры, и так бы не было, являйся это пустой, лишенной смысла фантазией.

Вы хранитель архива Носова и  представили на выставке дедов стол, фотоаппарат, печатную машинку, фрагменты рукописей... А осталось ли в архиве что-то важное, неизданное, незавершенное?

Игорь Носов: Все, что Николай Николаевич планировал напечатать — он напечатал, все довел до конца, чего-то брошенного на полпути в архивах нет. Это было не в его характере, дед ценил свой труд. Остались какие-то незначительные наброски. Издано было десятка три рассказов, несколько повестей, сценарии, пьесы. Для 70 лет, по-моему — немало.

Вам не кажется, что «Приключения Незнайки» — это неплохая основа для большой серии книг: яркие персонажи, выстроенный антураж. Даже готовый продолжатель есть…

Игорь Носов: Согласен, это хороший стержень, на него можно нанизывать сюжеты. Но даже не уговаривайте (улыбается). Да, я выпустил «Новые приключения Незнайки», но на большее меня вряд ли хватит. Тут нужно дедовское трудолюбие.