В порядке чуда. Валентина Патронова

Текст: Дмитрий Шеваров/РГ

Фото из архива автора

Всегда радостно представлять поэта, о котором ты сам еще недавно не ведал. А сейчас это кажется странным: почему я ничего не знал о Валентине? Почему ее стихи только сейчас попали мне в руки? Очевидно, всему свое время.

В стихах Валентины Патроновой есть то, чего почти не осталось в жизни и литературе: гармония, достоинство. И тот душевный покой, о котором говорится в утренней молитве оптинских старцев.

Вспоминается Ахматова. Мало кого жизнь терзала так, как Анну Андреевну, но и самые трагические ее стихи исполнены царского достоинства. В них столько спокойной силы, что и мы перестаем на какое-то время суетиться и сходить с ума.

Как поэт Валя окончила именно эту, "ахматовскую школу". На ее стихи можно опереться в трудный час.

Исток же Валиной души берет свое начало в детстве. Девочкой она почти каждое лето проводила на турбазе, располагавшейся в 1980-е годы в стенах бывшей усадьбы Гордеевых и Голицыных. А турбаза называлась "Ясный берег". Дедушка у Вали был одним из ее создателей.

А о бабушке Валя так рассказывает: "Бабушка Валентина преподавала английский в Тульском педуниверситете. Притом что в Англии бабушка ни разу не была, она имела идеальное произношение и владела современной живой разговорной речью во всех нюансах - благодаря пластинкам, которые бесконечно прослушивала сама и давала слушать студентам во время занятий.

Когда я родилась, бабушка, кажется, вздохнула с облегчением. Теперь у нее был веский повод выйти на пенсию - растить меня, заучивать со мной смешные стишки про "Литлл маус", а между всех домашних дел читать где-нибудь в ажурной тени Оскара Уайльда в оригинале… А потом по-английски пить чай с молоком (сначала молоко, потом чай) и бутербродом с абрикосовым джемом и вести долгие разговоры о предмете со студентами, любившими ее навещать.

Каких только историй за бабушкину практику не случилось! Вот только рассказывалось о них вполголоса, сдержанно и в узком кругу. Так до поры до времени ни слова не звучало и о вере и молитве, но вера всегда присутствовала - в глубоко сочувственном отношении к людям, в жертвовании собой - для студентов, близких, детей и внуков. Только в последние годы бабушкиной жизни ее вера обрела и молитвенное наполнение. Это она научила меня читать "Отче наш", "Живый в помощи" и горячо любимую ею молитву оптинских старцев..."

После школы Валя училась в колледже культуры на театрального художника, потом в Литинституте и Тульском педагогическом университете. Работала резчиком по дереву, редактором многотиражки на оружейном заводе, художником на трикотажном предприятии, журналистом в издательском отделе Тульской епархии, редактором на сайте "Азбука веры"... Периодически маялась, как и многие, без работы. Этим горьким летом Валя потеряла отца. Но еще есть стихи. Есть небо. И осень. В одном из писем Валя написала: "Порядок чуда, установленный однажды, продолжается - и превосходит все законы и правила..."

Из новой тетради

Неужели осень?

Неужели осень? Неужели?

Был и не был май или июль.

Музыки осенней приближеньем

Все утраты втрое воздают!

Скоро на концерте ее будем,

Не сорвать те замыслы ничем,

Где вступает в хаосе прелюдий

Счастья моего виолончель.

Ранний холод - юное сопрано,

Подпевает утро в унисон,

Нотами шурша осенне-пряно,

Легкое дыхание несет

Не надрывной драмой ораторной,

А свирельной лирикой души.

Рыжий свет, редеющий покорно,

На лету немного задержись.

Обезьянка

Что до первородного изъяна

Детству? На щеках от смеха - ямки.

Не произошла от обезьяны

Девочка, забавней обезьянки.

Может, остры локти и коленки,

Цепки пальцы и глаза сметливы,

Но душа замысловатей в лепке,

Чем в уме представить бы могли вы.

И ее творилось родословье

Сто колен и дальше, до Адама -

Так вихор макушки обусловлен

Генетическим набором данных.

Смотрят нежно праотцы и мамки

На свое совместное творенье -

Завиток причудливый и манкий

И ладони в яблочном варенье.

Утро

Для уходов и прощаний - веря

Нет безвременности,

есть причина.

В старом парке в мареве деревья

На рассвете еле различимы.

Стать бы сердцу зрячим

и премудрым,

Чтобы видеть - путь готов и устлан.

И уходит доктор ранним утром

В грусть и в осень

с позднего дежурства.