Текст: Борис Кутенков
В Сети появился первый номер журнала «Таволга» (главный редактор – поэт Георгий Нагайцев). В журнале – стихи, поэтическая проза и драматургия преимущественно молодых авторов, студентов Литературного института им. А. М. Горького. Из предисловия главного редактора:
«Обыкновенно поэзию принято определять как способ репрезентации действительности, силу, отражающую и тем самым меняющую мир. Вовсе не отвергая такую идентификацию, я предлагаю читателю ознакомиться с моим видением поэзии. Для меня поэзия – в первую очередь любовь: любовь поэта к читателю, читателя к поэту, любовь стихотворения, строки, буквы. Единая, Вселенская Большая Любовь. В журнале я постарался объединить любовь к поэзии (и любовь поэзии) с любовью к природе, флоре. В совокупности всё это даёт одну, общую любовь. Вы, читатель, я, авторы, их произведения – всё есть любовь, не имеющая ни субъекта, ни объекта, летящая из ниоткуда в никуда». В номере много замечательных стихов – издание имеет все шансы стать сильным конкурентом журналу «Флаги» (который сейчас как бы по умолчанию считается монопольным молодёжным проектом на литературном поле). Отчётливо не хватает хорошо сделанного сайта – и того, что, собственно, во многом и создаёт журнал, то есть поэтической критики, обзоров, дискуссий.
Из наиболее запомнившегося:
- Свет вопросительный
- Свет относительный
- Что ты мне дашь в моей смерти мучительной
- Камушки плоские точит вода
- Свет говорил мне тогда
- Горе печальное
- Горе летящее
- Мне же с тобою беда настоящая
- Кайся-качайся в объятьях луны
- В сторону из стороны
- Свет восхитительный
- Свет говорящий
- Что же внутри головёшки горящей
- Пламень холодный и запах травы
- Волос с твоей головы
- Слово болящее
- Сердце больное
- Что же мне делать отныне с тобою
- Что остаётся в набухшей глуши
- Где больше нет ни души
- (Сёма Ткаченко)
- Кто я – лётчик, пассажир, попутчик,
- ростовщик, разбойник, офицер –
- в мире подставляющих и бьющих
- с птичкой в клетке, зайцем на крыльце,
- мертвой рыбкой в мутном озерце
- смерть в яйце, ответчики в истце,
- ничего с изнанки на кольце.
- (Сергей Калашников)
- все цветочки листочки
- все иссохли до точки
- червячки муравьишки
- растеряли усишки
- вылупляются мушки
- будто сразу старушки
- и взлетемши впервые
- падают неживые
- и жучки от тоски
- и шмели на мели
- даже палочник переломился
- и пчела умерла
- и оса в небеса
- и невыпитой дремлет роса
- словно кто-то забыл
- и с утра не умылся
- (Венди Липовецкая)
- <…>
- ты держал меня в ямке плеча
- и виска чтобы не целовали
- и никак не хотел отвечать
- где растёт уплотнëнный розарий
- там ретривер в дощатую пасть
- положил себе лапки настурций
- и готовится в землю упасть
- чтобы летом в июнь поперхнуться
- (Cофья Дубровская)
Пожелаем удачи и долгой жизни новому изданию.
Журнал «Знамя» провёл опрос об итогах года в необычном формате – затронув тему психологии. Вопросы звучат так: «1. Как изменились ваши писательские практики в 2022 году? Столкнулись ли вы с проблемой невозможности заниматься литературной деятельностью в определенные дни, недели, месяцы? Или, напротив, это подстегнуло вас активнее работать над новыми произведениями? Что помогает вам сосредоточиться на писательской деятельности и не отвлекаться на тревоги по известному поводу? 2. Пришлось ли вам отложить прежние наработки из-за утраты актуальности и отдать приоритет совершенно иным темам? Вы стараетесь уйти от повестки дня в другие сферы творчества или, наоборот, предпочитаете писать о том, что “болит” сегодня?»
