Текст: Борис Кутенков
Фото: Татьяна Андреева/РГ
Вручение всероссийской премии литературной критики "Неистовый Виссарион" в Екатеринбурге
Начнём с важного проблемного материала в журнале «Волга», поводом для которого стали дискуссии, разгоревшиеся вокруг основанной в этом году премии «Неистовый Виссарион». Опрос критиков о состоянии нынешнего русскоязычного литературно-критического поля пространство-текста-№ 9-10-2019-год/, кажется, окончательно опровергает мнения о «несуществовании» жанра. Дмитрий Бавильский грустит о сегментированности литературного пространства и зацикленности издателей на коммерческих интересах: «Будущее наступает каждый день, и я наблюдаю, как меняется “парадигма потребления” текстов, как мутируют формы бытования обыденного чтения. То, что еще недавно казалось незыблемым и традиционным, устаревает и съёживается, зато расцветают бурным цветом всякие там подкасты и книжные инстаграмеры, что и вовсе кажется оксюморонным, так как тексты – это про буквы, а не про картинки, даже если и с обложками. Дело же не в том, что есть критика, а есть эссеистика, есть обозреватели быстрого реагирования, а есть общепризнанные аналитики, которых все днем с огнем ищут, но почему-то все никак не находят, хотя люди, привыкшие писать аналитические статьи, чаще и чаще сидят без работы, а в том, что нет вменяемой культурной экономики, разветвлённой и нишевой издательских инфраструктур, отработанной книготорговой практики». Сергей Костырко рассуждает о типах современных критиков: «Опору современной литературной критики я, например, вижу в творчестве критиков, которые, выстраивая концепцию литературы, из которой они исходят, соблюдают традиционное соотношение опоры на науку (современную филологию) с собственным художественным чутьём, своей интуицией художника. Типы этих критиков представлены в списке шорт-листа “Неистового Виссариона”: Андреем Пермяковым, Юлией Подлубновой, Дмитрием Бавильским, Ольгой Балла, Марией Галиной и другими. И тут уже не важно, берут ли эти критики на себя труд отдельно прописывать свои опорные представления о литературе (как, скажем, это происходит в статьях Пермякова или Подлубновой), или же критик реализует себя почти исключительно в жанре рецензии, как Ольга Балла. И там, и там присутствие своей проработанной каждым из них концепции современной литературы для меня как читателя легко восстанавливается уже самой логикой их анализа и системой критериев оценки». Первые ему симпатичнее, похвалить вторых побуждает толерантность: «Ну а рядом с этими вот критиками-“традиционалистами” продолжают свою работу критики, вдохновленные обозначившейся в 90-е годы новой волной литературной критики, которая была оформлена в журнале “Новое литературное обозрение”».
Вручение всероссийской премии литературной критики "Неистовый Виссарион" в Екатеринбурге/Фото: Татьяна Андреева/РГ
Юлия Подлубнова делает замечания о критериях объективности внутри премиального сюжета: «Лонг-лист мне показался апофеозом эклектики, но очевидно, что круг номинаторов и институций, которые могли номинировать критиков на премию, не был каким-либо образом ограничен. Некоторых авторов выдвигали несколько номинаторов – вот здесь, мне кажется, стоит продумать регламент приема заявок во втором сезоне, потому что мне, например, ясно, как можно выстроить механизм накрутки условного рейтинга внутри премиального лонга, хотя я сама, разумеется, так не делала, как, думаю, ничего не предпринимала Ольга Балла, абсолютный чемпион по количеству выдвижений, и другие “популярные” критики из первого сезона…»
Заметным событием в литературном пространстве стало появление нового электронного профессионального издания «Формаслов» (создатели – поэт, культуртрегер Анна Маркина и поэт, редактор отдела нон-фикшн журнала «Лиterraтура» Евгения Баранова). Есть ощущение, что большинство новых электронных изданий так или иначе наследуют «Лиterraтуре» в её лучший период – 2014—2016 гг.: журнал «энтузиастического» типа с прицелом на интерактивный формат, разнообразие рубрик и привлечение читателя условно «непрофессионального» типа (понимать эту целевую аудиторию можно сколь угодно широко – одним словом, не «НЛО» и выход за пределы толстожурнального гетто), но с трансформациями в сторону собственного лица. Отметим «игровую» стилистику журнала, наследующую проекту Барановой и Маркиной «Белка в кедах», и важные редакторские предисловия-обоснования к поэтическим подборкам. «Каневский – поэт, который знает и любит многое в окружающем его культурном поле, и эта открытость самому разному опыту становится источником свободы в его собственных стихах. Свободы – и в то же время прочной связи каждого стихотворения с тем самым культурным полем…» (Евгения Ульянкина о подборке Геннадия Каневского). Анна Маркина, в последнее время проявившая себя не только как прозаик и поэт, но и как тонкий рецензент, – о поэзии Ирины Евсы: «Собранные стихотворения Ирины Евсы – о неуютности. Неуютности личного бытового контура. Жизни вообще. Страны. Человечество здесь выведено как “адовый колхоз” с претензией на мировое господство. Существование некрасиво, с жалким личным окончанием».
