САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Зельфира Трегулова — о книге «Шедевры Третьяковки. Личный взгляд»

Автор представит книгу на фестивале "Красная площадь". О том, как прогулки по музею превратились в книгу, Зельфира Трегулова рассказывает в интервью

Зельфира Трегулова представила  свою книгу «Шедевры Третьяковки. Личный взгляд» на фестивале 'Красная площадь' / Сергей Михеев/ РГ
Зельфира Трегулова представила свою книгу «Шедевры Третьяковки. Личный взгляд» на фестивале 'Красная площадь' / Сергей Михеев/ РГ

Текст: Жанна Васильева/РГ

В магазинах появилась книга Зельфиры Трегуловой "Шедевры Третьяковки. Личный взгляд". Во вторник, 6 июня, автор представит ее на фестивале "Красная площадь". О том, как прогулки по музею превратились в книгу, она рассказывает "РГ".

Зельфира Трегулова: Замысел книги принадлежит не мне, а редакторам издательства "АСТ". Их заинтересовали фильмы "Третьяковка с Сергеем Шнуровым" и "Третьяковка с Константином Хабенским", показанные Okko, и подкаст в "Гостиной Арзамаса" с Филиппом Дзядко. Идея была в том, чтобы сохранить непосредственность устного рассказа, уточнив мысли и формулировки. То есть это не академический труд, а продолжение "прогулок" по музею.

Похоже на травелог, но не на аудиогид...

Зельфира Трегулова: Так как книга выросла из диалогов, многим поворотам "внутри маршрута" я обязана собеседникам. Когда мы с Константином Хабенским стояли перед картиной Родченко "Черное на черном", он предложил неожиданную метафору - очень эмоциональный образ, который для меня был совсем не очевиден. Но дал шанс взглянуть на это полотно, которое писалось в полемике с "Белым на белом" Малевича, вне контекста этих споров.

Вы сказали о поворотах "внутри маршрута". А маршрут чем определялся?

Зельфира Трегулова: Художники и картины - мой выбор. Иногда он был очевиден, как, например, разговор о "Черном квадрате" Малевича. В других случаях он более субъективен. Я люблю, например, картину Саврасова "Проселок" - не только образец лирического пейзажа, но живопись, которая во многом предвосхищает художественные открытия конца XIX века. Поэтому с Сергеем Шнуровым мы вели беседу у этого полотна.

Что еще влияло, кроме личного выбора?

Зельфира Трегулова: Метраж фильма. Для 70-минутного фильма со Шнуровым, с которым мы шли по залам искусства XIX века, мне предложили выбрать 11 картин. Фильм с Константином Хабенским в Новой Третьяковке на 20 минут короче - нужно было выбрать 9 картин. Что касается "Гостиной Арзамаса", то мы договорились, что подкастов будет 6, каждый посвящен одному художнику, длительность - по 40 минут.

В подкасте - мастера, которые включены в раздел "Мои художники"?

Зельфира Трегулова: Да. Но в книге рассказ объемнее. Скажем, текст о Казимире Малевиче соединил разговор с Хабенским о "Черном квадрате" и размышления о "Девушке с граблями" в диалоге с Филиппом Дзядко. А в главу о Марке Шагале кроме рассказа о панно, написанного для Еврейского театра в 1920-е годы, вошел и рассказ о его картине "Венчание".

Получилось, что об искусстве ХХ века в книге два раздела...

Зельфира Трегулова: Это напоминает, что книга вышла из шинели "новых медиа". С другой стороны, мы распрощались с ХХ веком, но это не значит, что мы его поняли, осмыслили. История отечественного искусства ХХ века - увлекательнейший сюжет. И трагический, и обнадеживающий. Для меня чрезвычайно важен и диалог современных художников с искусством XIX века. Поэтому книга открывается главой о картине Александра Иванова "Явление Христа народу", а завершается разговором о полотне Эрика Булатова "Картина и зрители". Любимый вопрос Булатова об отношении плоскости картины и перспективы здесь получает неожиданное решение. Это диалог с ренессансным представлением о картине как окне в мир, с традицией русской иконописи с ее обратной перспективой... Потрясающая работа, написанная нашим современником. Я рада, что книга дала возможность еще раз обратиться к этому полотну, пообщаться еще раз с художником.

