Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
И бьют в висок строки Пастернака, который был любимым поэтом Володи: "О, знал бы я, что так бывает, // Когда пускался на дебют, // Что строчки с кровью - убивают, // Нахлынут горлом и убьют!.."
При жизни у Володи было лишь две-три публикации. Первая книга его стихов вышла через тринадцать лет после гибели юноши, в 1983 году.
Недавно появилась вторая * . Поклон ее составителям Елене Семеновой, Борису Кутенкову и Николаю Милешкину, а также Ремме Арштейн, сохранившей архив поэта.
В новой книге не только стихи Володи Полетаева, но и его письма, переводы, заметки о поэзии и искусстве перевода. Володя переводил с украинского, белорусского, болгарского, польского, испанского, немецкого и грузинского языков.
Грузию и грузинскую поэзию он любил особенно, поэтому после школы поступил на грузинское отделение факультета художественного перевода Литинститута.
Стихи Володя писал с семи лет. Поэзию он видел, слышал и чувствовал во всем, что его окружало. Дом на Ленинградском проспекте, где жил Володя, издавна пронизан поэзией: до ухода на фронт в нем жил автор "Бригантины" Павел Коган.
А годы отрочества и юности Володи Полетаева - 1960-е - сами по себе были поэтической эпохой. Никогда больше стихи не значили для людей так много, как тогда. Что-то легкое, светлое и нежно пьянящее было в том воздухе.
Если у вас за окном сейчас падает снег, то это стихи Володи. "Неприбранная мостовая лежала в белом беспорядке, мучительно напоминая об ученической тетрадке..."
* * *
- Окно выходит на задворки,
- на жестяные гаражи,
- учебник в почерневшей корке
- на подоконнике лежит.
- А дальше - ветхие ограды,
- подслеповатые дома,
- и воробьи не в меру рады,
- что вот кончается зима.
- А ты молчишь, меня не слышишь,
- страницу пальцем шевелишь
- и вдаль на облака и крыши
- сквозь стекла пыльные глядишь.
- А там, гудками пробивая
- окраинную благодать,
- легла дорога окружная -
- не развести, не разорвать.
* * *
- Небо начинается с земли,
- с лепета невнятного былинок,
- с огонька случайного вдали,
- с желтых Якиманок и Ордынок.
- Как страницы, листья шелестят,
- где-то рядом,
- слышишь, подступает листопад,
- мы с тобой стоим под листопадом.
- Задыхающаяся жара
- торопливо обжигает щеки,
- дождь зарядит с самого утра,
- глухо забормочут водостоки.
- Дождь заладит с самого утра.
- Эта осень на дожди щедра.
- Капли расплывутся на стекле -
- небо возвращается к земле.
* * *
- Вот снег неумелый и мокрый
- по горло дворы завалил.
- О, привкус живительной охры
- на синьке февральских белил.
- А большего нам и не надо,
- такая у нас благодать,
- такая простая отрада
- снежки в мирозданье кидать.
* * *
- ...Оно написано лиловым,
- оно еще не стало словом,
- случайный выдох или вдох,
- презреньем поднятый врасплох.
- Оно возникло как разгадка
- того, о чем давным-давно
- шептала детская кроватка
- и лампы желтое пятно...
1966-1969 годы
Из писем Владимира Полетаева Алле Каюмовой, 1967-1969 годы
"Только стихи у меня в ушах звучали..."
Алла, здравствуй!
На днях получил твое письмо... В той книжечке Блока, которую я тебе прислал, это, пожалуй, самые лучшие стихи. Тебе они должны понравиться. Вот ты пишешь, что некоторые стихи Блока не понимаешь.
А что значит - "не понимаешь"? Мало просто видеть то, что написано, надо это чувствовать.
Настоящий поэт - это тот, кто не сообщает тебе о своем чувстве, а передает его тебе. Вот и Блок передает.
...И нет у Блока непонятного. Есть недосказанное. Но ведь в настоящей лирике почти всегда есть что-то недосказанное, что ты должен домыслить и дочувствовать сам.
...Я помню, как я в первый раз прочитал "О, весна без конца и без краю...". Помню, как меня, когда я его только что прочитал, послали за чем-то, кажется, за хлебом. Был уже вечер, на улице было много народа, а я шел, не разбирая дороги, на всех натыкался, руками размахивал и ничего не видел, только стихи у меня в ушах звучали.
* * *
Посылаю тебе несколько своих стихотворений. Жду от тебя самого подробного и дотошного суда...
В большинстве этих стихотворений - Москва.
Старая Москва с ее кривыми переулочками, зарастающими тупиками, мелкими золочеными головками церквей, купецкими особняками Замоскворечья, мне очень хотелось бы, чтобы она пришла к тебе и стала тебе своей, родной. Если бы ее не было, я, наверное, не писал бы стихов.
* Владимир Полетаев. Прозрачный циферблат. Москва. ЛитГОСТ, 2019. Тираж 500 экз.
Источник: rg.ru