На «Горьком» автор телеграм-канала «KNIGSOVET» Денис Песков делится своими соображениями об оформлении отечественного нон-фикшна, спорах с издателями и пяти дизайнерски-образцовых, по его мнению, западных научно-популярных сериях. «Эта серия наверняка предмет зависти любителей природы всего мира. Я бы с радостью подписался на покупку ее выпусков, будь они о России. Впрочем, у природы наших стран есть много общего, так что некоторые тома вполне пригодятся и для знакомства с окружающим миром родных мест. Обложки серии настолько популярны, что им посвящена отдельная книга, вышедшая в 2007 году. Книга об обложках книг – не каждый поймёт…»
Продолжается обсуждение лонг-листа новой премии «Поэзия». Вслед за Евгением Никитиным, чья попытка анализа стихотворений, вошедших в премиальный список, натолкнулась на возмущённую реакцию со стороны части литературного сообщества, Максим Алпатов решил обсудить критические тексты премии (вряд ли с целью «сорвать хайп», но скорее в попытке честно разобраться в ситуации). В первом выпуске – разговор о статье Алексея Алёхина «Отчего рыбы разучились летать» (о которой высказывались и мы в одном из предыдущих обзоров). В отзыве Алпатова есть нетривиальные и точные наблюдения – скажем, о ложной идентификации Алёхиным литпроцесса и «поэтической речи»: «Я вот вроде бы такой же пессимист, который постоянно брюзжит про разницу между разнообразием (т.е. широким выбором поэтических практик) и расцветом поэзии (т.е. переходом её возможностей на новый уровень, эволюцией). Но пророчить “всеобщей поэтической речи” смерть от руки “демократии фейсбука” – слишком круто даже для меня», – признаётся Алпатов, – или о консерваторской редакторской позиции, согласно которой журналы не обязаны соответствовать требованиям меняющегося времени: «У Алёхина выходит, что поэты “прыгать” обязаны, а редакторы и критики – нет». Будем с интересом ждать обсуждения других текстов из премиального списка.