В видеоэкскурсиях было ощущение живого присутствия в музее, столь ценное во время пандемии... Не страшно, что книга может проигрывать в сравнении с живым диалогом?

Зельфира Трегулова: Насколько я понимаю, это не первый опыт "переложения" фильма в книгу. Была выпущена книга Ирины Александровны Антоновой, основанная на цикле телепередач. Когда "АСТ" предложило сделать книгу, там понимали, что свободного времени у меня тогда было немного. Вариант "перевода" фильмов в книжный формат выглядел более реалистичным. Чем меня это привлекло? Возможностью вернуться к любимым произведениям и художникам, додумать какие-то мысли, уточнить формулировки.

Герои книги большей частью те же художники, ретроспективы которых Третьяковская галерея сделала в последние годы. Айвазовский, Верещагин, Ге, Серов, Врубель, Ларионов... Не хотелось расширить список?

Зельфира Трегулова: Тогда нужно делать другую книгу - это уже иной сюжет. Близость выбора художников в книге к выставкам Третьяковской галереи - скорее близость интонационная. Отказ от предвзятых точек зрения, от снобизма, от занудства. Хотелось, чтобы было не скучно. К выставкам музей выпускал каталоги, где были статьи, расширявшие наши представления о живописи XIX и XX веков. Моя книга - другое: это личный опыт переживания встречи с искусством.

Иначе говоря, речь о том, чтобы пробудить желание иметь свой взгляд на известные работы. Но для этого надо увидеть их своими глазами...

Зельфира Трегулова: И прийти в Третьяковскую галерею. Тот случай, когда место встречи изменить нельзя. И Врубель, и Серов, и Ларионов, и Эрик Булатов уже создали свои работы, музей их показывает. Остальное зависит от зрителя, от его способности воспринимать искусство, думать.

Вы могли бы рассказать о людях, которые формировали ваш взгляд?

Моя alma mater - МГУ, где я училась на отделении истории искусства и заканчивала аспирантуру. У нас были блистательные педагоги. Виктор Никитич Лазарев читал спецкурс по атрибуции и лекции по раннему итальянскому Возрождению. Я писала у него курсовую про творчество Карло Кривелли. Ольга Сигизмундовна Попова учила понимать искусство Византии. Виктор Николаевич Гращенков вел незабываемые семинары по искусству Возрождения. И конечно, Михаил Михайлович Алленов. Его я считаю своим учителем. Старшекурсники советовали послушать его спецкурс по Врубелю. Я не представляла, что об искусстве можно говорить так - будто с глаз сняли катаракту. Потом я записалась к нему на спецкурс по Александру Иванову. Позже он читал у нас лекции об искусстве XIX и ХХ веков. Не забуду, как он поддерживал меня психологически, когда у меня мама умирала в Риге, и диплом я писала "дистанционно", как сказали бы сейчас. Он научил меня видеть искусство и слушать музыку - одно и то же произведение в интерпретации разных исполнителей, разных оркестров и дирижеров. Ставил пластинку, и мы должны были угадывать: это Бруно Вальтер или, допустим, Герберт фон Караян. Он научил прислушиваться к тому, что говорит тебе произведение, прислушиваться к себе, к тому, что происходит в твоей душе.

Когда контракт директора Третьяковской галереи закончился, ритм жизни и степень ответственности изменились. Вы чувствуете преимущества нового положения свободного человека?

Зельфира Трегулова: Просто начинается другая жизнь, и у тебя есть возможность выстраивать ее, как хочешь. Например, увидеть Кижи, проплыть по реке Свирь. Есть замыслы, о которых пока не хочу говорить. Спасибо коллегам из издательства "АСТ": благодаря им увлеклась написанием текстов. Выставки, работа куратора зависят от многих факторов. А появятся ли строки в ворде или в блокноте, зависит только от тебя.

  • Презентация книги Зельфиры Трегуловой "Шедевры Третьяковки. Личный взгляд" на фестивале "Красная площадь" состоится 6 июня в 19.00 в шатре "Нон-фикшн".