Хотите отправиться в трехдневное путешествие в Петербург Достоевского? У вас есть шанс! ГодЛитературы.РФ запустил конкурс короткого остросюжетного рассказа «Детектив Достоевский» с фантастическими призами. Отправить свой рассказ вы можете до 10 октября. Подробности – по ссылке.
Текст: Сергей Борисовский
Сегодня Юрий Петрович снова проснулся с тяжёлой головой и ощущением, что упускает что-то важное. Вот уже десять лет, как он больше не следователь и отправился на заслуженный отдых! Сегодня под утро ему снилось какое-то старое дело.
Он задумчиво посмотрел в окно. Тогда тоже падали осенние листья. Следователи искали женщину, и её безутешный муж ворошил эти огромные кучи, пытаясь отыскать тело своей любимой жены. Его взгляд… И слёзы…
Это было очень громкое дело. Сколько лет прошло? Кажется, тринадцать?
У известного врача, главного хирурга столицы, бесследно пропала жена. Тоже известный стоматолог. Прекрасная семья, тридцать лет в браке, трое детей, из которых двое уже выросли, а младшему сыну было лет двенадцать.
Юрию Петровичу даже приятно было, что память так услужливо выдаёт всё новые детали. Значит, ещё не совсем он старый маразматик. Вот только не мог понять старик, к чему эти воспоминания…
Звали врача-хирурга Иван Репин, а жену его – Юлия. Ранний, студенческий брак, полное доверие, много лет душа в душу. Ну, по словам мужа… В то осеннее утро она ушла на работу и к вечеру не вернулась. Муж требовал начать поиски. Юлин телефон был «вне зоны доступа».
Когда дело спустя год закрыли, супруг не успокоился, обратился к экстрасенсам, к частным детективам, платил им какие-то немыслимые деньги…
Воображение Юрия Петровича вновь и вновь рисовало лицо несчастного врача, растерянное, испуганное. Его взгляд, полный… Чего? Была ли в этом взгляде надежда? Желание найти жену – да. А надежда? Вот чего не видел старый следователь.
Рука Юрия Петровича потянулась к мобильному телефону. Где-то там есть номер его ученика и преемника, капитана Белова.
Николай Белов с удивлением смотрел на мобильный. Его старый учитель вместо того, чтобы отдыхать на пенсии, затеял какие-то странные расспросы. Помнит ли Николай дело хирурга Репина и может ли его посетить?
– Сходи к нему в гости, Коленька, – говорил не терпящий возражений голос. – Посмотри ему в глазоньки. Как поживает наше светило? Неспокойно у меня на душе, дружок. Что-то мне, старику, во взгляде его не нравится…
Дел у руководителя следственного отдела Николая Федоровича Белова было немало. Да только звонил ему старый учитель с просьбами не так уж часто, откровенно говоря, первый раз позвонил.
Вечером, после работы, капитан сидел на кухне у врача Репина.
– По-прежнему практикую, Николай Федорович, – рассказывал тот, – хотя и на пенсии уже. Но опыта столько! Не отпускают коллеги.
На лице у Ивана Андреевича довольная улыбка, выглядит гладким, моложавым. А ведь ему под семьдесят. А взгляд… Да, прав старый учитель, что-то не так в этом взгляде…
– Признали Юленьку умершей через год, – рассказывает хирург. – А Ирина очень меня поддержала, – он касается талии молодой цветущей женщины, что села с ним рядом, подав чай, – вскорости мы и поженились. Детки мои выросли, все сейчас отдельно, всё у них в порядке. Общих мы не родили, сами понимаете, карьера, возраст…
Николай выяснил ещё днём, что младший сын Репина, Петр, с отцом и мачехой жить и даже общаться отказался, был под опекой родственников, принимал наркотики. Сейчас его местоположение неизвестно… Всё в порядке у него…
– Да… – протянул следователь, – искали тогда старательно…
– Конечно, – с готовностью подхватил врач, – и всех знакомых, и больницы, и морги обзвонили, все дворы на улице обошли, все чердаки и подвалы облазили. А сколько мы с детьми объявлений расклеили! А эти кучи листьев! Вот уж дворники ругались, когда я их ворошил!
Следователь внимательно наблюдал за суетящимся Репиным. Тот вспоминал одну подробность за другой, говорил быстро и всё обнимал присевшую рядом молодую жену. Что там говорил наставник? Взгляд… Глаза Репина всё больше скользили по богатой обстановке квартиры, не поймаешь их. А супруга его, вызывающе красивая и молодая, смотрела прямо на следователя. Как-то неотрывно смотрела. Да, со взглядами здесь что-то не то.
– А ведь вы изменяли Юле, – тихо и спокойно перебил он словесный поток Репина.
В квартире повисла пауза.
Белов ещё днём встретился с ближайшей подругой жертвы, и та рассказала про постоянные измены Репина, к которым Юлия за тридцать лет брака уже привыкла, и про молодую любовницу Ирину, на которой он решил жениться и потому требовал у жены развода. Почему эти сведения не были получены своевременно? Подруга как-то очень удобно для Репина уехала тогда за границу…
– Это вам Лапина рассказала, да? – наконец прервал тяжёлую паузу доктор. – Она сама на меня глаз положила, вот и выдумывает.
– Но ведь с Ириной на момент пропажи жены вы были в связи? – невинно и как будто вскользь, прихлёбывая чай, спросил следователь. – Это ведь выяснить нетрудно.
Супруги переглянулись, и было в этих взглядах что-то такое, от чего чутьё следователя взыграло, сердце замерло, а мысли стремительно понеслись в голове. Белов знал это своё состояние и любил, с молодости он называл его «стойка», и значило оно, что преступник где-то рядом и мозг стремительно пытается разобраться в произошедшем.
