Фото: kinopoisk.ru
Киноповесть «Ненастье» рассказывает об одном из самых сложных периодов в жизни страны - распаде СССР и становлении новой России. Главные роли в сериале исполнили Александр Яценко, Александр Горбатов, Сергей Маковецкий и Татьяна Лялина. Предлагаем вспомнить рецензии и размышления экспертов РГ по поводу телесериала Сергея Урсуляка.
Текст: Михаил Швыдкой (доктор искусствоведения)
Премьера телефильма Сергея Урсуляка "Ненастье" по мотивам одноименного романа Алексея Иванова на канале "Россия 1" вызвала оживленную, позволю себе сказать, даже взвинченную рефлексию по поводу российской истории 90-х годов минувшего столетия.
Удивительным образом отношение к этому десятилетию, завершающему ХХ век и второе тысячелетие, нередко пытаются превратить в своего рода тест на партийную принадлежность.
Если они тебе нравятся, то ты, как минимум, "либераст", а коль скоро ты готов расквитаться с наследием "криминальных 90-х", то ты патриот России и примерный гражданин, - это одна из ярко выраженных позиций. Другая, не менее политически озабоченная, расставляет все акценты в прямо противоположном порядке. Благодаря тому, что у нас свобода и, как говорил один из героев Николая Эрдмана, "сумасшедшие дома отменили", можно открыто и яростно отстаивать любое из предложенных умозаключений. Но, вслушиваясь в гул политических баталий, так и хочется выкрикнуть слова мудреца Гёте: "Жизнь выше идей". Русская жизнь в ее протяженности, в непрерывном глубинном брожении, в поиске истины и веры требует иного анализа, иного напряжения мысли.
Искренне жаль, что в высшей степени серьезная работа Урсуляка, как и роман Иванова, один из лучших за минувшую четверть века, представляющий уникальную попытку создать портрет если не всего российского народа, то его значительной части в эпоху всемирно-исторического перелома, стали поводом для разговоров весьма привычных и по существу поверхностных. И хотя фильм, в отличие от романа, хронологически завершается 31 декабря 1999 года, он - как и всякое эпическое полотно - вовсе не исчерпывается девятью календарными годами. Истоки того, что произошло с героями романа и фильма - в советском, а может быть, и имперском прошлом, их будущее - в грядущих десятилетиях. А сам герой - Герман Неволин по прозвищу Немец в исполнении Александра Яценко - фигура почти мифологическая. То ли благородный разбойник из старой сказки, то ли экзистенциальный бунтарь, который пытается истребить ненастье в собственной душе. Пытается найти внятную границу между добром и злом. Задача не из легких потому, что ему приходится полагаться прежде всего на самого себя.
СССР закончил свое существование 25—26 декабря 1991 года, но советская идеология истончилась, наверное, десятилетием раньше. Этический вакуум образовался уже на рубеже 70—80-х годов, когда говорили одно, делали другое, а думали третье. Рухнувшая идеологическая система навязала каждому невероятно трудный самостоятельный выбор между добром и злом, к которому многие не были готовы. Неслучайно в "Ненастье" прапорщик Сергей Лихолетов (в фильме его блестяще сыграл Александр Горбатов) говорит Немцу: "Что нам хорошо, то и справедливо..." Так считали многие, ведь исчезла страна, которой они присягали на верность. И не стоит заниматься конспирологией, понятно, что идеологические и военно-политические враги СССР хотели его распада, как и трансформации всего социалистического лагеря, но не будь внутренней исчерпанности нежизнеспособного социального строя, они не смогли бы добиться своих целей. Когда меня стараются убедить в том, будто во всем, что произошло в моей стране в последние годы советской власти, виновато ЦРУ, вспоминаю старый анекдот, похоже, не утративший своего смысла. В самый разгар правления Л. И. Брежнева идет человек по улице Горького и жужжит. И когда его спрашивают, что он делает, жужжащий человек отвечает: "Глушу в себе "Голос Америки". Молодые люди не помнят уже, что во времена советской власти тратились огромные деньги, чтобы глушить программы западных радиостанций, которые, конечно же, вели пропагандистскую антисоветскую деятельность. Но в развале СССР они сыграли роль куда меньшую, чем мы сами. Кто лучше нас мог ощутить боли и тревоги нашей страны? Впрочем, мы более или менее внятно представляли себе, чего не хотим, но весьма смутно могли сформулировать, какую страну собираемся строить. Максимумом моих желаний был "социализм с человеческим лицом", на деле вышло нечто иное. Все избегали слова "капитализм": слишком долго его компрометировали преподаватели марксизма-ленинизма. Но,
не достроив коммунизм, мы бросились в пучину строительства капитализма,
опасаясь внятно сказать, что же мы делаем на самом деле. Именно эта недоформулированность в осмыслении итогов народно-демократической революции, произошедшей в начале 90-х годов, ее задач и целей сыграла со всеми нами невеселую шутку.
