Текст: Андрей Цунский
Си-ми-соль – фа-диез – ми-соль-ми – фа-ми-до-ре-си...
Совсем недавно эта книга расходилась в России какими-то неприличными тиражами, хотя во всем мире интерес к ней уже был ограничен «классическими» рамками. Слова Вито Корлеоне представители известной среды произносили как непреложную истину, цитировали, как христиане Евангелие, как коммунисты – Ленина и Маркса. В подпитии те же самые граждане просили музыкантов в кабаках сыграть «с душой, эту – из «Крестного отца»!» Многие удивлялись, что это просто музыка, без слов. Одному моему знакомому пришлось за десять минут скомпилировать «текст», взяв за основу песенку из «Генералов песчаных карьеров». Вам смешно, а перед ним был выбор между «сотней бакинских» и обещанными тяжелыми травмами. Он получил сотню. Вспоминать этот вечер не любит, хотя деньги были очень кстати. Впрочем, тема организованной преступности подкармливала не его одного.
Ленни Брюс и другие подстрекатели
Ленни Брюс, великий комик, прославивший себя и давший прославиться великому актеру Дастину Хоффману. Как, однако, тесен наш мир. Так это, значит, Ленни Брюсу мы обязаны появлением «Крестного отца»? Не станем преувеличивать.
А текст для несуществующей песни за десять минут сочинить и выучить было, по-моему, сложнее.
Путеец Пьюзо и другие соседи Корлеоне
В 1930 году отставной черногорский разведчик Нерон Вукчич приобрел на 35-й Западной улице уютный особнячок между Девятой авеню и Гудзоном: с кухней в цокольном этаже, оранжереей под самой крышей, установил в кабинете сделанное на заказ кресло, которое могло выдержать его нешуточный вес, разместил там же прекрасную библиотеку. А еще нанял садовника Теодора Хорстмана, повара Фрица Бреннера и помощника Арчи Гудвина и стал знаменитым сыщиком Ниро Вульфом. На одном из домов по 35-й западной улице имеется соответствующая мемориальная доска. А совсем рядом, в нескольких кварталах, проживали владелец овощной лавки Аббандандо, квартирный вор и налетчик Пит Клеменца, а уж просто буквально по соседству...
«В восемнадцать лет Вито женился на итальянской девчушке, только что приехавшей с Сицилии; ей было всего шестнадцать, но стряпать, вести хозяйство она уже умела. Молодые сняли квартирку на Десятой авеню неподалеку от Тридцать пятой улицы, всего за несколько кварталов от лавки, где работал Вито». Да, соседом Ниро Вульфа был сам дон Корлеоне. В литературе – как, впрочем, и в жизни – возможны и не такие случаи.
Кто точно жил в «Адской кухне» – так это отец Марио Пьюзо, рабочий-путеец с Центрального вокзала. Там он бросил жену с маленьким Марио. Дух этих квартальчиков мальчик знал вовсе не понаслышке. Возможно, это и предрекло успех книги, которую он напишет в сорок девять лет.
Хотя к 1930 году дон Вито, скорее всего, уже переехал на Лонг-Айленд и жил, по всей видимости, около Брайтон-бич, где и у вас, возможно, имеются знакомые. В знаменитом фильме, впрочем, снимали дом, расположенный по адресу 110 Longfellow Ave, Staten Island, NY 10301. Кстати, этот дом недавно продавался – всего лишь за три миллиона долларов. Первый этаж: фойе, гостиная, общая столовая, кабинет, две ванные. Второй этаж: 4 спальни, 3 ванные комнаты. Третий этаж: 1 спальня, тренажерный зал, комната отдыха, кабинет, 1 ванная. Подвал: английский паб, бильярдная и кладовая.
Не знаю, продается ли сейчас, но если очень хотите купить – в конце концов, сделайте владельцам такое «предложение, от которого они не смогут отказаться».
Шедевр или бестселлер?
Марио Пьюзо, из интервью Ларри Кингу
Мы живем в России, пока еще неплохо образованной стране (дети, чья образованность сводится к сдаче ЕГЭ, еще могут спросить о чем-то у некогда много читавших родителей). Мы прекрасно знаем, что «бестселлер» – совсем не значит «великая книга».
Язык, которым написан «Крестный отец» - это совершенно безыскусный язык газетного повествователя. О. Генри рядом с Пьюзо... впрочем – не станем унижать их обоих таким сравнением. Они стоят на разных полках.
