Текст: Елена Яковлева/РГ
"Социологический роман", "необычные мемуары", "жизнь как литературный пример" - это еще не все жанровые определения, которые получила вновь переизданная в России и презентованная в день рождения автора "Исповедь отщепенца" Александра Зиновьева.
- Если бы меня спросили, с чего начинать читать Зиновьева, я бы предложила с "Исповеди отщепенца", - говорит жена философа и сопредседатель Зиновьевского клуба Ольга Зиновьева. - Это книга, в которой он особенно откровенен и честен.
От привычных мемуаров "Исповедь отщепенца" отличает неизобилие деталей частного характера, считает автор книги о философе Александре Зиновьеве в серии ЖЗЛ, заведующий Музеем Ф.М. Достоевского Павел Фокин.
В этой книге он оставляет в стороне и встречи с выдающимися современниками, и сюжеты его преследования и травли в ходе борьбы с советской системой. В отличие от знаменитой книги Александра Солженицына "Бодался теленок с дубом", которая читается как документальный шпионский детектив, Зиновьев отказывается от многих частных "вкусностей" ради главного общего сюжета - рассказа о судьбе русского человека в ХХ веке, подчеркивает Павел Фокин. Когда книга писалась, она предназначалась западному читателю, а сейчас может быть интересна новому российскому читателю. "По крайней мере тому, кто хочет понять идеалы, страхи, возможности и колоссальный потенциал советского человека, где-то почти на 100 процентов реализуемый, где-то абсолютно погубленный", - считает Павел Фокин.
- Книга написана так, что хочется пойти на Большую Спасскую, отыскать на ней тот самый дом 11 и заглянуть в окно, - говорит поэт, прозаик, культуролог Максим Лаврентьев.
Он рекомендует переизданную книгу ради того художественного послевкусия, которое она неизменно оставляет.
Историк Алексей Панкин напомнил, что в книге нет привычных для других книг Зиновьева масок, за которыми не можешь не искать прототипов, нет сатиры, "зато есть настоящая литература, история и мир вещей, которые человеческое сознание отказывается примирить, а они берут и существуют вместе". По мнению Панкина, "Исповедь отщепенца" надо изучать в школах и вузах как противоядие и против бездумной ностальгии, и против огульного отрицания всего советского времени и советского опыта.
Генеральный директор Московской школы конфликтологии, доцент факультета бизнеса и менеджмента НИУ ВШЭ Любовь Цой отметила особую храбрость автора быть предельно откровенным перед собой. И напомнила несколько его жизненных максим, начиная от "Учись терять и терпеть" до "Не рассчитывай на объективность".
Ученица Зиновьева Анна Федина вспомнила важную для него категорию "социального времени": как времени, в котором задано будущее. А дочь философа Ксения Зиновьева рассказала о своем видении эстетики отцовских воспоминаний.
Павел Фокин отметил очень важную на фоне сегодняшних разноцветных революций мысль философа о том, что идеальных обществ не бывает. На революции же людей поднимает как раз уверенность в обратном.