– Ну да, у нас были отношения, – нехотя признался Репин.
Видно было, что он напрягся, насторожился. Белов невинно посмотрел ему в глаза (поймал всё-таки взгляд) и как ни в чём не бывало продолжил, оглянувшись вокруг:
– Красиво у вас! Было не так раньше. Ремонт кто вам делал? Может, телефончик дадите? А то у меня на даче…
И вот уже Репин рассказывал о ремонте, а следователь прихлёбывал чай, хвалил домашние рогалики и сочувственно кивал головой… Мозг работал в авральном режиме, анализируя слова, оттенки интонации и, конечно, взгляды.
Репин только кажется расслабившимся, а сам, как и тринадцать лет назад: много слов и мелких поступков, при этом полная закрытость. Почему же тогда оно не показалось подозрительным? Списали на волнение?
А вот Ирина… Женщина смотрела на следователя, практически не отрывая взгляда, и что-то в нём было такое…
– А ведь измены – это навсегда, – неожиданно прервал словесный поток хозяина квартиры Белов и смотрел он при этом прямо на Ирину. – Ведь, интересное дело, они не прекращаются. Вот у меня коллега, как в молодости гулял, так и сейчас продолжает, а ведь уже под шестьдесят ему… Ой, простите, Иван Андреевич, перебил вас, – заизвинялся следователь. – Вы очень интересно рассказываете, только я вот всё думаю об этом коллеге. Уж извините, мысли… Третий брак собирается разрушить, представляете? Не успокоится никак! Снова у него молодая! Ну так что там батареи? Вы рассказывайте, рассказывайте…
Белов ещё минут пятнадцать выслушивал хозяина, взял у него телефон прораба, выглядел полностью расслабленным. И вдруг:
– Вот жаль всё-таки, что камеру в вашем подъезде в тот день кто-то разбил! Если бы не это, ведь вообще бы вас никто не подозревал. А так неясно, выходила всё-таки Юлия из квартиры или нет… Если не выходила, то, получается, где-то здесь её убили, жену-то нелюбимую? – Белов оглянулся по сторонам.
Говорил он теперь быстро, чётко. От былой расслабленности не осталось и следа:
– А если здесь, то где тело? Может, в этом камине чудесном замуровано? Ведь сыночек ваш, Петя, что-то чувствовал, дитя невинное! Ведь не зря он с вами жить не захотел, не зря наркоманом-то стал…
В квартире повисла тишина. На полуслове замолчал Репин, по-прежнему прямо на следователя смотрела его супруга.
– А, представляете, оказывается, в отделении МИД, что у вас через дорогу, записи с камер наблюдения бессрочно хранят! Как это мы не посмотрели их тогда? В банкомате изъяли, в «Магните» на углу тоже, и возле остановки. Но там всё под углом, и ваш подъезд не виден. А про МИД и забыли! Организация солидная и дружественная, а?
Белов блефовал, ни о каких камерах ни в каком отделении МИДа он не слышал и ещё минуту назад не знал, что заговорит о них. Это его «стойка» командовала, подсказывала нужные слова. Она же заставляла внимательно смотреть на Ирину, с которой что-то происходило весь этот вечер…
– Я ведь вас помню, Ирина Михайловна, – впервые за весь вечер следователь обратился напрямую к хозяйке. – Вы во время следствия совсем молоденькой были! Только из института? Так приятно видеть, какой вы теперь успешный врач! Современным интернам лишь бы вокруг старших коллег-мужчин крутиться!
– Это он, он жену убил, – вдруг твёрдо и спокойно произнесла Ирина.
– Ира, ты что? Нет!!! – завопил Репин, отлетев от жены в сторону и вцепившись руками в свою всё ещё шикарную шевелюру.
– Я была не в курсе, узнала позже. За снисхождение следствия всё расскажу. Изолируйте меня от мужа только.
Сердце Белова снова забилось спокойно. Он автоматически вызывал следственную группу, автоматически обещал Ирине снисхождение и защиту. Руки, голос работали сами по себе.
Правда, он ещё не знал, каким громким будет это дело…
Не знал, что Репин, сломав камеру в подъезде, ударил Юлию трубой по голове, а затем с мастерством врача расчленил тело в ванной, разложил части по пакетам и развёз, вместе с одеждой, в разные мусорные контейнеры города. Ни один фрагмент, ни один кусочек полушубка так и не был найден.
Да, любовницы у него были всегда, Юлия знала и терпела. Но Ирина стала особенной, Репин решил развестись, а жена развода не давала, обещала отобрать всё!
А теперь у него была новая любовница, конечно, молоденькая, интерн. Ирина узнала, хотя и не подала виду. Мысль о том, что она не стала последней, что горбатого могила исправит, не покидала женщину. Следователям она расскажет, что призналась потому, что побоялась повторить участь своей предшественницы.
Но Белов знал, что это он, поняв её неподвижный взгляд, толкнул её на признание.
Да, дело будет громкое! Наказание строгим! Газеты и журналы долго будут смаковать подробности.
А сейчас следователь набирал номер Юрия Петровича, чтобы рассказать ему новости.
– Ну, вот и хорошо, Коленька, – выслушав, произнёс бывший начальник. – Я ведь что думаю? Тогда дел много было, мозг не успевал всё проанализировать. А сейчас, во сне, начал подбрасывать мне загадочки, зацепочки, на которых тогда не успел остановиться. Вот и взгляд этот странный вспомнил, в котором не было надежды…
– Вы, Юрий Петрович, спите хорошо! – пожелал старому другу Николай. – А то у нас ещё глухарей много…
