«Человек из Подольска» пришел в кино

Текст: Михаил Визель

Дмитрий Данилов – просто какой-то Илья Муромец русской литературы. Былинный богатырь, как мы помним, до 33 лет сидел на печи, а потом как слез да как начал мечом махать. Дмитрий, конечно, до 47 лет на печи не сидел – его авангардистская проза и длинные медитативные верлибры были известны и уважаемы в узких профессиональных кругах и даже завоёвывали международные премии.

Но после создания в 2016 году пьесы «Человек из Подольска» его известность взлетела ракетообразно. Абсурдистская история об удивительном отделении полиции, где протокольное выражение «установление личности» трактуют философски и действительно стараются выяснить – что за личность к ним попала? – была мгновенно поставлена в «Театре.doc», а затем в десятках театров по всей стране, принесла драматургу-дебютанту «Золотую маску».

И вот теперь, всего через три года после первой театральной постановки, по ней снят полнометражный фильм. И таким образом можно констатировать, что Дмитрий Данилов вошёл в крайне узкий круг экранизируемых здравствующих писателей – наряду с Дм. Глуховским, А. Ивановым и Б. Акуниным. При этом нельзя сказать, что он как-то «прогнулся» и приспособился к запросам постановщиков: в «Человеке из Подольска» нет ни богатых буржуа изнутри Бульварного кольца, ни их содержанок, ни даже сталинизма с КГБ. Зато есть узнаваемые миллионами современных обывателей реалии (маленькая зарплата, нелюбимая работа, девушка тоже не любимая, а так, «нормальная»). И есть специфическая даниловская поэтика абсурда – когда, например, унылое казённое название «Голос ЮАО», то есть Южного Административного округа», оборачивается мистическим голосом юào.

Языковые шутки – это хорошо, но как вообще можно перенести камерную пьесу, действие которой на протяжении часа разворачивается в одной комнате – той самой, в которую Николая, этого самого 32-летнего парня из Подольска (в его роли – Вадик Королев), приводят на допрос – в полнометражный фильм?

Разумеется, сценаристке Юлии Лукшиной и режиссеру Семену Серзину приходится идти на ухищрения, размыкая театральное единство времени и места. Некоторые из них вполне естественны. Как, например, то, что действие начинается на реальном Курском вокзале – откуда же еще ехать в Подольск? (Что, правда, вступает в противоречие со словами героя о том, что он доезжает на поезде только до Царицына – ну мало ли у него какие дела были в центре – например, встретиться с девушкой.) А некоторые – довольно вымученные. Главный герой то бегает по каким-то коридорам, а то все сидят за столом в какой-то «рекреации» с растущими на кустах огурцами и едят салатик, а то и вообще плавают в кстати оказавшемся в пристанционном отделении полиции бассейне. Причем «госпожа капитан», роковая женщина этой истории (звезда сериалов Виктория Исакова), предстаёт сначала в купальнике, а потом и вовсе без. При этом все герои продолжают говорить те самые реплики, которые они по замыслу автора должны были говорить в кабинете. Из-за чего создается порой странный эффект, как при авангардной постановке старинных опер: герои выпевают контртенорами про амуров и добродетели, а на сцене маршируют солдаты в как бы эсэсовской форме.

Но один элемент «переноса театральной постановки в кино» оказался не просто вымученным, а прямо-таки противоестественным. Это кровавая экшн-сцена, где герой проявляет себя настоящим Брюсом Уиллисом. Ощущение здесь возникает такое, будто некий идеальный продюсер ставит галочки в некоем идеальном чек-листе: «Так, обнаженка есть, хорошо… а где же экшн?! Ничего не знаю, нужен экшн!»

Проблема не в том, что эта сцена противоречит логике развития сюжета: логика в абсурдистской пьесе действительно понятие растяжимое. А в том, что она противоречит логике развития характера. Ну не может вялый Николай вдруг о таком возмечтать! С чего бы?

Между тем «ударный эффект» дебютной пьесы Дм. Данилова, обеспечивший ей быстрый и широкий успех – не в той разновидности абсурда, который принято называть «кафкианским» (маленький человек, запутавшийся в бюрократических тенётах и наконец взбунтовавшийся против них), а в той, которую можно назвать «шаламовской».

Справишься ли ты? не запустишь ли в сердце эту змейку коллаборационизма и предательства себя? Зрители спектаклей по пьесе выходят из театров с этой нелёгкой для себя мыслью. Но «у кино свои законы», уверены его создатели, в кино нужен экшн и обнаженка.

Что же, возможно, они и правы. Да и вышевысказанное суждение об «ударном эффекте» тоже нельзя считать универсальным. В хорошей пьесе каждый видит свое. Теперь, став фильмом, «Человек из Подольска» вполне может претендовать на фестивальный европейский показ. И, возможно, европейцы воспримут его по-своему: не как абсурд, а как обличение коррупции.

Ну, пускай так. В любом случае, у Коли Фролова, неприметного человека из Подольска, начинается новый жизненный этап. И, хочется надеяться, у его автора – тоже.