Так, может быть, Пьюзо был близок к кому-то из реальных итальянских гангстеров? Возможно, он от них и узнал столько подробностей об устройстве криминального бизнеса, структурах мафиозных «семей», обо всех этих regime и consigliore, кого положено душить гарротой, а в кого палить из луппары, как regime нужно «уложить на матрасы»... Но черт возьми, для этого стоит просто почитать криминальную хронику, и в ней будет гораздо больше полезных сведений! И, выходит, вовсе незачем заводить такие лестные, но опасные знакомства.
Скажем так – комплимент... в общем, чрезмерный. Слишком щедрый.
Каково дружить с мафией
А между тем многие представители, как бы у нас выразились, «американской творческой интеллигенции» с самыми что ни на есть реальными «донами» поддерживали самые тесные отношения. Сразу вспоминается певец Джонни Фонтана. Молва сразу сделала его прототипом Фрэнка Синатру. А между тем собственного сына Синатры похитили гангстеры, и освободили его не доны, а полиция и ФБР. В декабре 1963 года Синатра-младший выступал в казино на берегу озера Тахо. Он жил в мотеле, в одном номере с трубачом Джоном Фоссом. В номер ворвались двое с пистолетами, уложили Фрэнка в багажник и увезли. Джон Фосс освободился от веревок и сразу обратился в полицию. По плану полиции нужно было согласиться отдать преступникам выкуп, но сперва сфотографировать все банкноты и потом по ним выйти на след похитителей.
Гангстеры потребовали 240 тысяч долларов. Инструкции о том, где следует оставить деньги, Синатра получал от преступников через телефоны-автоматы. И вдруг перед одним звонком (всего их было восемь) у него кончились монеты.
Не дай бог кому-нибудь понять, что пережил Фрэнк-старший. До конца своих дней он носил в кармане несколько плотно завернутых в бумагу «колбасок» из десятицентовых монет. С ними в кармане он даже был похоронен.
У нас очень охотно, и сорок раз переврав эти россказни при неизбежном «копипасте» с привнесенными украшательствами, пишут о том, как Фрэнк Синатра якшался с криминальным авторитетом Сэмом Джанканой, как мафия пристроила Синатру в кино, надавив на голливудских pezzonavante. Только вот вопрос – что же Синатра не обратился к своим «добрым знакомым», а предпочел полицию, когда беда пришла к нему самому? Разве не следовало из книги Пьюзо, что за безопасностью, за защитой, за справедливостью стоило идти только к «дону Корлеоне»? Или все же сплетни о певце – не более чем сплетни? И власть донов тоже была чересчур приукрашена? Может, нужно было идти к Корлеоне, а он дружил с Бардзини или Таттальей?
Среди известных мафиозных боссов, впрочем, были такие, которые с удовольствием заводили дружбу с певцами, музыкантами, писателями. Да и тех влекло к боссам преступного мира, как мотыльков на пламя. Вот как вспоминает писательница Санта Рама Рау о своем близком знакомстве с известным лидером мафии: «Я сказала друзьям, что познакомилась в гостях с очаровательным мужчиной по имени Фрэнк Костелло. Все сначала говорили: «И как же ты не боишься встречаться с Фрэнком Костелло?», а потом: «Когда ты нас познакомишь?»
Кстати, именно у Костелло Марлон Брандо «позаимствовал» для дона Вито Корлеоне теперь всемирно знаменитый сиплый голос.
Два десятилетия Фрэнка Костелло именовали не иначе как «премьер-министром мафии». Костелло заменил в Нью-Йорке самого Лаки Лучано после выдворения последнего из США. Не был лишен ни чувства прекрасного, ни чувства юмора. На вечеринке, когда Санта Рама Рау представила ему одного биржевого брокера, он с усмешкой заметил: «Мы с вами в одном бизнесе – оба играем на чужие деньги». О себе же он говорил откровенно: «Я хочу получить богатство, власть и влияние. И я отнимаю богатство, власть и влияние у тех, у кого они уже есть».
Газеты цитировали одного из гостей после вечеринки Костелло в клубе «Копакабана» – «За всю свою жизнь не встречал так много судей».
Писатель Джордж Уолш сказал о нем: «Он искусно придавал своей деятельности респектабельность. Но за этим фасадом была реальная жизнь». Писатель и исследователь мафии Леонард Кратц о Фрэнке Костелло говорил еще проще: «Он не был убийцей. Он был коррупционером. А когда покупаются судьи, полиция, правительство – меняется весь уклад жизни. Это меняет нас. А это еще опаснее, чем Вито Дженовезе, – тот ведь только убивал».
Всем, кто ищет дружбы и защиты у криминала, всегда стоит помнить, что рано или поздно им нужно будет fari vagnari a pizzu. Посмотрите значение фразы сами. Сейчас это нетрудно. И помните – «предстоит выдержать еще один экзамен – на догадливость. Нужно будет оказать дону услугу, но какую – дон никогда не намекнет, не заикнется о ней как об одном из условий соглашения».
