Два брата сидели за большим круглым столом на кухне и смотрели на сестру. Они знали, что та не в духе, поэтому на ужин их ждет очередной пирог с селедкой.
— Блин, ну сколько можно уже, третий день этот чертов пирог, а сегодня только четверг.
— А я вообще ненавижу селедку, но ей-то что.
— Я люблю шарлотку, помнишь, как мама готовила.
— Вкусная да. Жаль, она ее редко готовит. Только когда у нее хорошее настроение или когда она влюблена в кого-то.
— Да, не скоро мы ее поедим при таком раскладе. Последний раз то ели еще на выпускном ее.
— Да, сестра так красиво яблоки резала тогда, чтобы все идеально было, помнишь? Не то что этот пирог с селедкой. В шарлотку то она всю любовь вкладывает. Я слышал, она так говорила однажды кому-то по телефону.
Сестра обернулась и шикнула на младших братьев. Те вжали голову в плечи и уставились в свои пока еще пустые тарелки.
— Видел? Она опять плакала.
— Да, мне жаль ее. Тот парень ее только мучает, зачем она с ним возится?
— Ну, она никогда для него шарлотку не делала.
— Ага, только для нас готовит эти дурацкие пироги, сил уже нет.
— Слушай, а у меня идея есть! Давай позовем Кольку из второго? Он Милу обожает еще со школы, а как подойти к ней не знает.
Братья понизили голос до шепота и начали обсуждать план. Сестра ничего не слышала, она была сосредоточена на разделке. В такие моменты они старались даже не заходить на кухню, так как, увидев однажды, как она поступает с бедной рыбкой — оба решили никогда не злить сестру.
Она покупала несколько самых жирных селедок, брала старый советский нож и начинала потрошить. Если сестра была особо раздражена, то первые пару рыбин уничтожала просто так. Как сегодня: уже шестая селедка превращалась в фарш и летела в помойное ведро.
— Ненавижу его, ненавижу эту козлину! — Доносилось из угла кухни под шум воды.
Братья не спрашивали из-за чего они поссорились в этот раз. Они просто знали: если сестра зла, она готовит пирог с селедкой. Если счастлива — шарлотку по знаменитому маминому рецепту. Вот только сладкий пирог последний раз все ели несколько лет назад и грустили по этому поводу.
Поняв, что сегодня случилось что-то действительно серьезное, один из братьев подмигнул второму и убежал в соседний подъезд. Там жил их классный друг Колька Иванов. Он был чуть старше сестры и был в нее тайно влюблен все время. Она никогда не обращала на него внимания, даже когда тот поздравлял ее на 8 марта и на дни рождения. В те дни он всегда приходил в выглаженном чистом костюме.
— Колька, выручай! — Пашка влетел в квартиру друга, переводя дух после бега. — Пошли быстрей давай, прям в тапочках! — И потянул его за руку.
Коля не понимал, что происходит и куда его тащат. Но он знал, что если кому-то нужна помощь — он всегда первый придет спасать любого. Пусть даже для этого надо будет куда-то идти в тапочках. Он готов был сделать все, что угодно, кроме одного. Переступить порог квартиры, где жила любовь всей его жизни.
— Ну, нет, я не пойду, я блин в пижаме и тапочках и зубы не чистил.
— Да пофиг, в квартире все равно воняет селедкой.
— Селедкой?
— Да, сестра в плохом настроении, ее надо спасать. А спасти ее можешь только ты. Друг, выручи, а? Ну съешь пирог, даже говорить ни о чем не надо.
Колька подумал минутку, постоял на пороге квартиры и решил идти вперед. Он на самом деле любил селедку и был бы рад ее поесть. А пирогов ему давно никто не готовил. А просто посидеть молча и поесть — с этим он точно может справиться.
Втроем они сели за стол и смотрели, как сестра потрошит рыбу. Вот она берет селедку, с размаху отрубает ей голову, протыкает ножом брюшко и одним движением распарывает его. Двумя пальцами вытаскивает потроха и швыряет их в маленькую миску для собак на улице. Затем ножом поддевает кожицу и сдирает ее с бедной рыбины. Ловким движением берет за хвост и, перекручивая, растягивает ее в разные стороны, обнажая позвонки. Две части тушки она с особым удовольствием очищает от костей, промывает все под струей воды и закидывает в мясорубку.
Тесто она готовила тоже с особым усердием. Сестра выбирала какой-то особо сложный рецепт, где надо было долго вымешивать и раскатывать. Братьям иногда казалось, что она представляла под скалкой лицо своего глупого жениха, но та, конечно, никогда в этом не признавалась. Кто же в здравом уме признается, что ты так зол на кого-то, что тебе хочется его этой скалкой огреть, да по самым больным местам?
Через час пирог был готов. Она с силой открыла духовку, поставила с грохотом блюдо на стол и швырнула на стол приборы.
— Дай помогу, — Коля аккуратно забрал из её рук красивые кружки, которая сестра хотела также шарахнуть. И начал поправлять на столе все как надо.
Сестра не сопротивлялась. Ей понравилась его забота. Так раньше делал папа для мамы, когда та была не в духе. Закончив с этим, Коля разрезал пирог и положил каждому по кусочку. Себе он положил самый большой и еще пододвинул один чуть поменьше для добавки. Братья разливали чай и незаметно поглядывали то на Колю, то на Милу. Они заметили, что в них кто-то начало меняться. Только они не понимали пока, что именно.
Все пили чай молча. Слышны были только звуки ложек и голодный лай собак под окном. Пирог был ужасный. Все знали об этом, но никто никогда не решался признаться в этом. Колька доедал второй кусок и, еще не дожевав, сказал:
— Это самый вкусный пирог с селедкой в моей жизни.
Сестра впервые улыбнулась и покраснела. Пашка дал «пять» под столом своему брату. Их план, кажется, начинал срабатывать.
После ужина Коля помог сестре помыть посуду и убрать кухню. Уходя из-за стола, братья слышали, как они о чем-то разговаривали. Вроде, они вспоминали выпускной и Колькин смешной галстук с золотыми рыбками. Увлекшись читать друг другу сказки, братья заснули на несколько часов и проснулись от чудесного аромата детских воспоминаний… в квартире стоял волшебный аромат яблочного пирога с корицей.