«Тихая вода» Стен Вивека

Текст: Сергей Шулаков

Стен В. Тихая вода. Пер. со шведск. О.Б. Боченковой. – М.: Эксмо, 2021. – 352 с.

Как много интересного можно узнать из шведского детективного романа! Как умело и с симпатией автор, знаменитая и титулованная Вивека Стен, подчеркивает милые причуды консервативных шведов!

На островах близ Стокгольма расположены летние дома столичных жителей, у нас такие с дореволюционных времен именуются дачами. Но местные живут здесь постоянно; они очень милы и приветливы, не без чудачеств, конечно, но у кого их нет? Дома 1910-х годов в основном остаются практичными, печи исправны, с веранд открывается вид на море... Летом на паромах прибывают туристы, снимают номера в небольших гостиницах. Почта и полиция – в одном, тоже очень старом, но поддерживаемом в достойном состоянии доме.

Картинка Стокгольмского архипелага живописна: «Томас не мог налюбоваться на знакомые очертания поселка далеко за морской косой. За более чем пять веков существования он успел послужить и таможней, и лоцманской станцией, пережил разорение русскими войсками и небывало холодные зимы...» По-видимому, имеются в виду десанты Апраксина и Ласси в 1719 году, на завершающем этапе Северной войны. К слову, обидчивые шведы до сих пор именуют эту операцию российского флота Rysshärjningarna – Русский грабеж. «Несмотря на раннее утро, фарватер в направлении внешних шхер так и кишел белыми парусами».

На острове живет банковский юрист Нора с мужем-доктором и парой маленьких веселых сыновей. Нора училась в одном классе с Томасом, который служил в морской полиции, а потом стал детективом. После смерти дочери Томас развелся с женой, теперь одинок, и мальчишки Норы стали ему словно родными детьми. Писательница дотошна: «Томас имел опыт управления почти всеми судами, имевшимися на вооружении морской полиции – от военного штурмовика СВ90 до катера Яна Шерфе 9980 и жестко-корпусной надувной лодки». Герой намерен провести отпуск дома, на острове.

Лето. На пляжах резвятся дети. Морские рестораны подают «парусный тост»: ломоть говядины на поджаренном хлебе, залитый соусом из яиц и сливочного масла. Таким-то блаженным утром собачник находит выброшенный тихими водами Балтики полуразложившийся труп мужчины, опутанный старой рыболовной сетью. Томас Андреассон берется за расследование: чутье не подсказывает ему, что это убийство; скорее всего, рассуждает детектив, человек случайно упал в пучину с парома. Опознать личность погибшего непросто, но Томас находит единственную родственницу покойного – кузину. А потом эту самую кузину находят убитой в номере гостинице на том самом острове. Тут уж следователь нехотя начинает понимать, что отпуск сорван. А вскоре Нора, отведя мальчиков на пляж, обнаруживает своего знакомого плотника-художника плавающим неподалеку от берега; и рот, как говорится, нараспашку.

Третье убийство срывает курортный сезон. С острова начинается едва ли не бегство: даже родители Норы забирают мальчишек к себе. Единственное, что остается неколебимым – ежегодная регата с присутствием королевских особ.

Нора потрясена, но все же помогает былому однокашнику составить список подозреваемых: на снасти, опутавшей первый кадавр, сохранилась бирка с инициалами – теми же, что и у отца плотника-художника; старые сети хранятся в семьях по полвека. Складывается удивительная, далеко не классическая пара сыщиков: одинокий полицейский – что как раз по правилам – и напуганная мать семейства, банковский юрист, стремящаяся лишь к тому, чтобы на милом острове снова воцарилось спокойствие.

Расследование приводит к сети алкогольных супермаркетов – как известно, в Швеции спиртное можно купить только в специализированных магазинах. Но, пожалуй, самое интересное здесь – даже не расследование, а классификация жертв, тех, кого писательнице не жалко убить. Вот служащий винного супермаркета, который нанялся туда на побегушки подростком, да и задержался навсегда. Живет один в не слишком ухоженной двушке, ни семьи, ни друзей, ни интересов. Зачем он такой нужен? Или кузина. До почти пятидесяти лет работает крупье в казино: это профессия для молодых людей, график вечерний, а днем можно, например, учиться. Но она хотя бы мечтает о богатом муже и прилагает к воплощению мечты некоторые усилия. Но все равно – и ее долой. А уж о художнике-плотнике и говорить нечего: живет с матерью, попивает, не развивает ни столярное дело, ни явное дарование живописца. Все трое – балласт для общества, не чета жителям и летним обитателям острова, с их очевидными, поколениями взлелеянными ценностями: рутинная работа и заслуженный отдых, старый дом и семья, регата и совершенно несъедобный по избытку калорий «парусный» бутерброд.