Читают – книги, запоминают – кино!
Если бы любопытная книжица Пьюзо не было экранизирована Фрэнсисом Фордом Копполой, если бы голос дона Корлеоне не был сиплым тенорком Марлона Брандо, а его улыбка в молодости не была улыбкой великого Роберта Де Ниро, если бы не Аль Пачино в роли Майка, не Джимми Каан в роли Санни, если бы не... Словом – кино для литератора в Америке – следующая остановка на его пути. Более денежная.
Вот еще что стоит отметить. Все, что написал Пьюзо после «Крестного отца», – было о мафии. Никаких других книг Пьюзо читатель больше и видеть не хотел.
Одно дело – пожелания отцов организованной преступности. Но не менее страшна читательская зашоренность. Зачем нужна умная литература, если деньги охотно отдадут за посредственные мыслишки, изложенные высокопарно, зато вложенные в уста столь зловещих и притягательных персонажей?
«Твое дело – запомнить, что я тебе оказал услугу».
«Пора брать умом, изворотливостью, коль скоро мы деловые люди, –
это и прибыльней, и лучше для наших детей и внуков».
«Женщины, дети могут позволить себе жить беспечно, мужчины –
нет».
«Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться».
Ну не тянет дон Корлеоне ни на Юлия Цезаря, ни на Ларошфуко. В отрыве от его личности любая его фраза теряет всю свою глубину. Если не смысл.
«С помощью доброго слова и пистолета вы можете добиться гораздо большего, чем с одним только добрым словом», – даже презираемый им Аль Капоне выражался интереснее. А ведь отнюдь не был гигантом мысли. Мягко говоря.
Но до чего приятно, решив чью-то проблему, сказать, покровительственно похлопывая по плечу: «Старый друг, забудь свои заботы!» Почему, в самом деле, так уж обязательно быть еще умнее?
Вопрос к читателю
Книгам Пьюзо дают оценки самые противоположные. Одни говорят, что он романтизировал мафию, создал злодеям образы этаких непонятых борцов за правду. Не соглашусь. Он сам об этих злодеях пишет прямо:
«Это были диковинные создания, выродки в среде себе подобных, не признающие власти организованного общества, отрицающие чье-либо господство над собою. Не было силы на земле, не было человека, способных подчинить их себе наперекор их желанию. Изощренными кознями, убийствами эти люди отстаивали для себя свободу воли».
Другие считают, что он не романтизировал, а исследовал образ жизни этих людей. Но уже приводилась цитата, в которой Пьюзо сам признает, что писал он по чужим книгам. Можно сравнить его литературную попытку изобразить семью Корлеоне с произведениями Томаса Манна или Голсуорси. Сравнение, правда, не окажется в пользу Пьюзо, но... его книга прочно вошла в американский культурный код.
Где только не цитируют «Крестного отца». Интересно, что прямые цитаты из фильма (не скажу «книги») есть в и сверхпопулярном сериале «Миллиарды». «Ну прямо сеньор Роберто!», «Ты Иуда Искариот, Сальваторе Тессио!» – произносят герои сериала в разных ситуациях. «Пасхалки» на «Крестного отца» есть и в кино, и в музыке, а в газетах только ленивый еще не написал о «предложении, от которого нельзя отказаться», даже... в этом тексте оно упоминается уже третий раз.
А вот почему бесхитростный текст и не слишком премудрая книга становятся важнее шедевров словесности – это вопрос, который, судя по всему, задавать мы должны не Марио Пьюзо, а социологам, социальным психологам, философам – но в первую очередь, как ни обидно – самим себе.
Да просто лучше представьте себе: идете вы по Девятой авеню мимо сицилийского ресторанчика Tavola, перед «Стейк-хаусом Дяди Джека» сворачиваете на Тридцать пятую Западную улицу, и тут недалеко от вас останавливается грузовичок. Оттуда вас – вполне доброжелательно и даже без револьвера зовет помогать разгрузить ящики с контрабандным виски или оливковым маслом Вито Корлеоне в исполнении Роберта Де Ниро. А из окна уютного трехэтажного особняка машет рукой и зовет зайти Арчи Гудвин в исполнении Тимоти Хаттона, а за спиной его – Ниро Вульф в исполнении Мори Чайкина инспектирует бутылку великолепного (хотя и выдуманного) коньяка «Ремизье», и свет горит в оранжерее, а Фриц уже открывает дверь... Я вот уже выбрал, куда направиться. А вы?