Вышел очередной номер поэтического журнала «Prosodia». Новые стихи Александра Переверзина на этот раз пронизаны мотивом «свободы среди несвободы»:
то по телефону говорит
то глядит в застывшие потёмки
на электробудку магнит
и не дышит как в рентгеносъёмке
то пройдёт весь город под землёй
то застынет на скамье квадратной
то представив время шестернёй
крутит его мысленно обратно
то везёт осириса в метро
то лежит в пальто на одеяле
для чего он делает не то
что ему полжизни объясняли
Заметна непартийность рецензий в журнале – с попыткой всестороннего анализа. Игорь Ратке пишет о критическом избранном Валерия Шубинского «Игроки и игралища» – в весьма хвалебном тоне, но не минуя полемических замечаний: «…критика того рода, к которому можно отнести работы Валерия Шубинского, то есть родственная импрессионистичной, в особенности – это поле с очерченными границами, выходя за которые даже самый чуткий и одарённый автор теряет свою зоркость и убедительность. Так что отметим это и останемся благодарными Шубинскому за его ''петербуржскость'', за его щедрую готовность увлечённо открывать не самые, скажем прямо, находящиеся на слуху поэтические имена…» Андрей Рослый публикует большое исследование о поэзии Нади Делаланд из новой книги «Мой папа был стекольщик»: «Светлое восприятие онтологической проблематики, переплетения жизни и смерти, поэтическая констатация слитности и неразрывности окружающего мира как мира переходных состояний составляют главную особенность книги и делают достаточно сложную тематику – лёгкой. В каком-то смысле стихи Нади Делаланд обладают терапевтическим эффектом…» Он же метафорически осмысляет взгляд на мир глазами Марии Степановой, отражённый в её книге эссеистики «Против нелюбви»: «…все вошедшие в книжку эссе обладают своего рода ''обратной силой'' – через них можно читать не только историю культуры, но и саму Марию Степанову. Раньше с помощью волшебного фонаря миру являлись тени и призраки, сегодня же он помогает нащупать среди призраков твёрдую почву».
В октябрьском «Новом мире» филолог Елена Павлова публикует краткий обзор российского «женского бульварного романа», останавливаясь и на предыстории жанра (подзабытые романистки начала XX века, повлиявшие, по мнению исследователя, на творчество Анны Берсеневой и Александры Марининой), и на сравнительных гендерных характеристиках героинь беллетристики. «Если западные авторы всегда осторожно говорили о политике, отечественные бойко начали включать реальные политические фигуры и события в обрамление романа или даже выстраивать на их основе весь сюжет. Ни присутствие таких пассажей, ни откровенно патриархальное изображение идеальной семьи, по-видимому, не вызывает массового отторжения у российских читательниц. Этот жанр может не подчиняться требованиям рынка и не идёт вслед за политическим заказом. Поэтому и разнообразие политических пристрастий героев дамских романов, и преобладание в них патриархальных взглядов представляют собой важное свидетельство о состоянии современного российского общества».
Сразу две публикации яркого дебютанта – Яны Юшиной – в «Литературной России» и на «Прочтении». Тексты дионисийские, веселящие и трагические, напоминающие сразу и о влиянии рок-эстетики, и о двух любимых вашим обозревателем поэтессах – Лене Элтанг и Анне Павловской, – при этом совершающие образные кульбиты в рамках силлаботоники. В стихах Юшиной, как анонсирует «Прочтение», «трамваи уезжают в небо, в котором радуга, которое дикое, которое – седьмой рогожкой». Цитировать хочется бесконечно, но выберем такое:
с последней кисти с первого мазка
кто знал глаза тот рук не отберёт
я ветер тех чья ранняя москва
читает тени задом наперёд
по ржавым нитям раненый трамвай
за новой маской старая броня
когда тебе водить не обрывай
морозную антоновку с коня
На Textura – подборка Алексея Кубрика «Знает один ручей». По ссылке после стихотворения, открывающего подборку, – авторское чтение, тихое, отбивающее особый «маршевый» ритм и дополнительно проявляющее конфликт стихотворения. Милые детали в процессе одушевляющего проборматывания пускаются в свободное плавание сродни георгиеивановскому облаку, – автор же консерваторски отбивает строевой шаг в попытке сохранить всё и подчинить единому движению.
шумит в одном из ух
ползёт в одном из глаз
свари мне милый друг
варенья целый таз
облез один буфет
а рядом книжный шкап
со шляпой или нет
ты собственно из шляп
представь что по весне
с которой ты на вы
есть форточка в окне
с клочками синевы
кто не одушевлён
тому легко доплыть
а память это сон
в котором может быть
случайнее не быть
заходишь тишина
и облаком проплыть
не можно без окна