Революция рубежа 80—90-х годов ХХ века разрушила опостылевшую советскую жизнь, начала создавать новую государственность, новые отношения собственности, новые гражданские институты. Многое делали на ощупь, совершая ошибки, наивно не понимая лукавства наших новых зарубежных друзей и партнеров. Но это было время проснувшейся энергии масс, которые хотели стать субъектом, а не объектом исторического процесса. В последние годы своей жизни Б. Н. Ельцин много размышлял об ошибках, которые были сделаны в 90-е, но не будь его энергии и его воли, мы не сумели бы сложить новую государственность в 2000-х, пройдя трагический конфликт с Верховным Советом, чеченскую военную кампанию, драму приватизации, дефолт, коренную трансформацию экономики и многое, многое другое...
...В минувший понедельник в музеях Ватикана открылась выставка "Русский путь. От Дионисия до Малевича", подготовленная коллективом Третьяковской галереи. Монтаж шедевров русской иконописи с шедеврами светской живописи обнаружил глубочайшую внутреннюю связанность не только нашего национального искусства, но и национальной жизни. Глубинное единство отечественного бытия, - полного противоречий, конфликтов, трагических сломов, но устремленного к поиску смыслов, без которых мертва душа народа.
Оригинал статьи: «Российская газета» - 20.11.2018
Если СССР нет, всё дозволено
Текст: Дмитрий Сосновский
Алексей Иванов - бесспорно, один из крупнейших современных отечественных прозаиков, отличающийся к тому же сумасшедшей продуктивностью (только мы дочитали «Мало избранных», как на полках магазинов появился «Пищеблок») и изумительной многогранностью.
В читательском кругу давно популярна шутливая конспирологическая теория о том, что Алексей Иванов - это не один писатель, а три или даже четыре:
один пишет мощные (тоже жанрово и композиционно совсем не похожие) исторические романы, основанные на богатом фактологическом и лингвистическом материале; второй - жесткую городскую прозу; третий - постмодернистскую фантастику с остроумными подтекстами; четвертый - живые историко-краеведческие опусы.
Работы Иванова так и просятся на экран, но до недавнего времени достижения писателя в этой сфере были довольно скромны: цикл документальных передач об Урале «Хребет России», созданный совместно с Леонидом Парфеновым, и фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил» по мотивам одноименного романа.
Ивановской исторической прозе, просто созданной для того, чтобы лечь в основу эпических картин, до обидного не везет. Приключенческое «Золото бунта» пока остается без внимания кинематографистов. С «Сердцем Пармы» же и двухтомным «Тоболом» дела обстоят сложнее. Но тоже довольно печально. Первое должно стать сериалом, и среди его кураторов назывались имена не последних в индустрии людей - Сергея Бодрова-старшего и Антона Мегердичева (это тот, что небезызвестное «Движение вверх» снял), но судьба проекта пока окутана дымкой тайны.
«Тобол», некогда тоже заявленный было как телевизионная многосерийка, вот-вот должен выйти-таки на экраны - правда, теперь уже в виде полнометражки (что не исключает последующего появления расширенной телеверсии, конечно). Даже трейлер и ориентировочная дата премьеры - начало следующего года - есть. Но и здесь все не слава богу - писатель, ознакомившись с переработанным сценарием, потребовал убрать своё имя из титров: так он ему не понравился. Учитывая, что авторы фильма пообещали сосредоточить основное внимание на романтичной линии юных героев, исходя из понятно каких соображений, такая реакция удивления, в общем-то, не вызывает.
Но всё-таки был в этом году у поклонников таланта Иванова и повод порадоваться - на канале «Россия 1» вышел очень крепкий и вполне адекватный тексту сериал «Ненастье», снятый по книге с тем же названием.