Владимир Березин о самоотменах литераторов: «Когда люди литературного склада говорят, что они не могут работать, потому что испытывают тревогу (неважно, оказались ли они в эпицентре землетрясения или в пучине гражданской войны), я испытываю некоторое чувство сожаления. Я наблюдаю род дезертирства, причем с долей мании величия…»
Денис Драгунский о «неизменности» писательской стратегии: «Нет, мои писательские практики (проще говоря, действия и привычки) в ушедшем году не изменились. Я точно так же, как всегда, по утрам варил кашу и садился за стол, сочинял рассказы и другую прозу, редактировал собственные тексты, составлял сборники, читал присланные мне сочинения молодых коллег и пытался сделать какие-то полезные для них замечания. Точно так же участвовал в книжных фестивалях, презентациях, ярмарках и прочих встречах с читателями. И продолжаю это делать. Надеюсь, что вы меня не сочтете бесчувственным субъектом, которому безразлично все, что происходит в стране и мире, который напрочь лишен тревоги и сострадания. Просто работа и горе, даже самое сильное, — вещи разные. Какие бы беды ни произошли в стране или в собственной семье — учитель, слесарь, врач или повар должны делать свою работу. Писатель — тоже…» Михаил Турбин о способах выхода из паралича: «Еще здорово помогает учеба: я пытаюсь освоить новую, смежную с писательством профессию. Тотальная загруженность укорачивает взгляд в будущее и помогает сосредоточиться на конкретных задачах даже в перманентном состоянии тревоги…»
Нестандартный опрос (вместо итогов года в виде анализа тенденций, имён, книг, которые мы привыкли видеть в январском номере журнала) затеяла и «Дружба народов». На этот раз писатели называют главную настольную книгу 2022-го: с одной стороны, получилось более скучно, чем всегда; с другой – о чём же, как не о спасительных книгах, говорить в наше трудное время. (Причины такой замены под занавес специфического года объяснять, думаю, излишне.) Свои эссе представляют Дмитрий Шеваров, Валерия Пустовая, Александр Мелихов, Алексей Варламов, Елена Долгопят и другие.
Дмитрий Шеваров: «Впрочем, книга, о которой я хочу рассказать, вовсе не пряталась. Скорее, я от неё прятался. А она тридцать три года стояла у меня на полке. На обложке даже имени автора нет. Только название: “Семья”. Бумага пожелтела, мягкая обложка пообтрепалась, и однажды я отвёз книжку в деревню. Нынче летом заглянул в неё и пропал: три дня читал, не в силах оторваться. История романа “Семья” началась в 1939 году в Америке. Издательство Little, Brown and Company получило рукопись никому не известной Нины Фёдоровой…»
Валерия Пустовая о книге Эдит Евы Эгер «Выбор»: «Выбор есть тогда, когда выбора нет. Нет выбора, сбежать ли одной или вернуться за сестрой. <…> Нет выбора, заговорить ли, наконец, о своём прошлом. Читателю судить, права ли Эгер: сама она опирается не на представления о правильном – её ведёт чутьё, где жизнь, она как воду чует. Я черпаю из её колодца весь год, переливая в себя заёмную, вычитанную в книге убеждённость, что упасть духом успею всегда. А торопиться надо с делами жизни».
В Prosodia – очередная статья главного редактора журнала Владимира Козлова, посвящённая соотношению поэзии и идеологии. О книге «Легче лёгкого» Ирины Ермаковой: «Я думаю, что лучшие поэты современной России пишут вовсе не “военную поэзию”, а поэзию, отражающую дух времени, — и слова “война” в такой поэзии может не быть совсем. В период, когда надо определяться на идеологическом фронте, до такой поэзии нет дела, хотя именно в ней вся соль того, что происходит с человеком сегодня». О «лагерности» в литературе: «Авангард и ангажированное искусство — это парадигмы, в которых лучше выступать корпорацией, партией, кланом, сообществом, командой. Художники же, ищущие свой путь к индивидуальности в дебрях традиции, представляют собой крайне неудобный материал для создания сообществ. Они плохо объединяются, более того, сопротивляются попыткам поставить их в какую-либо шеренгу». О позиции журнала Prosodia: «Мы оказались в наиболее уязвимой позиции — с одной стороны, не закрылись, остались на виду, с другой стороны, ретранслировали несогласие с идеологизацией поэзии, получая в результате критику со стороны любой идеологически заряженной публики». Статья уже вызвала разнообразную полемику в Сети.