За основу сюжета Иванов взял происходившее в девяностых вокруг Свердловского отделения Российского союза ветеранов Афганистана, которые он подробно описал несколькими годами ранее в «Ёбурге». В «Ненастье» - художественном осмыслении событий - он перенёс действие из Екатеринбурга в вымышленный Батуев, расширив пространство для творческого маневра и сняв с себя лишние обязательства перед реальной историей.
Батуев, впрочем, вполне похож на свой прототип - большой индустриальный город, в котором на сломе эпох царит бандитский беспредел. В этих условиях воины-интернационалисты, оказавшиеся брошенными государством и предоставленные сами себе (как, впрочем, и все остальные), решают взять будущее в свои руки и «вернуть» то, что им «должны». Военный опыт и навыки существования в строгой иерархически выстроенной структуре делают свое дело, и организация «Коминтерн» быстро отвоёвывает у обычных криминальных группировок значительное место в системе безжалостного передела всего и вся.
Агония советского государства, которому молодые парни отдали несколько лет в афганском аду, переформатировала их сознание, и окончательную точку в этом чудовищно болезненном процессе поставила трансляция кадров спуска красного флага, прежде гордо развевавшегося над Кремлём.
Этот пронзительный момент, где в глазах «афганцев» отражается понимание утраты великой страны и почти всего, что за ней стояло, а вместе с ним - и рождение формулы: «Раз СССР нет, всё дозволено», - одна из самых больших удач картины.
Удачных сцен в работе Сергея Урсуляка, одного из передовых отечественных сериалоделов («Ликвидация», «Жизнь и судьба» по Гроссману), вообще хватает. Жуткий и одновременно уморительный абсурд периода кровавого экспресс-строительства капитализма с его звериными социал-дарвинистскими законами блестяще, например, отражён в сцене захвата «коминтерновцами» бассейна с отдыхающими «блатными», их прихлебателями в погонах и проститутками. Под эпохальную, как нельзя лучше подходящую сюда сюрреалистичную песню «Хару Мамбуру» группы «Ногу свело!».
Музыка в «Ненастье» занимает особое место, ведь это важнейший элемент реконструирования такого колоритного времени, как девяностые. Наряду с другими - рынками со всяким хламом, например, китчевой рекламой и тому подобным - слух нередко насилуют шлягерами гротескной поп-сцены «молодой России» и блатняком, от «трёх кусочеков ка-ал-лбас-ски» до Бориса Моисеева. А в телевизоре умиляет домохозяек молодцеватый «Д’Артаньян» с маленькой Лизой Боярской на руках. Оригинальный саундтрек, кстати, тоже подстраивается под музыкальную матрицу того времени (иногда даже с чрезмерным рвением).
Тоскующие по «золотым ельцинским годам» тут же кинулись обвинять «Ненастье» в карикатурности, гиперболизации и «чернухе», однако это вполне можно списать на искажения ностальгирующего сознания.
Другие претензии были сформулированы читающей публикой: нарекания вызвал каст. И главный герой - молчаливо-сосредоточенный водитель по прозвищу Немец (Александр Яценко), решившийся ограбить своих, - не тот, и лидер «Коминтерна» - бравый и слегка безумный Лихолетов (Александр Горбатов) - не такой, и хладнокровный киллер Басунов (Александр Голубев) больно смазлив - ну и так далее.
Все вышеперечисленные персонажи, как и многие другие, пожалуй, действительно несколько отличаются характерами от своих книжных аналогов, однако повествованию это критического урона не наносит:
Немец, например, вполне мог бы быть и таким, слегка растерянным и обманчиво мягким. А уж отдельные роли, идущие у непримиримых критиков по статье «отсебятина» - как, в частности, трансформация физрука Яр-Саныча (Александр Маковецкий), ярко иллюстрирующего в сериале психологическую катастрофу, настигшую его поколение одновременно с катастрофой геополитической, и вовсе стали украшением телефильма.
Сериалом года «Ненастье», наверное, так и не стало - особенно на фоне таких сильных конкурентов, как «Домашний арест» Семёна Слепакова и «Обычная женщина» Бориса Хлебникова. Однако вместе с вышеназванными пробуждает в отношении нашего сериалостроения некоторый оптимизм. Давно, между прочим, забытое чувство.
https://godliteratury.ru/public-post/geograf-globus-poteryal