В «Новом Журнале» и «Волге» поэт Ирина Машинская пишет о стихотворении Элизабет Бишоп «Петухи» и публикует другие переводы её стихотворений. Из комментария переводчика: «Вообще в стихотворении, даже в самых неожиданных, застающих читателя врасплох картинах и фрагментах – ничего случайного, и несомненно, что вовсе не случайно – как отзвук крика евангельского петуха – это тройничное строение каждой из 44 строф. Всё это, как и многое другое, и прежде всего – ужас и скрежет военного времени, я постаралась передать в своей версии, добавив от себя, от нас еще одну строфу…»
«Новый Журнал» также представляет интервью с Людмилой Улицкой. О ложности обвинений в адрес русской культуры: «Мнение о бесовском и разрушительном характере русской культуры кажется мне абсурдным. А куда мы денем “Капитанскую дочку” Пушкина? Что будем делать с Чайковским и Рахманиновым? Со всем русским авангардом? С Достоевским и Толстым? Нет, извините!» О невозможности «третьего пути»: «Либо мир пойдет по дороге просвещения, как бы ни называли этот путь, либо настанет большой кризис, из которого мало кто выберется живым». О творческих планах: «Работаю понемногу. С трудом, как это всегда бывает в начале большой работы. Пока не знаю, покатит ли эта конструкция. Но когда работаешь, жить совсем не скучно. Текст, конечно, на первом месте. Но не знаю, на каком месте я у него. Здесь любви без взаимности не бывает» и другом.
В «Урале» Ксения Аксёнова анализирует поэтическую книгу Натальи Разувакиной «Дикороссия»: «Веселье у Разувакиной — обжигающее, “с примесью крови и серебра” (при осознании невозможности, нежизнеспособности воплощения земной радости, которую стремится испытать поэт, и тут же себя одёргивает, напоминая, что здесь на земле “чёрный снег да хлеба край оборванный”). Такое предощущение радости напоминает “се́лгу” (латыш. Selga — открытое море) — состояние морского горизонта, пока солнце ещё не взошло, но вот-вот взойдёт. Именно поэтому автору удаётся натуралистически страшные детали переплавить в подлинное слово, так что “неприглядные образы” перестают восприниматься как антипоэтическая материя и становятся поэзией — “о детской колонии — ангелы в ночь по рублю”, “невидимо дует в ладони, невинно сосёт седуксен”».
Ну а отдохнуть после всех смыслонасыщенных статей и стихов можно, вернувшись ненадолго в конец декабря – и прочитав развёрнутый, при этом весёлый, написанный с юмором и иронией отчёт Антона Васецкого в «Лиterraтуре» о писательском форуме, прошедшем под эгидой АСПИ. Тут много полезного для начинающих авторов, желающих узнать, кто есть кто в современном литпроцессе, и интегрироваться в «семинарскую» среду. «”Появилась АСПИ, литература, не спи”, — скаламбурил мастер семинара прозы Александр Сегень. Наверное, в этом уверенном движении в сторону реального пробуждения и заключено главное отличие проектов АСПИ. “Будем продолжать”, — пообещал в финале своего выступления Сергей Шаргунов. “Пожалуйста, не заканчивайте”, — отчетливо прочиталось в этот момент в глазах всех присутствующих».
Что ж, не заканчиваем и мы с нашими обзорами – и по обыкновению встретимся теперь в феврале. Новых морских горизонтов, работающих конструкций и жизнеспособных воплощений радости! И, конечно, отличной литературной периодики.
